Искусство быть друзьями (ЛП) - Соренсен Джессика - Страница 26

— Мы не уверены — говорит Зей. — Но пока это все, что нам удалось выяснить.

— Я… — отрицательно качаю головой. — Нет. Этого не может быть.

— Значит, ты не знаешь этого наверняка? — Спрашивает Джекс, впиваясь в меня взглядом.

Я снова качаю головой. — Я… нет. По крайней мере, насколько мне известно. И я предполагаю, что, если бы это было так, я бы знала, потому что мне пришлось бы играть определенную роль.

Они обмениваются еще одним взглядом, прежде чем вернуть их ко мне.

— Если бы это было так, ты бы солгала нам, — говорит мне Зей. — Итак, как мы можем быть уверены, что ты говоришь правду?

Паника просачивается сквозь меня. — Что ж, я говорю правду. Но даже если бы это было не так… — Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, повторяя все известные мне приемы самообороны. — Что вы, ребята, собираетесь со мной сделать? — Мой дрожащий тон заставляет меня съежиться. Я хотела казаться крутой, но все испортила.

Хантер выглядит ошеломленным. — Что?

— Мне кажется, она думает, что мы причиним ей боль — замечает Зей, глядя на меня изучающе.

— Но, это не так. — Хантер звучит еще более потрясенным. — Даже если бы ты была в программе защиты свидетелей, мы бы тебя не выдали.

— Но вы сказали, что кто-то нанял вас, чтобы выяснить это, — мягко говорю я, — значит, если вы узнаете, что я… моя семья… в этой программе, разве вам не придется рассказать им?

Когда они не отвечают сразу, мой пульс учащается.

— Нет, не придется — уверенно говорит Хантер, вызывая вопросительный взгляд Зея. Хантер сердито смотрит на него. — Мы не такие, как наши отцы.

Неровный выдох срывается с губ Зея. — Да, ты прав. — Он проводит рукой по голове. — В любом случае, это спорный вопрос, поскольку мы все равно не знаем, участвуют ли они в программе защиты свидетелей.

— Знаю, но я просто хотел бы все прояснить, — подчеркивает Хантер.

Они начинают обсуждать это, пока я пытаюсь решить, действительно ли я в опасности или нет.

Джекс, должно быть, почувствовал это, потому что наклоняется и шепчет:

— Никто не причинит тебе вреда.

Я благодарно улыбаюсь ему, надеясь, что он говорит правду.

Он слегка улыбается мне в ответ, а затем подвигается вперед на сиденье и прерывает Хантера и Зея. — Уже поздно, — говорит он им. — Если мы собираемся убедить Рейвен помочь нам, вы двое, возможно, захотите начать убеждать ее менее устрашающим способом.

Зей и Хантер смотрят на него, потом снова друг на друга.

— Он прав — говорит Хантер Зею. — Если мы хотим, чтобы она нам помогла, нам придется быть откровенными.

Зей прижимает руку ко рту, смотрит на меня, а потом на Хантера. — Ты хочешь ей все рассказать?

— Ну, не все, потому что это займет всю гребаную ночь, — говорит Хантер, — но мы можем немного рассказать ей о том, что мы делаем, и отпустить ее спать. А завтра она даст нам знать, если захочет помочь, и мы расскажем ей все, что знаем.

Все их прошлое?

Я не могу не думать о том, как Кэти говорила о их загадочности, а теперь они говорят, что собираются рассказать мне о них все?

Интересно, правда ли это?

Зей на мгновение задумывается, прежде чем кивнуть. — Хорошо, расскажи ей. Но только после того, как мы заключим договор, что то, о чём мы говорим между нами четырьмя, останется между нами четырьмя. И если кто-то нарушит договор, то его изгонят. Выкинут из группы. Навсегда.

— Хорошо, мы поняли, — обрывает его Хантер. — Господи, Зей.

— Я просто пытаюсь защитить нас, — подчеркивает он. — Вот и все.

Но защитить их от чего?

— Я знаю, — говорит Хантер, его голос смягчается. — И заключить договор — прекрасная идея. Тебе просто не нужно так напрягаться, — он смотрит на меня. — Ты не против этого?

Я киваю без малейшего колебания, потому что мне некому рассказывать и нечего терять. — Я согласна.

Уголки его губ приподнимаются в облегченной улыбке, затем он смотрит на Джекса. — Что ты об этом думаешь?

Джекс пожимает плечами. — Нет проблем.

Хантер качает головой вверх и вниз, а затем смотрит на меня. — Честно говоря, кое-что ты уже знаешь.

— Ты имеешь в виду, что вы можете отследить номера людей и все такое? — Спрашиваю я, подвигаясь вперед на сиденье.

Его губы кривятся. — Это лишь малая часть того, что мы делаем. Мы умеем гораздо больше.

— Что именно? — Спрашиваю я, складывая руки на спинке сиденья.

— О, мы способны на многое, — говорит Хантер с каплей игривости в голосе.

Зей толкает его локтем в бок. — Не отходи от темы.

Хантер бросает на него злобный взгляд, но выражение его лица смягчается, когда он снова сосредотачивается на мне. — В то время как мы можем отслеживать номера людей, наша основная деятельность — это скорее частные расследования.

— Что-то вроде частного детектива? — заинтригованно спрашиваю я.

Он кивает, пряди волос падают ему на глаза. — Можно сказать и так.

— Вау… Это потрясающе, но странно — говорю я. — Я к тому, что вам, ребята, по восемнадцать. Как вы вообще впутались в такие дела?

— На этот вопрос я отвечу завтра, — объясняет Хантер. — На данный момент все, что нам нужно от тебя, — чтобы ты вернулась в свой дом и подумала, не хочешь ли ты помочь нам выяснить, почему, черт возьми, твоя семья вне сети.

— Если только ты уже не знаешь, — говорит Зей, сверля меня взглядом.

Я выдерживаю его взгляд. — Я действительно не знаю. Я даже не знала этого, пока вы, ребята, не сказали мне. — Что я действительно хочу знать, так это то, как много они смогли узнать обо мне. Они сказали, что нашли несколько статей о моих родителях, но знают ли они о моей возможной причастности к их смерти или о том, что я мало что помню о своем прошлом? Хотя я не собираюсь поднимать первый вопрос, я могу кое-что рассказать.

— Наверное, мне следует сказать вам, ребята, что у меня небольшая потеря памяти, — признаюсь я. — Я почти ничего не помню о своем прошлом до того момента, когда мне пришлось переехать к тете и дяде.

— Неужели? — Спрашивает Зей, и я киваю. — Но почему?

Я проглатываю застрявший в горле комок и пожимаю плечами. — Мне никогда официально не ставили диагноз, но однажды я ходила к психотерапевту, и он предположил, что это из-за травмы, полученной после смерти моих… моих родителей. — Я смотрю на свои колени, не в силах смотреть им в глаза.

— Эй, — чьи-то пальцы касаются моего подбородка, и я вздрагиваю.

Когда я поднимаю глаза, то вижу, что это Хантер. А еще у него на лице мягкая улыбка.

— Тебе не нужно этого стыдиться, — говорит он. — Поверь мне, все мы понимаем, что такое трагическое прошлое.

Я тяжело сглатываю. — Неужели?

Он кивает, но добрая улыбка остается. — Да.

Я не знаю почему, но почему-то это заставляет меня чувствовать себя лучше, как будто я не такой уж урод, как думала. Это довольно приятный момент для меня.

Ну, пока Зей не пробормотал:

— Вот дерьмо.

Он смотрит на свой телефон.

Хантер бросает на него быстрый взгляд. — В чем дело?

Он поднимает телефонную трубку, показывая видеозапись, на которой виднеется дорога, проходящая перед нашим домом. А на дороге — фары.

— Вы, парни, поставили здесь видеокамеру? — Удивленно спрашиваю я.

Зей поднимает плечо, как будто это не имеет большого значения. — Это часть нашей работы.

Мои губы складываются в букву «о», пока я пытаюсь все осмыслить.

— Я знаю, что слишком много информации — Джекс говорит мне. — Но ты привыкнешь.

— Если она согласится нам помочь, — вмешивается Зей. — Если она этого не сделает, все может осложниться, если она не будет молчать о том, что знает о нас.

— Я никому не скажу, если ты на это намекаешь, — говорю я ему, доверительно поднимая руку. — Я не предатель.

— Приятно знать, что ты так думаешь, — говорит он с ухмылкой, — но я должен убедиться сам.

Я прищуриваюсь, собираясь с мыслями, когда Хантер заговаривает первым.

— По-моему, это машина твоей тети, — объявляет он. — Наверное, следует проводить тебя обратно домой.