Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна - Страница 47

Покосившись через плечо, парень юркнул в дом. Споткнулся о что-то, грохотнул стулом… На мой взгляд, как для преступника он действовал чересчур неосторожно. Но кто сказал, что наш маньяк — профессионал?

Минуты бежали. Сокол не уходил. Солнце пекло, прогоняя в тень.

Я терпела добрых полчаса. Выдержала и упавшую за шиворот гусеницу, и впившегося в предплечье клеща, и шмеля, принявшего мою макушку за цветок. Потом подумала, что это смешно. Брен наверняка давно убрался восвояси.

«Либо рисует какое-нибудь коварное заклинание, поджидая меня», — неприятные мысли продолжали вертеться в голове.

Я бы караулила и дальше, но одежда высохла, и порыв ветра надул рубашку как парус. Еще чуть-чуть — и она понесется по единственной улице хуторка, собирая пыль и колючки. Это стало решающим фактором. Как-никак, мне не хотелось ходить в простыне.

Грубую ткань я поймала в тот миг, когда она почти коснулась земли. Сложила, бросила на плечо… И с видом довольной собой хозяйки переступила порог.

Сокол сидел у стола на колченогом табурете. Перед ним лежала раскрытая книга — судя по не успевшей потрепаться бумаге, новая. Без картинок, поэтому на взгляд определить ее тематику я не смогла.

Длинные волосы закрывали лицо парня, не позволяя увидеть, в самом ли деле он поглощен чтением или скалится исподтишка в духе отпетого злодея.

На всякий случай я не пошла вглубь комнаты. Остановилась у двери, тактично кашлянула…

Брен шевельнулся и перелистнул страницу. Неужто действительно был занят учебой? Кто знает.

«Ты какого рожна здесь забыл?!» — мысленно рявкнула я.

Вслух же спросила:

— Интересно?

Он подскочил. Табуретка качнулась, потеряла одну из ножек. Сиденье наклонилось, и Сокол вместе с ним. Вцепился в столешницу, задел книгу, рухнул на пол…

«Настолько неуклюжий человек вряд ли мог совершить ряд преступлений и не попасться», — я все же приблизилась и сняла с него увесистый том.

Мельком взглянула на обложку. Свод законов Рении, недавняя редакция.

Занятно.

— Не больно?

Он помотал головой, непроизвольно морщась. Удержался, не стал тереть ушибленное место. Приладил ножку, стукнул кулаком, вбивая ее в паз… Табуретка скрипнула и распалась на пять частей. Брен охнул, облизнул ребро ладони.

— Оно само, — зыркнул из-подо лба.

— Угу, — я положила книгу на стопку других. — Не теряете времени зря, да?

— Не люблю бить баклуши. «Историю южных рудников» дочитал, теперь вот… Она тут лежала. На подоконнике.

Поверить или нет? Вроде бы ничего предосудительного Брен не совершил. Однако что-то в его взгляде настораживало. Уклончивость? Страх? Обеспокоенность? Или же я попросту себя накручивала?

Деревяшки отправились в угол, Сокол — наружу. Когда он скрылся в «мужском» доме, я наугад раскрыла свод законов. Мне казалось, книга могла открыться в том месте, которое читал Брен.

Не получилось. Передо мной был раздел, посвященный бракоразводным процессам. Сомневаюсь, что парня вроде Сокола интересовали подобные темы. Как и меня.

Захлопывая книгу, я заметила, что правая страница надорвана.

«…в случае, если один из супругов отказывается от расторжения брака, рассмотрение дела прекращается», — выхватила пару строчек.

Общеизвестный факт, ничего нового.

«…если один из супругов признан недееспособным или находится в тюрьме, открывать дело о расторжении брака запрещено», — увидела следующий пункт.

Это не имело смысла. Брен не женат и не ухлестывает за замужней женщиной. Возможно, законы изучала Илона? Помнится, в ее семье не все гладко. Муж грозится уйти, если в этом году она не сдаст экзамен. На ее месте я бы не ждала рокового момента и подготовилась заранее.

«Хватит заниматься глупостями. Книга ничего не значит, а других дел предостаточно».

Я переоделась, рассчитывая сохранить хоть один наряд идеально чистым. Долго искала расческу, и обнаружила ее (кто бы мог подумать!) на полу под столом. Там же лежали карандаши, блокнот, кусочек мела, три булавки, горсть деревянных пуговиц и брошь.

Проклиная чью-то (не будем тыкать пальцем, но жили тут только дамы, причем Илона появлялась редко) неряшливость, я выгребла все на видное место и забрала свои бумаги. Все прочее трогать не стала, хотя знала: блокнот и рисовальные принадлежности — вещи колдуньи, остальное — собственность Лилеи.

«Интересно, чем они там занимаются?» — у меня перед глазами возникли Мела, лопата и радостная практикантка.

После моих подвигов в колодце они вновь ушли. Долговато их нет… Пожалуй, самое время начать беспокоиться. Или пойти проверить, скоро ли Медор закончит готовить ужин, поскольку есть хотелось основательно.

Я вернулась от самого порога. Что-то не позволяло отбросить события сегодняшнего дня как ненужную шелуху и лицедействовать перед миром и собой.

Снова открыла свод законов. На этот раз попались уголовные преступления, и я сочла это знаком свыше. Жаль, параграф «Похищение и ограничение свободы» вряд ли относился к нашему делу. Маньяк-поджигатель убивал, а это совсем другой раздел.

Под собранием законодательных актов лежала история южных рудников — потрепанный манускрипт, который ранее брал почитать Брен. Я пролистнула несколько страниц. В глазах зарябило от замысловатого шрифта с завитушками. Зато тут было немало схем, иллюстраций и карт.

«Чуть ли не пособие для дураков, желающих забраться на запретные земли», — подумалось мне.

Затем я догадалась посмотреть на издательство. Не государственное, ограниченный тираж, выпущено семьдесят пять лет тому назад. Раритет, одним словом. И явно не то чтиво, которое берут в дорогу.

Следовало бы проглянуть названия остальных книг, привезенных колдуньей. Почему-то я не сомневалась: среди них лишь немногие имели отношение к учебе и практике.

Наклонилась к ее сумке, привычно придержала карманы, чтобы их содержимое не вывалилось на пол. Хлопнула себя по лбу, вспомнив: перед стиркой и найденное у ручья кольцо, и заколку, и заклепку с мантии, и даже расплавленный знак мага я вынула и, за неимением других тайных мест, запихнула под подушку.

«Балда!» — укорила себя.

Выходила из дому на пять минут, а полоскалась в море пару часов. За это время любой мог перетрясти все вверх дном!

И перетряс, между прочим. Оставил только кольцо и заклепку. Железо и медь, проще говоря. А серебру и золоту некий предприимчивый человек приделал ноги.

Самое же неприятное заключалось в том, что я не была уверена, виноват ли снова убийца. В нашей «теплой» компании, готовой сожрать за бабочку, на драгоценные металлы мог позариться кто угодно.

Лилея появилась поздним вечером. Встряхнула едва тлевшего светляка, вытащила тетрадь и принялась строчить, не поднимая головы. Об ужине она, похоже, и не помышляла.

Я немного понаблюдала за ней. Прикушенная губа, нахмуренные брови, сосредоточенный взгляд… Ни дать, ни взять, колдунья разрабатывала новый мудреный план. Кстати, насчет колдуньи…

— Мела где? — стоило поинтересоваться гораздо раньше.

— Там, — карандаш порхал по страницам с невероятной скоростью. — Изучает.

Краткость, видать, заразна.

— Что изучает? — я пока проявляла чудеса терпения.

— Месторождение.

«Место рождения», — послышалось мне.

Первая безумная мысль: кто-то из практикантов стал счастливым родителем. Вторая: Медор раскопал кроличью нору. Третья: колдунья все-таки достигла рудников.

— Оно далеко?

Лилея на миг замерла.

— У ручья, — ответила отстраненно.

И вернулась к писанине.

— У какого, демоны всех раздери, ручья?! — не выдержала я.

Она попыталась сфокусировать на мне взгляд, но он то и дело возвращался к тетради.

— У нашего, — бросила отрывисто. — Не мешайте. Я совершила величайшее открытие и должна описать его для отчета. Как думаете, госпожа Мела согласится быть моим научным руководителем? Мы бы исследовали здешний феномен вместе и создали цикл статей, посвященный залежам волшебных металлов.