Муж на сдачу (СИ) - Зика Натаэль - Страница 112

Перед глазами промелькнули счастливые моменты, которые он пережил рядом с Ритой…

— Мариэта?! Рита!!! Как ты? Где ты? — едва не сорвал голос, вскочив, заметался по берегу.

Теплыми волнами пришло ободрение и ожидание…

ЖИВА!!!

Михаэль взвился, как горный озлак, в немыслимом прыжке.

Найти!

Дар отозвался немедленно, магия пронеслась над побережьем, рванула вглубь материка.

Ничего. Ни малейшей зацепки. Не могло же ему померещиться?!

И тут же мягкое касание, будто к щеке прикоснулась ладошка.

Нет, не померещилась, Рита жива, она ждет!

Что же, тут он обшарил всё и под водой, и на поверхности, и на земле. Попробовать перейти по следу магии Мариэты? Михаэль сосредоточился, но нет — не даёт. Кто-то перекрыл часть канала — чувствовать чувствует, но пройти, как по путеводной нити не получается. Придется возвращаться в точку отправления — в Адижон и начать всё сначала.

Если соседи удивились, увидев, как из портала вывалился мокрый, как мышь Михэ, сжимающий одной рукой корзинку, а второй прижимающий к себе сверток, из которого, пачкая одежду, сочилась черная жижа, то вида они не подали.

Проний с сыном и племянником рубили заросли, Смияда с дочерью наводили порядок в доме.

Граф посмотрел на растение, поставил корзинку и отправился за лопатой. Бросить вот так несчастный кустик ему не позволяла совесть и ещё что-то, не поддающееся объяснению. Просто, он чувствовал, что должен посадить «утопленника», и тогда все хорошо будет не только у растения.

Тем более, время у него есть, с Ритой все было в порядке. Раз возникшая связь, транслировала легкое беспокойство и ожидание. Он знал — с его женой все в порядке, ей ничто не угрожает.

Ничего сажать, кроме как провинившихся слуг под замок, и то — ненадолго, Михаэлю ранее не приходилось. Впрочем, одежде было уже всё равно — пятном грязи больше или меньше, спасти её не смогла бы самая ловкая прачка, поэтому мужчина полностью погрузился в работу. В прямом и переносном смысле.

О, грязь! Черная, вязкая, жирная, как масло, налипающая на всё, что к ней прикоснулось. Грязь, из которой детям так весело лепить колобки, которая является благоденствием и источником жизни для растений и головной болью для чистоплотных хозяек! Попробуй, отстирай извазюканные штанишки и рубашонки!

Граф грязи особенно понравился, и она облепила его сверху донизу.

Наконец, кустик обрел новое место жительства, для верности милорд его обильно полил и привязал к вбитому рядом колышку, чтобы случайный порыв ветра не навредил свежепересаженному бедолаге.

Настало время заняться собой — явиться к жене в таком виде он не мог.

— Смияда, помогите мне, — смущенно попросил он соседку. — Я в дом не пойду, иначе, вся ваша уборка насмарку. Не могли бы вы выбрать из зеленого сундука, что в углу за кроватью, что-нибудь из одежды? Штаны, рубаху? Мне надо переодеться.

— И вымыться! — припечатала Смияда. — Сейчас занесу корыто в пристройку и пару ведер воды, вы плескайтесь, а я поищу, что вам надеть. Где же так угораздило? На вас столько грязи, что можно огород сажать!

Почва сопротивлялась, от воды только больше размазываясь, но не спеша отставать. Смияде пришлось три раза приносить чистую воду, когда мужчина, наконец, счел себя достаточно чистым. Конечно, проще было применить магию, и воды у него было бы вдосталь, но это Тропиндар, а не Империя, приобретенное разрешение на использование магии осталось в доме Азалии. Ему только проблем с местными законами не хватало! Лучше уж так, зато без сюрпризов.

Переодевшись, Михаэль покинул помещение, виновато покосившись на Смияду — весь пол в пристройке был основательно забрызган и не только водой.

Так, теперь можно возвращаться к поиску Риты.

Мужчина вернулся к месту первого портала и задумался. Конечно, следов уже не было, но он запомнил направление и мог с легкостью туда перенестись. Что-то подсказывало ему — это направление неверное. Забытая корзинка с вещами Мариэты, растение из ее сада… Будто бы специально оставленные вешки, следы, чтобы он был уверен — идет в правильном направлении.

А на самом деле… На самом деле женщины ушли третьим порталом! Жаль, его след уже рассеялся.

Женщины… Мариэта и мама её мужа… Что такое — мама мужа? Свекровь. Судя по тому, что он видел у бездарей — пожилая, но весьма активная и властная ари, по крайней мере, с женами сыновей. Пожилая, властная и активная женщина…

Какая-то мысль билась, не давая покоя, но, не раскрываясь в полной мере, ускользая, стоило ему напрячься и сосредоточиться.

— Смияда, как вам свекровь Мариэты показалась? Мы, мужчины, больше внимания обращаем на внешнее, а вы, женщины, смотрите в самую суть. Видите то, что скрыто от прямого взгляда, — решил он прибегнуть к помощи соседки. Мало ли, разгадка где-то рядом, ему не хватает зацепки, толчка, чтобы картина сложилась. Может быть, рассказ женщины наведет на мысль?

— Альмира-то? О, она непроста, сразу видно, — охотно отозвалась Смияда. — Такая своего не упустит, наверняка в доме всем заправляет, и сынок ее во многом слушается.

Альмира… Альмира??! АЛЬМИРА!!!

Конечно, кто еще мог вмешаться, как не старая зельеварка?! Кто, кроме коллеги захотел бы и, главное, смог поддержать обиженную зельеварку?

Криво улыбнувшись болтающей Смияде, Михаэль ухватил корзинку и шагнул в портал — больше в Адижоне его ничто не держало.

Вышел возле помолодевшего дуба. Прислушался — тихо, посвистывают птички, стрекочет кузнечик, вздыхают и шелестят листья. Положил руку на теплую кору, слушая биение жизни старого дерева, напитываясь от него энергией и храбростью.

Как-то встретит его Мариэта?

Конечно, не в таком виде он должен предстать перед женой! В старой, к тому же, малой ему одежде Дереша, с серыми разводами на лице и руках, без подарка, даже без цветов, зато с корзинкой, из которой — Михаэль торопливо поправил содержимое — торчат панталоны Мариэты.

Хорош муж, ничего не скажешь!

Но тратить время на визит в замок, где он может принять ванну с горячей водой и ароматными солями, а потом надеть свой лучший камзол, казалось совершенно неправильным. Нарвать цветы? Что-то подсказывало, что убитым цветам женщина не обрадуется, вот, если бы он смог подарить ей редкое растение в горшке! Но на поиски такого нет времени. Что до украшений и драгоценностей — она его жена и может распоряжаться сокровищницей рода по своему усмотрению. Он сразу же даст ей доступ, как только, мужчина сглотнул, если только Рита согласится перейти в замок.

Неслышно шагая, граф приблизился к домику и замер, ухватившись за калитку — его женщина, его счастье, живая и невредимая, тихонько что-то напевая, сосредоточенно рыхлила землю на клумбе.

Напряжение последних дней, едва пережитое магическое истощение, безуспешные поиски, облегчение, когда он понял — Рита жива и здорова и непередаваемая радость, когда он увидел свою пропажу — разом навалились на хрупкую мужскую психику, и сознание решило, что пора организму немного отдохнуть.

Мариэта возилась с почвой, мурлыкая себе под нос песенку про наливное яблочко. Веселая, детская, как раз то, что надо, чтобы отвлечься от дум.

Михаэль жив, цел и, похоже, скоро нагрянет. Альмира отправилась в лавку, продавать готовые снадобья и наказала ей отдыхать.

— Помни о малыше! Сейчас, что бы ты ни делала, о чем бы ни думала — все должно идти через сравнение — полезно ли ребенку.

Легко говорить, а как применить это к жизни?

Например, ребенку, определенно, полезно, если родители будут рядом, но тогда она отнимет отца, пусть не насовсем, а частично, у других детей. Они же не виноваты! И графиня — её вины ещё меньше, она замуж не просилась и в кровать к мужу не лезла. Это, конечно, если принять за аксиому, что графом двигал исключительно долг, а не инстинкт размножения. Но что делать в сложившейся ситуации — один Единый ведает.

Интересно, сколько времени потребуется Михаэлю, чтобы догадаться, кем на самом деле является её «свекровь»?