У мертвых не спросишь - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 5

– А тебе не пришло в голову, что водитель мог просто спрашивать у Фэй дорогу, болван ты этакий?

– Представь себе, пришло. – Берни осторожно убрал ладонь с глаз и с подозрением поглядел на пол. – Может, это не всякий заметит, но у меня природный дар детектива. Слушай дальше. Два дня спустя Доун столкнулась с этим типом в клубе. Он беседовал с Фармером в вахтерке у служебного входа, и ей удалось неплохо его рассмотреть. Дождавшись, пока мужчина уйдет, она нажала на Фармера, и Фармер признался, что тот приходил по душу Фэй. Больше ничего у него выведать не удалось, он вообще божился, что первый раз того типа видел. Такие дела. Приметы я записал, на случай, если что-то подзабуду.

– Поразительная предусмотрительность в твоем состоянии. Каким чудом тебе удалось добраться до отеля, ты же на ногах не стоишь?

Берни вытащил из кармана бумажник, извлек из него мятый листок бумаги и самодовольно ухмыльнулся:

– Меня сюда доставила Доун. Фантастическая девушка. Говорит, что всегда заботится о своих инвестициях. Называет меня гусем, несущим золотые яйца. Ну разве не прелесть?

– Уймись уже, алкоголик, – проворчал я. – Что там у нас с приметами?

Берни вперил мутный взор в записи и нахмурился.

– Странно. Кажется, я написал это по-китайски.

– Ты держишь бумажку вверх ногами, дурень.

Берни перевернул листок и разочарованно вздохнул:

– И в самом деле. А я уж было решил, что выпивка повышает мой культурный уровень. Значит, так: парень чуть выше шести футов, худощавый, загорелый, с тонкими усиками. Даже ночью ходит в темных очках. Носит пальто из верблюжьей шерсти, белую нейлоновую рубашку и галстук-бабочку в крапинку. На одном запястье – золотой браслет в форме цепи, на другом – золотые часы. Доун уверяет, что золото настоящее, и в этом на нее можно положиться. На вид ему около тридцати пяти. Как тебе описание? Недурно сработано, я считаю.

Высвободив листок из липких пальцев Берни, я аккуратно свернул его пополам и сунул в тумбочку у кровати.

– Годится. Мы определенно дали фору полиции. Копам этого парня вычислить не удалось. Что-нибудь еще обнаружил?

– Тебе не достаточно? По мне, для одной ночи я и так изрядно потрудился. К тому же, описав парня, Доун завела шарманку про деньги – как они ей нужны и все такое. А когда она начинает твердить о деньгах, ее ничем не собьешь.

– Понятно. Ладно, отправляйся в постель. На случай, если ты забыл: дверь в твою комнату по левую сторону от моей.

– А своими достижениями не поделишься? Ты что-нибудь выяснил? – Берни с видимым усилием остановил на мне блуждающий взгляд. – Чем ты занимался целый день?

– Много чем занимался и много чего разузнал. Но тебе я все расскажу утром, потому что сейчас ты сосредоточиться ни на чем не способен. Так что иди проспись.

– Может, ты и прав. – Берни неуклюже поднялся на ноги. – Может, мне и не помешает немного вздремнуть. Только не врывайся ко мне ни свет ни заря. Боюсь, с утра я буду не в лучшей форме.

– Марш в кровать! – оборвал я его и выключил свет.

В полдесятого утра я заглянул в номер Берни. Не удосужившись раздеться, он лежал на кровати с полуоткрытым ртом и не подавал признаков жизни. Будить его не имело смысла, толку от него все равно было бы немного. Аккуратно прикрыв дверь, я спустился в холл и велел Ларсону постояльца не беспокоить. Потом взял в гараже «бьюик» и отправился разыскивать жилище Джоан Николс.

Добираться до ее дома пришлось через весь город. Серое здание в несколько этажей, с линялыми зелеными занавесками на окнах и парадным подъездом со щербатой каменной лестницей, располагалось на тихой улице, больше смахивающей на переулок.

Припарковав «бьюик» у обочины, я поднялся по ступенькам в вестибюль и остановился у висящих в ряд почтовых ящиков с именами квартирантов. Имени Джоан Николс среди них не оказалось. Заметив дверь привратницкой, я пересек вестибюль и затарабанил в нее костяшками пальцев.

Дверь отворилась почти немедленно. Хмурый толстяк в рубашке с закатанными рукавами и потухшей сигарой в зубах возник на пороге и посмотрел на меня без всякого интереса.

– Мест нет, – бросил он, решительно закрывая дверь, так что я едва успел просунуть в щель ногу.

– Мне не нужна комната. Я ищу мисс Николс. Насколько мне известно, она проживает здесь.

– Вы имеете в виду Джоан Николс? – переспросил он с удивлением.

– Именно ее. Я не нашел ее имени ни на одном из почтовых ящиков.

– И не найдете. Так же как и ее саму. Хотите найти – ступайте на уэлденское кладбище. Она теперь туда переехала.

– Она что же – мертва? – По спине у меня пробежал неприятный холодок.

– Надеюсь, что да. Иначе бедняжке можно только посочувствовать – как-никак ее положили в гроб и закопали в землю. – Толстяк мрачно хмыкнул. – Покойница здорово меня облапошила: квартплату за месяц я с нее так и не получил. Ни гроша при ней не оказалось, а все вещички конфисковали легавые.

– Ее подкосила какая-то болезнь?

– С лестницы она скатилась. – Толстяк кивнул в сторону крутого лестничного пролета. – Вон с той. Небось под мухой была. Копы уверяли – трезвая, но что они понимают? Так бухнулась, что я решил – потолок обвалился.

– И когда это случилось?

– В прошлом августе.

– А какого числа, не помните?

Нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, он закатил глаза.

– С чего бы мне это помнить? У меня и без того дел невпроворот. Пойдите копов спросите, если уж так приспичило. – Он сердито потянул на себя дверь. – А мне некогда с вами лясы точить.

Дверь захлопнулась у меня перед носом, но протестовать я не стал – был слишком потрясен, чтобы спрашивать о чем-то еще. Медленно я вернулся к машине, сел за руль и закурил, глядя невидящими глазами сквозь лобовое стекло на грязную улицу.

Странное совпадение: два человека, связанных с Фэй Бенсон, мертвы, оба умерли вскоре после ее исчезновения, и оба – в результате несчастного случая.

«Мутная, однако, история», – пробормотал я, докурив сигарету. Потом завел машину, выехал на уже знакомую мне Мейн-стрит и оттуда, узнав дорогу у постового, свернул на Бэй-стрит.

Дом номер двадцать семь оказался продуктовой лавкой. Предположив, что Джейк Хессон снимает комнату на втором этаже, я вошел внутрь.

Пухлая брюнетка в замызганном белом халате выглянула из-за горы жареных куриных окорочков, сэндвичей и мисок с солеными огурцами.

– Вам чего? – спросила она, когда я подошел и облокотился о прилавок.

– Ищу Джейка Хессона. – Я одарил ее мальчишески беззаботной улыбкой. – Говорят, он здесь обитает.

Она оглядела меня с ног до головы.

– И что вам от него нужно?

– Это он сам вам расскажет, если сочтет нужным. – Я постарался улыбкой смягчить резкость слов. – Он все еще спит?

– Нет. А вы из полиции?

– По-вашему, я похож на копа? – возмутился я. – И вообще, какое вам дело, кто я такой? Вы его приятельница или что-то вроде того?

Брюнетка презрительно хмыкнула:

– Нужны мне такие приятели… – И вдруг улыбнулась. – Теперь вижу, что вы не из легавых. А Джейка здесь больше нет.

– Как – нет? Вы хотите сказать, он ушел на работу?

– Я вовсе не это хочу сказать. Джейк свалил: забрал свое барахло и смылся. Вы что, английского языка не понимаете? Вчера поздно ночью и укатил. Думаю, опять ввязался в историю. С ним такое не первый раз.

Достав из кармана пачку сигарет, я закурил и аккуратно поместил обугленную спичку в пепельницу на прилавке.

– Он сказал, куда собрался?

Она покачала головой:

– Нет. Заплатил за комнату, побросал в сумку вещички и был таков. Если дорожишь своими зубами, не станешь приставать к Джо с дурацкими вопросами.

– Сколько времени он у вас жил?

– Да считай, пару лет.

Я вытащил из бумажника пятидолларовую купюру.

– Хотелось бы взглянуть на его комнату. Пять баксов компенсируют вам доставленные неудобства?

Грязные пальчики с накрашенными алым лаком ногтями проворно выхватили бумажку у меня из рук. Девушка повернулась к кассе, нашарила в ящике для мелочи ключ и протянула мне.