Пекло (СИ) - Верт Александр - Страница 37

– Хочешь драться? – спросил Тибальд, усмехаясь. – Давай, сопротивление меня возбуждает.

Он сделал еще шаг и рассмеялся, а Карин лишь отступила, упуская свой шанс ударить. Уперевшись в стену, она вдруг поняла, что сама загнала себя в западню.

– Сопротивляйся! – потребовал Тибальд, мгновенно перестав смеяться, и, сверкнув бешеными глазами, бросился на нее, плечом вколачивая в стену.

Воздух из легких Карин вышибло, но с хриплым стоном она все равно ударила Тибальда в бок, прямо под ребра, так сильно, как прежде была даже не способна. Просто впервые в жизни она была готова ломать живому человеку кости, чтобы цепкие пальцы к ней не прикасались, а безумие не пыталось смотреть ей в глаза. Если она и видела когда-нибудь чудовищ, то именно в этот миг, когда Тибальд смеялся.

– И это все, на что ты способна? – спросил он и, чуть отступив, ударил ее кулаком в живот и тут же схватил ее за обе руки, вжимая в стену. – Хорошо, что ты худенькая, значит кулаком можно прижать живот до самого хребта. Знаешь, как оно приятно, когда кулаком можешь почувствовать собственный член внутри шлюхи?

– Да ты конченый извращенец, – выдохнула Карин, понимая, что звать на помощь просто некого, а ноги от страха онемели и еще чудом не начали подкашиваться.

– Тебе тоже понравится, – прошептал Тибальд и лизнул шею под самым ее ухом.

От этого прикосновения Карин передернуло, и к горлу подступила тошнота.

– Я порву тебя всю, и ты научишься от этого кончать. Вам, бабам, именно это и нужно: чтобы здоровый хуй рвал вас от жопы до самой глотки.

Он прижался к ней всем телом и потерся вставшим, пульсирующим от нетерпения членом о ее бедро, и только тогда Карин поняла, что имеет дело с по-настоящему больным человеком, искренне верящим в правдивость сказанных мерзостей. Тошнота стала еще сильнее, но она не хотела сдаваться. Попыталась его пнуть ногой, но он опередил, ударив коленом в бедро.

– Будешь брыкаться – я отрежу тебе ноги, все равно я буду трахать тебя, пока не сдохнешь от восторга…

Его руки как тиски сжимали запястья Карин. В них было куда больше силы, чем можно было представить. Происходящее так будоражило его, что он ощущал себя всемогущим и, кажется, действительно им становился. Три года он прожил в Пекле, дурманя себя кактусным куревом, и был уверен, что больше никогда не ощутит эту жажду, пока эту трофейную бабу не растянули на столе в центре лагеря. Ее страх, ее дрожащее тело, сжатое нутро. Они словно вернули его к жизни, придавая сил, а теперь он уже и не сомневался, что этот он – и есть он настоящий, хотя Шеф и говорил обратное. Он один знал, что до Пекла Тибальда признали больным, а теперь хотелось отомстить по-настоящему именно лидеру, желавшему отказа от истинной сути.

– Шефу понравится твое дохлое тело, – шептал он, облизывая губы. – Я нафарширую его членом твоего дружка, но сначала…

Тибальд попытался ее поцеловать, но Карин все же извернулась и вцепилась зубами в его ухо, а потом еще и рванула, отрывая хрящ и тут же сплевывая его, словно кровь маньяка могла быть ядом.

Тибальд заорал, отпустил ее и, схватившись за ухо, взвыл:

– Ах, ты ебаная тварь, а ведь я хотел с тобой по-хорошему…

С этими словами он двинулся на Карин, отпуская кровящий обрывок уха, будто боль ему тоже была неведома. Он схватил ее за руку и дернул на себя так, что Карин потеряла всякое равновесие. У нее снова был шанс ударить, но даже сейчас причинять боль другому человеку она не хотела, ей остро не хватало пистолета со снотворными дротиками, которыми она привыкла пользоваться, потому что драться по-настоящему она явно была не способна.

Падая на пол, она только думала, что, кажется, проиграла и теперь ей действительно не позволят выжить, но Тибальд не смог ее ударить. Внезапно возникший за его спиной Берг схватил его за руку и дернул к себе.

В отличие от Карин, он знал толк в рукопашных боях, потому не церемонился и думать себе не позволял, выламывая преступнику руку, так чтобы кисть в его ладони захрустела, как стеклянная колба.

– Су-у-ука! – взвыл Тибальд, отпустил Карин и хотел ударить Берга, но тот снова был быстрее. Быстро бил кулаком в живот и тут же в челюсть, так что голова сама опрокидывалась, грозясь сломать шею.

Толкнув Тибальда в стену, Берг решил не тратить время на битву с безумцем, а схватив Карин за руку, потащил ее на себя, чтобы выскочить из барака.

– Фуки. Еманый флуки, – стонал и матерился Тибальд, сплевывая кровь на пол и отползая от стены.

Он прокусил себе язык и теперь рот снова и снова заполнялся кровью, но боли он действительно не ощущал, продолжая ругаться, поднимаясь на ноги и рыча от бессилия.

– Он умрет. Он обязан умереть, – сказал он сам себе и шагнул к столу, стал сбрасывать все с него на пол, дернул ручку сейфа, но открыть не смог. Стал открывать шуфлядки, ругаясь и оплевывая кровью все вокруг, пока не нашел то, что искал – жало, существующее для казни Шефа.

– Нам некуда бежать, – простонала Карин, озираясь.

Ее все еще потрясывало от ужаса, почти знобило, несмотря на жару.

– Я помню, – процедил сквозь зубы Берг и втянул ее в один из бараков на самой окраине лагеря.

В отблеске ночного света он увидел задвижку и обрадовался, что здесь есть хоть одна дверь, которую можно запереть.

Быстро вбежав в помещение, он закрыл дверь, задвинул щеколду, проклиная древние механизмы этого убогого места и, схватившись за раненый бок, стал шарить рукой по стене.

Что это было за место, понять было сложно, но ни одного окна, ни одной щели между каменными плитами нельзя было рассмотреть. Берг почти мгновенно пожалел, что отпустил руку Карин, потому что совершенно ничего не мог различить и окликать ее опасался, слыша неровное испуганное дыхание и грохот каких-то ящиков в самом лагере.

Рукой он неожиданно для себя нашел примитивный рубильник и дернул его вниз, мысленно готовясь к чему угодно, но вспыхнувший свет стал неожиданностью. Неоновый светильник в виде круга заполнил комнату ровным белым светом, чуть дрожащим от болтающегося под потолком вентилятора, лопасти которого едва заметно пошатывались, давно перекосившись.

Карин от неожиданности вздрогнула и осмотрелась с не меньшим недоумением. После страшного шефского барака это помещение показалось ей огромной уютной гостиной. Здесь стояла небольшая узкая тахта, а перед ней на жестяной бочке проигрыватель с заклеенным черной лентой корпусом. В стене рядом был закреплен огромный монитор визуализатора, занимавший почти всю стену. В одном из его нижних углов была вмятина, от которой по тонкому стеклу расползались мелкие трещины.

– Это что? – спросил Берг, морщась с явным отвращением.

Только взглянув на него, Карин поняла, что запах в этом месте другой. Она уже привыкла к затхлому воздуху, пропитанному потом, и видимо решила не улавливать больше ничего, но именно в этом бараке пахло сексом, вернее спермой, будто здесь все было ею залито.

Карин просто сглотнула, пытаясь не думать об этом. Им надо было просто выждать время, дождаться Шефа и поговорить.

«Он накажет Тибальда», – думала она, пытаясь представить предстоящий разговор и забыть об этом месте. Что бы здесь ни происходило, ее это не касается.

Берг решил так же. Оставив свои соображения при себе, он просто подошел к ней и, коснувшись ее подбородка, заглянул в глаза.

– Ты в порядке?

– Разве тут можно быть в порядке? – спросила тихо Карин, жалобно кривя брови.

– В таком случае, ты хорошо держишься, – прошептал Берг, поглаживая пальцами ее щеку, а затем, зарывшись пальцами в ее волосы, резко притянул к себе, буквально заставляя уткнуться носом в собственное плечо. – У меня аж все вскипает от одной мысли, что эти грязные подонки к тебе прикасались.

Не отпуская ее головы, он коснулся ее талии другой рукой и, проведя пальцами по спине, прижал ее к себе всю, почти рыча ей на ухо.

– Ты сразу поняла, что он дал мне пистолет, чтобы я защищал тебя от этого урода? – спросил он зло.