У мертвых не спросишь - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 6

– Вон туда, вверх по лестнице. Вторая комната налево. Столкнетесь с моим стариком, выкручивайтесь как знаете. Предупреждаю: у него скверный характер.

– Вы не поверите, – подмигнул я ей, направляясь к выходу, – но у меня тоже.

Поднявшись по давно не мытым ступеням, я остановился у второй двери слева, с натугой повернул ключ в замочной скважине; нажав на дверную ручку, открыл дверь и шагнул в комнату.

Следы поспешного бегства было трудно не заметить: дверцы гардероба распахнуты, выдернутые из пазов ящики бюро валяются на полу, в тазу на рукомойнике – остатки мыльной воды.

Я прикрыл за собой дверь и обвел комнату взглядом. Без сомнения, я напал на след. Хессон ударился в панику. Вчера он соврал, что не был знаком с Фэй Бенсон, – скорее всего, мой вопрос застал его врасплох, и он брякнул первое, что пришло в голову. Поостыв, понял, что опростоволосился, и не придумал ничего лучше, чем дать деру.

Тщательно, дюйм за дюймом, я обшаривал комнату, покуда мне наконец не улыбнулась удача: в простенке между стеной и кроватью, в пушистых клубах пыли что-то блеснуло. Я подцепил вещицу пальцем и поднес к окну, чтобы получше рассмотреть в солнечном свете.

Это была миниатюрная золотая подвеска в форме яблока, какие женщины цепляют к браслетам. На боку яблочка были выгравированы буквы, настолько крохотные, что их с трудом удалось разобрать: «Ф. Б. от Г. Р. 24 июня».

Ф. Б. – а не инициалы ли это Фэй Бенсон?

Покатав яблочко по ладони, я сунул его в карман. Но не успел вернуться к обыску, как дверь настежь распахнулась и на пороге появился рослый смуглый мужик со свирепо выпученными глазами.

– Чем это вы тут занимаетесь? – хрипло прорычал он.

«Папаша продавщицы», – молнией пронеслось у меня в голове. Добрым нравом старикан, похоже, действительно не отличался.

– Ищу Хессона, – ответил я, сохраняя хладнокровие. – Не знаете, куда он запропастился?

– Здесь вы его не найдете. Выметайтесь отсюда, пока я не спустил вас с лестницы.

Жилистые ручищи и грудь колесом не оставляли никаких сомнений, что ему это по силам, и, решив не искушать судьбу, я шагнул к выходу.

– Мне нужен этот парень. Готов заплатить пять баксов за информацию, – без особой надежды предложил я.

Враждебности в глазах хозяина слегка поубавилось.

– Это обойдется вам в двадцатку.

– Десятка, и ни центом больше, – выпятил я подбородок.

– Лады.

Не вынимая из кармана бумажник, я вытащил из него пару пятерок.

– Давайте адрес.

– Он поселился у Сэма Харди. Фриско[1], Леннокс-стрит, три.

– Это точно?

– Раз наказал пересылать туда свою почту, – мужик потянулся за долларами, – значит рано или поздно там объявится.

Я протянул ему две бумажки. Не исключено, что деньги были выброшены на ветер, но, поскольку они все равно принадлежали Файетту, я рассудил, что игра стоила свеч.

– Не разыщу его там, братан, – прошипел я, оттирая его плечом от двери, – мы с тобой встретимся снова.

В отель я вернулся около часа дня. Берни, с бледной физиономией и ввалившимися глазами, сидел в фойе, тоскливо глядя на стакан виски с содовой.

– Никак не уймешься? А я уж было решил, что впечатлений прошлой ночи тебе хватит до конца жизни.

Берни скривился, зажмурил глаза и передернулся всем телом.

– Ты не мог бы говорить немного тише? – Он жалобно хлюпнул носом. – Этот адский шум бьет по мозгам, как кувалда.

– Так тебе и надо, алкоголик. Пойдем перекусим. Заодно введу тебя в курс дела.

На лице страдальца появилось выражение крайнего отвращения.

– Только не упоминай о пище. Мне даже думать о ней противно.

– Тогда усядешься рядом и будешь любоваться моим мужественным профилем.

Без дальнейших церемоний я подхватил его под руку и потащил в ресторан.

Жуя пережаренный бифштекс, я в подробностях изложил Берни то, что приключилось со мной предыдущим вечером и сегодня с утра. Он настолько возбудился, что даже забыл о мигрени.

– Пока все идет неплохо. – Я отодвинул тарелку с недоеденным бифштексом в сторону. – Мы уже сейчас нарыли больше, чем полиция к моменту закрытия дела, а это чего-то да стоит. Во-первых, мы выяснили, что Фэй встречалась с неким типом в верблюжьем пальто. В материалах расследования о нем ни слова, а это значит, что полицейские о нем не знают, а если знают, то не сочли достойной упоминания фигурой. Я же считаю, что им стоит заняться. Парень, щеголяющий по ночам в темных очках, не может не вызывать подозрений. Второе: эта девушка, Джоан Николс, как она вписывается в общую картину? Через три дня после исчезновения Фэй она расспрашивает о ней портье в отеле, вскоре после этого падает с лестницы и ломает шею. И наконец, Фармер, единственный человек, который мог видеть, как Фэй покидает клуб, очень кстати позволяет кому-то себя переехать. Не кажется ли тебе, что от Джоан Николс и Фармера просто решили избавиться, потому что они слишком много знали?

У Берни глаза на лоб полезли.

– Эй, постой-ка! А в твоем гениальном мозгу не возникало мысли, что нам тоже кое-что известно? – Он перешел на трагический шепот: – А что, если кому-то придет в голову идея и нас вывести из игры?

– Не мели чепухи. Сыщики всегда остаются в игре. Разве ты не читал детективов?

– Никогда не понимал, что люди в них находят. Чет, а может, бросим это дело? Я серьезно. Не хотелось бы, чтоб с тобой что-нибудь случилось. Да и со мной, если на то пошло.

– Не парься! Вот увидишь, это будет наша лучшая статья. Я займусь Хессоном, а ты пока поищи того парня в пальто из верблюжьей шерсти. Скорее всего, в городе его уже нет, но стоит обойти местные отели – может, кто и опознает его по описанию. Тем более такую машину, как у него, нечасто встретишь.

– Что ж, – Берни неохотно кивнул, – сделаю, что смогу. Наверняка в этом городишке отелей по пальцам пересчитать. В такой-то дыре.

– Ладно, за работу. – Я решительно поднялся из-за стола. – «Бьюик» понадобится мне: хочу по-быстрому смотаться во Фриско. Вечером увидимся.

Берни сполз со стула и поплелся за мной в фойе.

– Подожди-ка минутку. – Я отошел от него к телефонной будке.

Дозвонившись до «Флориана», я попросил соединить меня со служебным входом.

– Могу я поговорить со Спенсером?

– Спенсер у телефона. Это вы, мистер Слейден?

– Он самый. Не видел ли ты у мисс Бенсон браслета с подвесками? Ты же знаешь, что это такое?

– Конечно знаю, мистер Слейден. Был у нее такой браслет. С целой кучей подвесок. Она сама мне его показывала.

– А золотого яблока среди подвесок ты не заметил?

– Ну да, болталось там крохотное яблочко.

– Спасибо, ты мне очень помог. – Я повесил трубку и вернулся к Берни.

– Я был прав: подвеска оторвалась от ее браслета. Спенсер видел у нее такую вещицу. Пусть теперь Фармер попробует объяснить, как она оказалась у него под кроватью.

– Для дилетантов мы недурно продвинулись. – Берни довольно прищурился.

– Для дилетантов, может, и недурно. Ладно, до вечера!

Было уже четыре часа пополудни, и солнце почти закатилось за горизонт, когда я пересек Бэй-бридж[2] и остановился возле постового на Харрисон-стрит, спросить, как добраться до Леннокс-стрит. Постовой направил меня в район Индиа-Бэйсин.

Оставив «бьюик» на пустыре, я прошелся до Леннокс-стрит по усыпанному мусором переулку. Доходные дома, исполосованные железными пожарными лестницами, темными силуэтами вырисовывались на фоне сумеречного неба. То здесь, то там в окнах верхних этажей вспыхивал свет.

Я остановился у дома номер три – узкой постройки с высоким каменным крыльцом, у которого галдела стайка оборванных ребятишек. При моем приближении пацанята затихли и, пихая друг друга локтями, уставились на меня во все глаза.

– Здесь живет Сэм Харди? – обратился я к ним.