Пекло (СИ) - Верт Александр - Страница 45

В ее памяти все еще был тот Оливер Финрер, о котором на Майкане много говорили. Она помнила его профиль и, тихо переворачиваясь, пыталась высмотреть в чертах Шефа хоть какое-то сходство и не находила. Нос явно был сломан, и все лицо казалось будто бы другим, разве что высокий лоб имел какое-то сходство с той линией, которую она помнила или лишь думала, что помнила.

Осторожно коснувшись его плеча, боясь задеть темную корку раны, что так постыдно ее радовала с самого начала, она прикоснулась лбом к собственным пальцам и вдруг подумала, что здесь она действительно в безопасности. Никто не посмеет ее тронуть в бараке у Шефа, никто не зайдет сюда, не посмеет к ней приставать, разве что тот безумец и то, делая это, он сам явно изгонял себя из рядов Демонов. Никто другой этого не сделает, а сам Оливер ее не тронет. Он дал слово, а его слову можно верить. Теперь Карин казалось именно так и потому хотелось плакать.

Ее защищал человек, уже однажды спасший ей жизнь, а она все так же беспомощно могла только свернуться комочком на диване и, закусив губу, не плакать.

− Спи, − внезапно попросил Шеф, открывая глаза.

Его разум давно странно привык к этому миру. Он мог не заметить боли в ране, мог забыть о неудобном диване, мог уснуть даже на камне, даже с вставшим членом, но прикосновение осторожных рук напрягали и будили, как шепот вместо отборного мата, на который давно уже никто не реагировал.

− Оливер, я…

− Послушай, − перебил ее Шеф. – Все, что было на Майкане, не имеет значения. Ты мне ничего не должна, только себе самой. Взять и выжить ты должна, остальное неважно. Спи, завтра тебе еще ноги раздвигать.

Карин поморщилась, не веря, что он говорит это с таким равнодушием, глядя в потолок, но не отпрянула.

− Ты не сделаешь этого, − прошептала она, действительно не желая в это верить.

− Сделаю, именно потому что все, что было на Майкане, значения не имеет, а тебе, чтобы жить и чтобы сбежать отсюда, нужна армия головорезов, которая пойдет за тобой, только если ты будешь послушно раздвигать ноги. Такой же у вас с капитаном план?

Он резко посмотрел на нее, прищурившись, а Карин затаила дыхание, чуть отпрянув.

− У нас нет плана, ну или я ничего не знаю про план, − честно сказала она. – Просто я не могу, не хочу спать со всеми подряд.

− Спать тебе надо прямо сейчас, а там просто расслабиться и потерпеть всего один член. Не рассказывай, как это сложно.

Он просто отвернулся, дернув плечом, чтобы скинуть ее пальцы и устроился поудобнее, поправляя собственный вставший член, так чтобы она этого точно не заметила, потому что о собственных желаниях Шеф даже себе признаваться не хотел.

Карин хотела возмутиться, хотела возразить, но подавилась собственными аргументами. Если хоть кого-то они тут и тронут, то точно не Оливера Финрера, бог знает через что прошедшего в четырнадцать лет после ареста. Свернувшись калачиком, подрагивая от ужаса, словно от холода, Карин закрыла глаза, зажмурилась и замерла почти не дыша, желая ничего больше не знать и не видеть. Лучше бы у нее был еще один насос, в котором можно поковыряться и забыть обо всем, но ее грозились даже к неизвестной машине пока не подпускать, мол, она может быть опасна. Карин же казалось, что опасно тут все, даже сами мысли о здешних людях, способных тебя одеть, накормить, защитить от внешних врагов и тут же спокойно привязать к железному столу с разведенными ногами и даже не понять, почему ее это не устраивает.

− Нелюди, − все же прошептала она, пытаясь не плакать.

Шеф это слышал, но даже глаз открывать не стал. Он был с ней согласен и ничего постыдного в этом не видел. Люди в Пекле не выживают. Люди не живут отдельно от собственных тел.

Ближе к закату Шеф опять проснулся от легкого прикосновения, открыл глаза, кивнул Кирку и сразу встал. Прежде чем тот уйдет дежурить у найденной машины, им действительно стоило поговорить.

− Ты же обсуждение поднимешь сегодня? − заговорил Кирк, когда они вышли под светлое еще чуть посеревшее небо.

− Надо, − коротко ответил Шеф и прикурил свою горькую сигаретку от сигареты Кирка.

На самом деле Шеф не видел уже выбора и, затягиваясь, кривился. Кирк все понимал и только усмехался.

− Я, короче, типа «за», так можешь и сказать парням.

− Кирк, а если это наебалово? – нервно спросил Шеф о том, что никому другому не сказал бы вслух.

− Это и есть наебалово, − пожал плечами Кирк и тут же блаженно затянулся. – Не верю я в это гребаный закон, и Дональд наверняка не верит. Только валить нам надо отсюда, а валить в никуда – это не то же самое, что идти к какой-то цели, пусть и ебанутой. Да и вообще, я бы свалил отсюда. До конца жизни бегать от патруля по всей галактике – и то лучше, чем вот это вот все…

− Ты еще скажи, что вся наша жизнь здесь не имеет смысла, − тяжело вздыхая, сказал Шеф.

− Так и не имеет. Тебе уже не пятнадцать, Олли, так что не прикидывайся идиотом. Мы на дне дерьмовой ямы с гордым видом барахтаемся и продолжим это делать куда активней, будь хоть призрачная надежна из этой ямы выбраться.

Шеф кивнул, даже не морщась от такой правды. Ему и самому это все было ясно.

− Ладно, я дежурить, − закончил разговор Кирк.

− А я, пожалуй, пристрелю нам что-нибудь пожрать, заодно разомнусь и подумаю.

− Смотри только человека не пристрели, − хохотнул Кирк.

Вот теперь уже Шеф шутки не понял и уставился на друга дикими глазами.

− Как эта баба тут появилась, ты стал совсем диким, − пояснил Кирк. – Трахни ее. Парни не станут возражать, если ты ее разок зажмешь вне очереди. Все ж знают, что тебе нужнее.

− Иди ты на хуй, Кирк.

− Не могу, я сегодня дежурю, − мгновенно парировал лысый великан и, заржав, закинул на плечо автомат.

Все тут ходили с пистолетами, а он всегда имел личный автомат, вычищенный и готовый к бою, если не патронами, то прикладом.

Шеф только головой покачал, глядя на удаляющийся силуэт, и пошел совсем в иную сторону, к площадке, где наспех вновь установили насос, чтобы оттуда взобраться на каменную породу и шагнуть на самый край здешнего мира, туда, где на пути к морю иногда гнездятся птицы, а охотясь на мелких змей, в темноте залетали непозволительно близко к людям.

Таких подстрелить было сложно. Они дожидались мига, когда Зена исчезала, оставляя на западе тонкие полосы огня прямо в небе, а сами летели во мраке бесшумными крылатыми тенями и только идеальный натренированный Пеклом слух помогал услышать взмах крыльев отчетливей собственного шага по камням.

Шеф настолько привык к этому, что даже не пытался найти взглядом птицу. Ему все чаще было невдомек, почему люди полагаются на глаза, совершенно бесполезные ночью в пустыне. Не замедляя шага, он прошел вперед, разглядывая красные полосы в небе от умирающих за вулканом лучей раскаленной Зены, а потом остановился, услышав шелест крыльев, закрыл глаза и выстрелил, не целясь, в темноту на один лишь звук.

Дышать он перестал, даже не заметив, а когда птичья туша шлепнулась где-то совсем рядом на камни, сделал вдох.

Сегодня добывать еду должен был Тибальд, а Шеф в суете никому его дежурство не передал, потому и забрал его себе, заодно выпустил пар. Злости в нем было почему-то непомерно много, как никогда. Еще и гадская песенка крутилась в голове.

«Я найду тебе травку…»

Она веселила и, поднимая птицу за костлявые лапы, Шеф улыбался, сам понимая, что, кажется, все больше не в себе.

− Так ты говоришь, что не помнишь, как убил префекта? – спрашивал у него когда-то попавший к Демонам психиатр, – угораздило же парню убить неадекватного пациента!

− Я не уверен, − отвечал тогда еще Бешеный Олли и косился на Милигана, что стоял рядом, скрестив руки у груди.

Он как Шеф тогда настоял на этом разговоре, а теперь смотрел на Олли так, что казалось, вышвырнет его из лагеря, если он не станет говорить.

− Мне видео показали и его я помню, мне даже кажется, что и убийство помню, но как-то…