Истинная для Мира: Наследие (СИ) - Владимирова Анна - Страница 27

— Не очень…

— Ну, тогда порку отложим.

— Ты так великодушен!

Я беззастенчиво сжимала пальцы на его упругих мышцах, все глубже вдыхая запахи — его и еды, и чувствовала умиротворение. А еще — возрастающее желание. Ноги сами сжали его бедра сильнее, грудь болезненно напряглась, твердея вершинками, и теперь каждое движение мужчины отзывалось внизу живота сладким спазмом.

— Алиса, — усмехнулся Алекс настороженно, — я не железный…

— А так и не скажешь, — уперлась влажным лбом ему в ключицу и облизала пересохшие губы. — Отнеси меня в кровать, обещаю ничего не грызть.

Он напряженно вздохнул, но просьбу выполнил. Постель была разобрана и пахла им, красноречиво ябедничая, где мы с ним провели эти сутки.

— С чего ты взял, что я очнусь? — растеклась я по подушкам, наконец, встречаясь с ним взглядом.

— Зул висел у меня на трубке до утра.

Он очень устал. Радужки светились красно-желтым, чуть ли не сливаясь с воспаленными белками, меж бровей залегла глубокая морщина. Боюсь представить, как досталось Зулу за эту ночь.

— Со мной всегда так, — я обняла себя руками, прикрывая грудь.

Он посмотрел на меня так, что я поняла — следующего раза может и не быть. По независящим от меня причинам. Потом молча встал и вышел.

За окном уже темнело. Не успела я натянуть одеяло, Алекс вернулся с подносом.

— Двигайся, — проворчал беззлобно. Я не смогла сдержать улыбку, подтягивая к себе коленки. — Весело тебе? — хмуро глянул на меня.

— Немного, — пожала плечами, улыбаясь шире. — Правящий у меня тут, — обвела глазами маленькую комнатку, — готовит яичницу.

— Ешь, — усмехнулся Алекс, устраиваясь рядом.

— А какао ты мне сделаешь?

— Уже сделал, — процедил он, кивая на перевернутую миску, под которой не заметила чашку.

— Откуда?

— Зул сказал.

— Спасибо, — подтянула к себе тарелку и вонзила вилку в особенно аппетитный кусочек сала. — Умираю…

— Я заметил, — прожег он меня злым взглядом.

— С голоду!

— А вот это незаметно! — рявкнул он, и я послушно закинула сало в рот.

Пока сосредоточенно жевала, в комнату проскользнул Воля и, злобно сверкая глазами, запрыгнул на кровать. Но дальше спинки не двинулся. Занял наблюдательную позицию, удобную, чтобы изображать несломленного духом хозяина территории и, в случае чего, быстренько сбежать. Я добросовестно съела все, едва не мурча от удовольствия. Это была самая вкусная яичница в моей жизни.

В новой жизни.

То, что все изменится, было понятно без слов. Алексу не просто так удалось меня вытащить из-за грани. Его метка стала маячком, его желание сделать меня своей сработало лучше, чем все мои ухищрения и опыт. Как мне когда-то этого хотелось! Только это значило, что он меня не отпустит, не оставит выбора.

— Давай что-нибудь посмотрим? — потянулась я к какао. — А в шкафчике есть печеньки, притащишь?

Как много всего было в его взгляде!

— И что будем смотреть? — Он принес свой рабочий планшет и початую пачку печенья.

— Ты что любишь? — я погрузила печенье в чашку, вздыхая.

Шерхан, какао с печеньем и кино казались тяжелейшим последствием прогулки за грань и самым лучшим побочным эффектом, который стоило закрепить.

— Я не помню, Алиса…

Наши взгляды встретились поверх чашки. Алекс внимательно смотрел на меня, а я таяла подобно печенью в какао.

— Ну, комедия, мистика… — прервалась на то, чтобы с урчанием вцепиться в размокший бочок лакомства, — ужасы? Драма?

— Может, драма, — нахмурился он. — Но лучше, наверное, фантастика.

— Отлично!

— Поговорить не хочешь? — прищурился он.

— Нет, — мотнула решительно головой. — Мы снова поругаемся, испортим друг другу настроение, а дать тебе сдачи я не могу — сильная слабость. — Он скептически вздернул бровь. — Давай возьмем перерыв до завтра и просто посмотрим кино?

— У меня есть условие, — то, как Алекс умел довольно улыбаться всего лишь взглядом, казалось невероятно притягательным. И опасным. — Я хочу держать тебя в руках.

Я не возражала. Мне и самой хотелось. Стоило прикрыть глаза, и меня начинало потряхивать от пережитого. Грань снова сверкала желтыми глазами, шелестела глухим «Аня…» В руках Алекса все стихало. Стоило прижаться к нему, становилось тепло и спокойно.

— Спасибо.

Он запустил пальцы мне в волосы и поцеловал макушку, а я услышала, как в его груди сбилось с ритма сердце.

— Ты меня напугала так, как еще никто и никогда в жизни, — хрипло выдохнул.

— Это моя работа, — пожала плечами. — В смысле, ходить… туда.

И тут же спохватилась, что не в курсе, спасся ли Константин! Подскочила в руках Алекса, но голова тут же закружилась, и я рухнула обратно.

— Что случилось? — зло рыкнул он.

— Не знаю, спасла ли Костю…

— Он в порядке, Зул попросил тебе передать, — недовольно проворчал Алекс, прижимая к себе надежнее.

— Хорошо, — растеклась я окончательно. — А что еще Зул говорил?

— Он много всего мне наговорил за ночь, — зло усмехнулся Алекс. — Ты собиралась сегодня кино смотреть!

— Да, прости, запускай! И подай еще печеньку…

Наверное, никто из нас так и не смотрел толком кино. Куда какому-то кино до нашей реальной жизни? Пока я пыталась понять, как мне реагировать на завтрашний день и о чем говорить с мужчиной, с которым у меня уже было все и ничего, дыхание Алекса становилось все спокойней и глубже. Повернув голову, я обнаружила, что он спит. Приподнявшись на локте, устроилась удобнее и с опаской взглянула в его лицо. Даже спящий он будоражил нервы и сбивал дыхание. Морщинка меж бровей никуда не делась — он продолжал хмуриться и оставался напряженным.

Красивый… А еще жесткий и жестокий, опасный, бескомпромиссный, властный…

Я шумно выдохнула, закатив глаза, и Алекс нахмурился сильнее. Полежав немного, я осторожно выползла из его рук. Когда остановила кино и понесла посуду на кухню, кот увязался следом, намереваясь высказать мне все, что накипело.

— Тс, Волкодлак! — рявкнула шепотом, видя, как кот уже набрал воздуха в легкие. Полное имя всегда сбивало его с толку, и я этим пользовалась. — Сегодня я тебе сочувствовать не буду. Брысь! Достали вы все, обо мне бы кто подумал!

В углу в коридоре обнаружился незнакомый черный чемодан, а на тумбочке лежал мой клатч. Не иначе как сам леший дернул, но что-то меня насторожило. Я кинулась за телефоном, и тот завибрировал прямо в руках. Глянув на имя звонившего, я сглотнула и поднесла аппарат к уху:

— Привет, пап…

— Аля, я в аэропорту, — прорычал он, а я сползла по стеночке до самого пола, — скоро буду!

— В каком аэропорту? — в горле резко пересохло, и я оглянулась на спальню.

— В Бесовце!

— Пап, мы спасали Константина Валерьевича, — скороговоркой затараторила, — я только отоспалась!

— Ни ты, ни Зул не отвечаете вторые сутки!

— Прости-прости! — застонала, зажмурившись.

— Я слышал тебя вчера вечером, Алиса, — чеканил он жестко, — день думал, что схожу с ума, Маша убеждала, что я просто скучаю, но когда ты не взяла трубку, а потом и Зул…

Только я могла его так расшатывать, отрывая от мамы. Ни Маша, ни Вова не доставляли ему таких душевных терзаний.

— Пап, все хорошо, прости, ты же знаешь, мне тяжело дается… иногда. Но это редко бывает! Вчера просто был тяжелый день!

— Алиса, хватит!

Я слышала, как он тяжело дышит. Знала, что мама тянет обратно, ведь он ей ничего не сказал, чтобы она не сходила вместе с ним с ума от тревоги. Но ему нельзя ее бросать.

— Возвращайся. — Мама перевесила. — Я устал сходить с ума от страха за тебя.

— Я тоже устала, пап… — выдохнула искренне, тяжело дыша. — Как раз думала вернуться.

— Когда?

— У нас тут с Зулом делегация, будем открывать филиал Института в… Европе. Как только решится все, я примчусь. Обещаю.

Он тяжело вздохнул в трубку: