Помутнение - Дик Филип Киндред - Страница 22

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая

Арктор теперь сидел на диване, поджав ноги. — У них огромная вывеска. Боже, подумал Фред и отмотал ленту еще минут на пятнадцать. — …похоже? — спрашивал Лакмен. Он развалился на полу и крошил травку. — Небось неоновая? Интересно, я ее видел? Она приметная?

— Сейчас покажу, — сказал Арктор и засунул руку в нагрудный карман рубашки. — Я прихватил ее с собой.

Фред снова включил перемотку. — …а знаешь, как провезти микрофотографии контрабандой? — Как угодно, — небрежно отмахнулся Арктор, выплюнув изо рта сигаретку. В воздухе клубился дым.

— Нет, так, чтобы никто не допер! — горячился Лакмен. — Мне Баррис сказал, по секрету. Он пишет об этом в книге.

— В какой книге? "Распространенные домашние наркотики и…"? — Нет, "Простые способы ввоза и вывоза контрабанды в зависимости от того, куда вы направляетесь: в США или обратно". Микрофотографии надо везти с наркотиками. Например, с героином. Понимаешь, они такие маленькие, что в пакете с наркотиком их не заметят. Они такие…

— Тогда какой-нибудь торчок вкатит себе дозу микрофотографий! — Это будет самый разобразованный торчок на свете.

— Смотря что было на фотографиях. — У Барриса есть клевый способ провоза наркотиков через границу. Знаешь, на таможне всегда спрашивают, что вы везете. А сказать «наркотики» нельзя, потому что…

— Ну, ну! — Так вот. Берешь огромный кусок гашиша и вырезаешь из него фигуру человека. Потом выдалбливаешь нишу и помещаешь заводной моторчик, как в часах, и еще маленький магнитофон. Сам стоишь в очереди сзади и, когда приходит пора, заводишь ключ. Эта штука подходит к таможеннику, и тот спрашивает: "Что везете?" А кусок гашиша отвечает: «Ничего», — и шагает дальше. Пока не кончится завод, по ту сторону границы.

— Вместо пружины можно поставить батарею на фотоэлементах, и тогда он может шагать хоть целый год. Или вечно.

— Какой толк? В конце концов он дойдет до Тихого океана. Или до Атлантического. И вообще сорвется с края земли…

— Вообрази стойбище эскимосов и шестифутовую глыбу гашиша стоимостью… сколько такая может стоить?

— Около миллиарда долларов. — Больше, два миллиарда. Эти эскимосы обгладывают шкуры, и вырезают по кости, и вдруг на них надвигается глыба гашиша стоимостью два миллиарда долларов, которая шагает по снегу и без конца талдычит: "Ничего… ничего… ничего…" — То-то эскимосы обалдеют!

— Что ты! Легенды пойдут! — Можешь себе представить? Сидит старый хрыч и рассказывает внукам: "Своими глазами видел, как из пурги возникла шестифутовая глыба гашиша стоимостью два миллиарда долларов и прошагала вот в}том направлении, приговаривая: "Ничего, ничего, ничего". Да внуки упекут его в психушку!

— Не, слухи всегда разрастаются. Через сто лет рассказывать будут так: "Во времена моих предков девяностофутовая глыба высокопробнейшего афганского гашиша стоимостью восемь триллионов долларов вдруг как выскочит на нас, изрыгая огонь, да как заорет: "Умри, эскимосская собака!" Мы бились и бились с ней нашими копьями, и наконец она издохла.

— Дети этому не поверят. — Нынче дети вообще ничему не верят. — Разговаривать с ребенком — одно расстройство. Меня какой-то пацан попросил описать первый автомобиль… Черт побери, да я родился в 1962 году! Наступило молчание. Двое мужчин курили травку в задымленной комнате. Долго, мрачно, молча.

Зазвонил телефон. Один из костюмов-болтунья снял трубку и протянул ее Фреду.

— Помните, на прошлой неделе вы проходили проверку? — произнес голос в трубке.

— Да, — после короткой паузы ответил Фред. — Мы обработали очередной материал… — На том конце линии тоже пауза. — Вы должны подвергнуться всестороннему психиатрическому обследованию. Вам назначено на завтра, в три часа в той же комнате. Помните номер комнаты?

— Нет, — сказал Фред. — Как вы себя чувствуете? — Нормально, — твердо ответил Фред. — Какие-нибудь неприятности? На работе или в личной жизни? — Я поссорился со своей девушкой. — Испытываете ли вы чувство растерянности? Не сталкиваетесь ли с трудностями в опознавании людей и предметов? Не кажется ли вам что-нибудь вывернутым шиворот-навыворот? И, кстати говоря, не наблюдаете ли за собой языковой дезориентации?

— Нет, — мрачно произнес Фред. — Нет — по каждому из поименованных пунктов.

— Итак, завтра в комнате 203,- сказал врач. — Какой материал… — Поговорим завтра. Не расстраивайтесь, Фред! — Клик. Клик тебе, подумал Фред и повесил трубку. Он раздраженно включил проекторы, и застывшая сцена ожила цветом и движением.

— Эту крошку, — бубнил Лакмен, — обрюхатили, и она решила сделать аборт, потому что пропустила цикла четыре и подозрительно распухла. Но сама палец о палец не ударила, а только канючила, как все дорого. Как-то я к ней забегаю, а там одна ее подружка твердит, что у нее истерическая беременность. "Ты просто хочешь верить, что беременна. Это комплекс вины. А аборт, расходы на него — это комплекс наказания". А крошка — она мне дико нравилась — и говорит спокойненько: "Ну что ж, если у меня истерическая беременность, то я сделаю истерический аборт и заплачу истерическими деньгами".

— Интересно, чья физиономия красуется на истерической пятерке, задумчиво произнес Ар.

— А кто был у нас самым истерическим президентом? — Билли Фалкс. Он только думал, что его избрали президентом. — И когда ж был его срок? — Он воображал, что его избирали на два четырехлетних периода начиная с 1882 года. После длительного курса лечения ему стало казаться, что он президентствовал только один…

Фред со злостью перемотал запись на два с половиной часа вперед. Сколько они будут нести эту ахинею, спросил он себя. Весь день? Вечно?

— …берешь ребенка к врачу, к психиатру, и жалуешься, что ребенок все время заходится в крике. — На кофейном столике перед Лакменом стояла банка пива. — Кроме того, ребенок постоянно врет. Придумывает самые несуразные истории. Психиатр осматривает ребенка и ставит диагноз: "Мадам, у вас истерический ребенок. Но я не знаю, почему". И тогда ты, мать, настал твой час, ты ему эдак: "Я знаю, почему, до Потому что у меня была истерическая беременность".

Лакмен и Арктор покатились со смеху. Им вторил Джим Баррис; он вернулся и теперь сидел в гостиной, наматывая на трубку белую проволоку.

Фред перегнал пленку еще на час вперед. — …этот парень, — рассказывал Лакмен, — выступал по телевидению как всемирно известный самозванец. В интервью он заявил, что в разное время представлялся великим хирургом из медицинского колледжа Джона Гопкинса, физиком-теоретиком из Гарварда, финским писателем, лауреатом Нобелевской премии в области литературы, свергнутым президентом Аргентины, женатым на…

— И все это сходило ему с рук? — поразился Ар- Его не разоблачили?

— Парень ни за кого себя не выдавал. Просто он выдавал себя за всемирно известного самозванца. Об этом писали в "Лос-Анджелес Таймс" — они проверяли. Работал дворником в Диснейленде, а потом прочитал биографию всемирно известного самозванца — такой действительно был — и сказал себе: "Да ведь я тоже могу выдавать себя за всех этих экзотических парней!" А после подумал и решил: "На кой черт? Лучше просто выдавать себя за самозванца". Он огреб на этом деле немалую монету, писали в "Л. А. Таймс". Почти столько же, сколько настоящий всемирно известный самозванец.

— Самозванцев пруд пруди. Мы сталкиваемся с ними на каждом шагу. Только они выдают себя не за физиков-теоретиков, — заметил Баррис, тихонько сидящий в углу.

— Ты имеешь в виду нарков, этих гадов из отдела по борьбе с наркоманией, — сказал Лакмен.

— Интересно, среди наших знакомых есть нарки? Как они выглядят? — Все равно что спрашивать: "Как выглядит самозванец?" — отозвался Ар- Я как-то болтал с одним толкачом, которого взяли с десятью фунтами гашиша на руках. Ну и спросил, как выглядел обманувший его нарк. Знаете, как это делается: нарк выдает себя за друга одного друга и просит продать ему гаш.

• Предыдущая
• 22/31
• Следующая