Шанс для изгоев, или Прощай, Академия! (СИ) - Гриб Елена Григорьевна - Страница 48

Ее глаза сверкали азартом, губы выговаривали какие-то аргументы даже тогда, когда она молчала. Такое рвение к славе пугало. Или все куда проще? Вдруг ей удалось поймать еще одного брюхокрыла — на этот раз исключительно для личного употребления?

Луна пока висела над самим горизонтом и почти не разгоняла тьму. Я вышла из дома, с сомнением оглянулась. В окнах мерцал светляк-доходяга, и его неровный свет выглядел таким уютным… Стоит ли упоминать, что зарницы над Драконьими горами сверкали особенно враждебно?

Я усмехнулась. Сказала себе, что делаю глупость, и ступила на ведшую к ручью извилистую тропу.

Заблудилась. Вернулась. Обнаружила, что Лилея спит, положив щеку на карандаши. Прилегла и себе. Поворочалась с полчаса, затем поняла: совесть отговорками не успокоить.

Выковыряла из котла остатки ужина (каша с кроликом, в наших реалиях — кролик с кашей), снова осмотрела тропу. Луна поднялась, и я решила, что теперь точно не заплутаю.

Ага, как же.

К ручью я вышла с четвертой попытки. Откровенно говоря, меня уже вело чистое упрямство, и о колдунье я думала меньше всего.

Мела, спавшая возле миски с обглоданными костями (Подхалимы! Ну и кто из них расстарался?!), вызывала не сочувствие, а раздражение. В сердцах я опустошила принесенную посудину и швырнула объедки в темневшие поодаль кусты. Удивилась, когда все отлетело назад. В моем понимании пара костей действительно могла бы срикошетить, но целая горсть?..

Кусты сочли, что повели себя подозрительно, и ринулись наутек. Я заорала. Мела проснулась. Когда именно ее колено прижало мою шею к земле, я не заметила.

Затем были короткие извинения и долгие объяснения. Не скажу, что разобрала абсолютно все, но кое-что в памяти отложилось. Например, то, что в песке возле ручья обнаружилось благословенное серебро.

— Месторождение?

Несмотря на позднюю ночь, я увидела, как губы колдуньи скривились в насмешливой улыбке.

— О да, несмотря на законы природы, жила вышла на поверхность за пределами Юго-Восточного щита, — заявила она с издевкой. — Забудь, — добавила, видя, что я не понимаю. — Тебе это ничего не говорит, а вот Лилее следовало бы меньше верить в чудеса. Тут в самом деле есть серебряная пыль. Ее кто-то рассыпал, а Лилея взяла песочек для заклинания. Ха-ха, так и рождаются легенды…

Я рассмеялась и резко умолкла.

— Кого-то «открытие» заинтересовало, — бросила сухо. — Судя по объемам — не Медора. Почему ты не уничтожишь пыль, как в Трясогузках? Смысл ее сторожить?

— Я не сторожу. Хочу использовать.

— Как? Просеешь песок?!

— Собираюсь колдовать здесь. Неважно, с какой стороны заклятия находится серебро, — сработает в обоих случаях.

В ровных водах отражались звезды и купалась луна. Длинные стебли прибрежных трав мягко колыхались, хотя ветра я не ощущала. Было очень тихо, и даже ставшее привычным далекое громыхание не нарушало царивший вокруг покой.

— Что ты планируешь?

Мела пожала плечами.

— Не уверена… То, что приходит на ум, слишком сложно. Нам бы какой-нибудь индикатор магии. Или что-то против демона. Но сейчас темно, ничего не выйдет в любом случае. А утром надо успеть, пока Лилея не прибежит делать замеры.

— Ты же главная.

— А она накатает жалобу в комитет ресурсов и придется годами доказывать, что уникальное открытие — просто пшик.

Мы говорили до полуночи. О Драконах, практикантах, ненавистной Академии… Об Артане. Понятия не имею, почему у меня развязался язык. Наверное, устала вечно таить все в себе. Захотелось поделиться наболевшим с тем, кто знал нас обоих. Ну и услышать, какой он негодяй, подлец, гад и так далее… Помнится, в Барсуках Мела была о баронском сынке не самого лучшего мнения.

Однако сочувствия я не дождалась.

— Я его терпеть не могу, но знаю, что он не бросил бы тебя ради выгоды, — заявила колдунья.

— Что?!

— Это на него не похоже.

И прежде, чем я успела по-настоящему возмутиться такому предательству с ее стороны, мир взорвался.

***

У меня всегда было отменное здоровье. О простуде я знала лишь понаслышке, холод не приносил неудобств, лето дарило загар, а не солнечные удары. Но с магией дела обстояли отнюдь не так радужно. Заклинания влияли на меня куда сильнее, чем на Мелу или даже на ее сестру. Я избегала колдовства всеми силами, предпочитая полагаться на природу и удачу. Но, должна признать, до сих пор понятия не имела, что такое чистая магия.

— Тая, ты в порядке?

Некий доброхот активировал благословенное серебро — это я понимала вполне здраво. Меня приложило волной колдовства. Внутри будто все взорвалось, боль ослепила, на миг звуки исчезли… Прошли минуты… Или часы? Со зрением творилось что-то странное, мысли разбегались, конечности выбивали дробь.

Кстати, Мела должна была ощутить примерно то же самое. Так почему она возвышалась над ручьем и чересчур бодро кого-то отчитывала?

— Случайно… Споткнулся, упал… Испугался…

Голос словно шел из глубокой ямы. Я не узнавала его, как ни силилась.

— Теперь так называют воровство?!

Колдунья орала совершенно отчетливо. Или она находилась ближе, чем проштрафившийся?

— Я тоже имею право участвовать в исследованиях! — пойманный на горячем перешел от обороны к нападению.

— Уверены? Сделай вы это на настоящем руднике, вас разорвало бы в клочья! Что за детский сад? Я все понимаю: запаниковали, хотели отвлечь внимание… Но неужели вы всерьез думали, что вас не зацепит?

— Ничего я не делал! Может, это она?..

Каким-то чутьем я сообразила, что в меня тычут пальцем. Негодование придало сил. Я дернулась, принимая сидячее положение, невероятным усилием воли заставила себя не опускать веки до тех пор, пока вокруг не проступили нечеткие абрисы предметов и людей.

— Вы бы еще местных ящериц обвинили, Эньер! Тая, ты как?

Она сравнила меня с ящерицей? Это не лезло ни в какие ворота! Я озлилась, скрипнула зубами, собралась ответить по достоинству… И поняла: с глазами у меня все в порядке, попросту ночь еще не закончилась.

— Прекрасно, — буркнула, и сама же вздрогнула от звука собственного голоса. — Обалденно. Лучше некуда. А ты? — спросила чисто из вежливости.

— Нормально. По сути, каждое неправильное или незавершенное заклинание дает откат. К этому быстро привыкаешь.

Я в тысячный раз порадовалась, что магического дара у меня нет и в стены Академии мне не попасть никогда. Я бы не привыкла. Атайю Тавеннскую учили пряником, а не кнутом, да и то толку было мало.

— Эньер, вы давно здесь? — Мела убедилась, что в ближайшее время прощаться с этим миром я не намерена, в вновь занялась недовольным Зайцем.

— Едва пришел! Вот, мешок пустой! И горсти не взял! Сколько раз повторять: это не я! Какой смысл уничтожать деньги? Может, вы сами… Ну, того?.. Нечаянно?..

Колдунья подобрала разбросанную посуду, с досадой пнула ведро. Торчавший из него огрызок лопаты лязгнул о стенки. Эньер тихо охнул и скрылся в кустах.

— Идем, — Мела подала мне руку, помогая встать. — Завтра будет трудный день.

— Думаешь, это он?

— Человек, который громко страдает, оцарапав палец? Вряд ли. Или ты о краже заколки? Я бы поставила на Зайца. Он из тех, для кого «найденное» означает «ничейное».

И когда я успела рассказать о пропаже? Не помню… В голове все перемешалось. Подлесье, Артан, Кьерн и Ив… Да, их мы обсуждали. И Вальена, кажется. Лилею? И золотую пластину! Точно, я высказала пару диких предположений. Жаль, память отказывалась предоставить детали.

Возвращаясь, мы достигли колодца.

— По-твоему, что там произошло? Заклепка с мантии, знак мага, подковы и лошадиный череп… Кто-то погиб? Но… Если от заклинания, почему так мало костей? А если виноват дракон, почему остались кости?

— Драконье пламя могло не зацепить всю лошадь, — рассудительно начала колдунья. — Давай подумаем об этом завтра, хорошо? Придется что-то делать. Наш маньяк слишком умный, чтобы совершить ошибку и попасться впросак. И теперь у него есть демон… Слушай, почему мы называем его маньяком? Это больше похоже на месть.