Моя ходячая (не)приятность (СИ) - Чудная Алиса - Страница 17

Краем глаза замечаю парочку, выходящую из отеля. Бывший и бывшая… Звучит, как завязка для неплохого такого любовного треугольника. Натягиваю на лицо приветливую улыбку. Слабость при них показывать не хочу. Не буду. Не дождутся.

— Привет! Как сегодня спалось? — спрашиваю я. — Никто не отвлекал, не мешал?

Настька пригибает голову и прошмыгивает мимо меня в подъехавшее такси. Даня же останавливается и внимательно смотрит — изучает.

— Чего? Элементарная вежливость, — улыбаюсь я. — Все-таки, мы не чужие друг другу люди… Породнились же. Особенно с Настей. Мужика делили, как оказалось.

— Тебе обязательно язвить? — спрашивает Даня. — Каждый может совершить ошибку.

— Это ты о ней сейчас? — изумленно приподнимаю бровь, кивая в сторону такси. — Это не ошибка, милый. И даже не предательство. Это нечто хуже, что невозможно описать словами.

— Прости, — опускает взгляд.

— Об этом не может быть и речи, — качаю головой и берусь за ручку чемодана. — Хороших вам римских каникул.

Не дожидаюсь ответа. Не интересно совсем, что он скажет. Уверена, он уже тысячу раз пожалел о своем решении, но это только его проблемы. Меня они не касаются.

В номере бессильно падаю на кровать и смотрю в белоснежный потолок. Вспоминаю, что так и не обменялись с Даном номерами телефона. Хотя ему мой раздобыть — раз плюнуть, наверное. Еще чуть-чуть и я всерьез буду думать, что он всемогущий.

Тяжело вздыхаю и сажусь. Наверное, раз он ничего мне не сказал, то я могу посвятить день прогулке по Риму. Наспех переодеваюсь и выхожу.

В телефоне сверяюсь с картой, решая прогуляться до базилики, что в нескольких кварталах от отеля. Иду неспешным шагом, с интересом замирая у витрин сувенирных лавок. В одну из них захожу, увидев красивые подарочные бутылочки с ликером в виде сапожка. Оглядываю товар, что внутри и стыдливо замираю. Взгляд натыкается на магнитики в виде… В виде мужских причиндалов. Интересно, это кто-то покупает?

Б-р-р-р-р…

Представляю себе, как ночью, в родной квартирке, пробираюсь к холодильнику, зажигаю свет в кухне и… И смотрю на такой магнитик. Аппетит отбивает напрочь. Надо купить — неплохой стимул для похудения. Глядишь, по ночам есть перестану.

Продавец не говорит по-русски. Приходится тыкать пальцем в безделушки, которые хочу. В конце концов, со вздохом протягиваю ему двадцать евро и, забрав пакет с подарками, выхожу из сувенирной лавки.

Спускаюсь еще квартал и замечаю на другой стороне супермаркет Coop. Надо бы зайти на обратном пути и посмотреть, что покупают итальянцы.

Дорогу перехожу на зеленый и, пройдя еще квартал, восторженно замираю — открывается вид на площадь ди Санта Мария Маджоре. Прямо в центре этой площади, которая расположена не небольшом холме, судя по уклону каменного плаца, расположена базилика. Она поражает своим величием и красотой. Романский стиль утонченно переплетается с барокко.

Она совершенна… Нет, без преувеличения. Это так.

Дождавшись зеленого цвета светофора, перебегаю дорогу и снова замираю, глядя на остроконечную башню часовни и высоченный обелиск. Разгорается любопытство. Хочется зайти и осмотреть все-все внутри. Ускоряю шаг и обхожу здание, останавливаясь у главного входа и… разочарованно выдыхаю. Закрыта на реконструкцию.

Кажется, с уходом Дана ко мне вернулось мое невезение… Наверно, чтобы мне не так скучно жилось, и чтобы можно было создать новых проблем.

Сделав пару фото на память и селфи для Instagram, я подхожу к небольшому фонтанчику у еще одного обелиска и выуживаю из кошелька монетку. Зажмуриваюсь и бросаю в фонтан. Говорят, если хочешь вернуться куда-то, то нужно сделать так… А я бы хотела вернуться несмотря на то, что каникулы мои начались не слишком хорошо, и я уже раз триста успела занести этот город в свой личный черный список.

Он прекрасен. Рим прекрасен. Я не была в Париже, но сейчас могу сказать с уверенностью, что этот город ничуть не уступает в гонке за звание самого романтического места этой планеты.

Поплутав немного по улочкам, я, неожиданно для себя, выхожу на небольшую площадь и оказываюсь среди плотной толпы. Расталкиваю людей локтями и протискиваюсь в центр, чтобы в очередной раз замереть, подобно суслику.

Фонтан Треви. Я столько раз видела его на картинках в интернете… Слышала столько историй от людей, которые были тут… И только теперь понимаю, что ни одна из фотографий не передавала и половины того, что я увидела в реальности.

Попыталась протиснуться ближе. Пришлось заработать локтями в два раза интенсивнее. И наконец оказалась у самого бортика, вдоль которого стояли лавочки.

Сказать, что среди всех этих людей я себя почувствовала килькой в банке — ничего не сказать…

Кошелек достала с трудом. И снова монетка.

— Я хочу быть счастливой, — шепчу, зажмурившись и не глядя кидаю монету в фонтан.

Интересно, а так можно вообще? Загадывать желание, а не мечтать вернуться сюда, в Рим?

Еще немного стою, рассматривая статуи в центре фонтана, а после выуживаю телефон из кармана, чтобы посмотреть карту и проложить маршрут домой. Рядом крутится девочка лет десяти, то и дело дергая свою маму за рукав и что-то бойко щебеча на английском. Женщина хмурится и одергивает дочь, но та не унимается. В какой-то момент девочка подпрыгивает, задевает мой локоть и… мой телефон, описав небольшую дугу, оказывается в воде.

— Черт! — восклицаю я. — Блин-блин-блин!

— Sorry! Are you okey? — женщина смотрит виновато, придерживая меня за локоть, а после переводит взгляд на дочь и начинает отчитывать ее.

Злость во мне кипит, однако, я понимаю, что даже ответить ничего не могу. Чувствую, как мне становится хуже. Желудок начинает крутить. Я спешно стараюсь покинуть толпу. В фонтан за телефоном не полезу — не хочется оказаться в полицейском участке, мокрой и с внушительным штрафом за нарушение закона, а то и принудительной депортацией из страны без права въезда. Но и остаться без связи, без карты…

Горло начинает покалывать, словно невидимый спазм сдавливает его, мешая вдохнуть. Глаза щиплют непрошенные слезы. Уже не забочусь о том, что кому-то могу причинить боль — толкаю людей, пробивая себе дорогу. Когда наконец толпа редеет, добегаю до ближайшего переулка и останавливаюсь, привалившись к стене.

Мутит. И сильно. Вспоминаю, что с самого утра ничего не ела. Нервы все же дают о себе знать. Делаю пару неуверенных шагов вглубь переулка к урне и мысленно прошу прощения у работников коммунальных служб, если тут такие имеются.

Руки спешно нашаривают влажные салфетки. Обтираю лицо и от этого запаха снова склоняюсь над урной.

— Чертов Рим… Одни неприятности… — выдыхаю, вновь обтирая лицо.

И, неожиданно для себя, реву. Весь негатив, который копился внутри до этого, прорывается наружу, словно прорвало плотину. Иду по улице, зажав в одной руке пачку уже ненужных салфеток, в другой — ремешок сумки и реву. Как в детстве, когда было плевать, увидит ли кто-то или кто-то осудит. Просто слезы человека, который практически полностью разочаровался в этой жизни.

Кто-то меня дергает за рукав, но я лишь вырываю руку и, не обращая внимания, иду дальше.

Куда иду? Зачем? Не знаю. Уже ничего не знаю. Да и неважно все.

Тот самый момент, когда что-то внутри меняется и становится на все плевать. И совсем необязательно причина должна быть глобальная. Чаще всего катализатором становится какая-нибудь мелочь. Та самая последняя капля терпения.

Немного успокоившись, оглядываюсь. На улице уже темно, и я стою у большого проспекта, на перекрестке. Вглядываюсь в указатель и вижу заветное «Piazza di S. Maria Maggiore» с небольшой стрелочкой, что указывает направление. Поворачиваю направо и иду вперед, уже пристально вглядываясь в названия, написанные на указателях. К базилике выхожу спустя пятнадцать минут и… понимаю, что если бы свернула налево на три квартала раньше, то оказалась бы у дверей своего отеля.

Делать нечего… Бешеной собаке семь верст не крюк. Возвращаюсь в отель с мыслями о том, что меня там ждет Дан. Наверное, волнуется, ведь связи со мной никакой, а уж как я умею влипать в неприятности… Ему прекрасно известно.