Муж на сдачу (СИ) - Зика Натаэль - Страница 69

Михаэлю пришлось признать — по сути, без магии, он беспомощнее младенца.

Того, хоть, родители покормят и спать положат, а что делать взрослому мужику, который не может пользоваться даром, чтобы не привлечь внимания, а руками почти ничего делать не умеет?

В чернорабочие наниматься?

Слоняясь по улицам города, перебиваясь случайным заработком — подержать лошадей, помочь донести — кому рассказать, со стыда сгоришь! — в один из дней Михаэль обнаружил, что находится на перекрестке улицы, где у него был дом для любовных встреч.

Поддавшись порыву, граф не удержался и пошел вдоль — может быть, он встретит Амину? Будет возможность расспросить её об обстановке в замке, она наверняка, следит за этим.

Амина, пожалуй, единственная близкая ему женщина из его графского окружения, которой не выгодна его гибель. Пока он жив, положение аманты прочно. Правда, он собирался разорвать с ней связь, но сказать это не успел, значит, Амина ждёт и надеется.

Грах, совсем забыл — у Гвинет брачная вязь пропала, значит, Амина тоже в курсе. У аманты были свои источники информации, ему так и не удалось узнать, кто поставляет ей сведения. В любом случае, женщина всегда была в курсе всего, что происходило за стенами замка.

Хорошо, пусть он не увидит Амину, просто пройдет мимо своего дома. Наверное, аманта забрала всё, что смогла, и уехала, найдя себе другого покровителя, а дом стоит закрытый.

Кстати, он же может в нем пожить! Магия его пропустит, соседи и не заметят ничего, и не придется тратиться на съём жилья!

Воодушевившись, граф ускорился и, пройдя еще две усадьбы, остолбенел — где его дом? Где красивое здание с башенкой под крышей?

Черный остов бывшего строения, обугленные деревья сада, изломанная, некогда белая и ажурная, ограда.

Потрясенный, Михаэль подошел поближе.

— Ар, дайте монетку, расскажу, как тут горело! — мальчишка, лет семи-восьми, улыбаясь щербатым ртом, просительно заглядывал в лицо. — Ух, и треск стоял!

— А ты видел? — усомнился Михаэль, оправившись от столбняка.

— Конечно, видел! Я во-о-он там ночевал в тот день, только, конечно, не в доме, а в сторожке на задах. Мой отец там сторожем, я часто с ним остаюсь, когда он на работе, — охотно затараторил мальчик. — И ночью ка-а-к загремело! Я сразу проснулся и первый прибежал.

— И что же ты видел?

— Не-е-т, сначала монетку! — прищурился ребёнок.

Михаэль досадливо прицокнул, но мелкую медяшку достал.

— Держи, вымогатель! Если плохо расскажешь, уши надеру!

— Прибежал первым, — мальчик ловко смахнул деньги с ладони графа, — а тут треск стоит, искры во все стороны! Народ спешит, кто-то с водой, да разве потушишь? Магический пожар был, так и маги сказали, что наутро приезжали.

— А где гореть началось? Не весь же дом сразу занялся?

— А вот туточки, с этого краю, на втором этаже в окнах от угла горело и стреляло. И женщина, что жила тут, любовница самого графа! — в окнах металась, а потом дым пошел, и она пропала. И сразу загорелось везде, будто огниво к углам поднесли.

— Ты видел женщину в окне? Что же, она успела выйти? — напрягся Михаэль.

— Видел, ар, как вас вижу! Нет, она не выбралась, я потом слышал, как взрослые говорили, что все погибли. Такой огонь — никто живым не ушёл.

— Откуда про любовницу знаешь?

— Все знают! — вздернул нос мальчишка. — Она сама всем сказала, важная была, ни с кем не здоровалась, когда шла или ехала, ей все простые должны были кланяться. Если кто-то дорогу не уступил или не поклонился, могла графу пожаловаться, а тот уже разбираться не стал бы. Вредная она была, графская полюбовница, только, всё равно жалко, что такой смертью померла.

— Говоришь, никто не спасся? А много тут народу жило?

— Трое — аманта графа, привратник и служанка.

— И никто не выбрался?

— Никто.

— Что ж, не тушили?

— Говорю — магический огонь это был, поэтому всё сгорело до головешек всего за оборот, а потом само и потухло. Воду лить пытались, но она огонь не останавливала, будто и не лили вовсе.

— И маги приезжали?

— А как же! Дом-то графов и аманта его была. Конечно, приезжали, да не раз. Все расспрашивали, кругами ходили, но нашли чего или нет — не знаю. Внутрь до сих пор никто проникнуть не может, магия не пускает, только, когда граф вернется, сможет снять охрану.

— Ясно. Ну, спасибо за рассказ.

— А ты, дядя, чей? Не здешний?

— Проезжий. Хожу, городом любуюсь, вот, увидел пожарище, остановился, а тут и ты подошел.

Мальчик кивнул, потом опять хитро прищурился и, отскочив, припустил вдоль по улице, крикнув напоследок:

— Я тоже не люблю умываться!

Михаэль только вздохнул — ребенок принял расцветку его лица за грязные разводы. Ну и пусть…

Амина погибла. Жалко. Хотел отблагодарить её, по-хорошему расстаться, а получилось, вон как. Если бы он не тянул, отпустил её раньше, была бы жива.

Да… Не придется ему в своём доме ночевать.

Машинально пройдя мимо следующих усадеб, граф очнулся, что ему надо в обратную сторону, и свернул в первый же проулок, который вывел его на одну из главных городских улиц.

Рассеянно глядя по сторонам, мужчина шагал, пока не уткнулся взглядом в вывеску харчевни.

Сразу забурчал желудок, намекая, что неплохо бы в него что-нибудь забросить. Желательно, съедобное.

Трактир оказался грязный и почти пустой. Стоило Михаэлю опуститься на засаленную лавку у длинного стола, как сразу подошла подавальщица.

— Есть рагу из баранины, вареные овощи, окорок, заяц в сметане, рыба на вертеле, каша, отвар и два пирога — с ягодами и с курицей, — скоровоговоркой отбарабанила девушка.

— Рагу и кусок пирога с курицей, — озвучил Михаэль тот минимум, который он мог себе позволить, с тоской подумав, что такими темпами он скоро совсем отощает. Только-только Мариэта его подкормила, как опять впроголодь. Одно хорошо, что еду он себе сам выбирает, а не ждет подачки, как было в рабском загоне.

Девушка обмахнула передником часть стола и отправилась за заказанными кушаньями.

Что-то в ней царапнуло — Михаэль присмотрелся внимательнее и чуть не съехал с лавки вниз — это же служанка Амины! Она выжила??! Значит, и Амина могла выжить?

Он должен немедленно с ней поговорить, но сделать это надо поздно вечером, когда служанка отправится после работы домой. Сейчас привлекать к себе внимание нельзя, пусть все думают, что он — обычный посетитель, поест и уйдёт.

И Михаэль, увидев, что служанка направляется к нему с нагруженным подносом, наклонился пониже, чтобы девушка его случайно не опознала.

Девушка расставила тарелки и оставила посетителя наслаждаться едой.

Михаэль ел и осторожно посматривал — нет, он не ошибся, это точно камеристка Амины. Как же её зовут?

Роза? Нет.

Резеда? Нет.

Грах, он не помнит… Что-то цветочное, но на ум не идёт.

Лилия? Нет.

Виола? Нет.

— Лия, ты чего копаешься? — окрикнули девушку со стороны кухни.

Азалия! Фу, даже вспотел…

Пока Азалия не вернулась, Михаэль спешно закидал в себя содержимое одной тарелки, пирог сгреб с собой и, положив на стол монетку, вышел на улицу.

Интересно, когда девушка пойдет домой? Торчать возле харчевни не хотелось, придется куда-то примоститься, чтобы не мозолить глаза и, в то же время, не терять из виду входные двери таверны.

Михаэль покрутил головой — харчевня стояла на перекрестке, в три стороны от неё уходили улицы. Одна — пошире, и две — узкие и грязные.

Ну и где тут можно примоститься?

Ага!

Один из домов, стоящий несколько наискосок от таверны, обрамляли неопрятно разросшиеся кусты. Если нырнуть в них, то он сможет, оставаясь незамеченным, видеть всех, кто входит и выходит из харчевни.

А пирог скрасит ему ожидание.

Осуществить задуманное оказалось не так просто — по улицам то и дело проходили люди, лезть в заросли у всех на глазах было недальновидно. Графу пришлось применить отвод глаз, надеясь, что в данный момент поблизости нет никого, кто не только почувствует его магию, но и узнает её.