Ловец Видений (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 51

– Ты споришь со Снотворцем? – Джон нахмурился.

– Спорю! Мы не хотели идти, нас заставили! И мы шли через дурацкую пародию на дантов ад, чтобы выпить чая с печеньем?

Наступила тишина. Только Август-Роберт увлечённо грыз печенье.

– А ты мне нравишься! – рассмеялся Джон и лицо его снова смягчилось. – Ну… хорошо. Мальчик, положи-ка на стол то, что тебе доверили.

Август-Роберт вздохнул, облизал пальцы. Запустил руку под полу рубашки, достал и положил на стол подаренный Робертом нож.

– Вот.

– Я не о том, – сказал Джон.

– Вам придётся мне помочь, – пояснил Август-Роберт.

– А, – сказал Джон после короткой паузы. – Узнаю малыша Роберта. Как же я ненавижу этот армейский юмор…

Он, крякнув, встал и подошёл к мальчику. Достал из ножен тяжёлый нож из чёрной стали.

– Я закрою глаза, ладно? – спросил Август-Роберт. И, не дожидаясь ответа, крепко зажмурился. Григ оторопело уставился на пальцы мальчика, вцепившиеся в край стола.

– Боюсь, будет немножко больно, – с искренним сожалением сказал Джон.

– Знаю, – быстро ответил мальчик.

– Эй! Эй, что вы собираетесь… – Григ вскочил.

Креч быстрым движением усадил его обратно, навис над ним, прижимая к стулу. Сказал:

– Просто отвернись. Ты же не хочешь ссориться со Снотворцем?

– Отпусти меня! – Григ попытался вывернуться, торопливо придумывая, кем бы обернуться. В голову почему-то лезли сплошняком панды, барсуки, зебры, императорские пингвины – звери достойные и красивые, но никак не годящиеся для схватки с троллем. Видимо, чёрно-белая одежда Августа-Роберта как-то повлияла, и Григ упорно вспоминал только чёрно-белых животных!

Мысль о гигантском дикобразе, покрытом ядовитыми (ну а почему бы нет?) иглами пришла в голову слишком поздно. Старик Джон к тому времени неторопливо расстегнул Августу-Роберту рубашку, примерился – и сильным движением вонзил нож мальчику в грудь.

Григ заорал и выбрался-таки из лап тролля.

Из груди Августа-Роберта фонтаном била кровь. Джон, близоруко щурясь, наклонился и кончиком ножа подцепил что-то в груди мальчишки. Потянул – на кончике ножа блеснула цепочка белого металла с раскачивающимся на ней медальоном.

– Всё, всё, больно больше не будет, – успокаивающе сказал Джон, откладывая нож и медальон на стол. Морщась, когда брызги крови попадали ему на лицо, застегнул на мальчике рубашку.

Август-Роберт спросил:

– Уже всё?

Рубашка на нём из белой стала тёмно-красной, мокрой, хлюпающей по телу. Над раной ткань пульсировала в такт биению крови.

– Всё, всё, – Джон покосился на Грига. – У вас иглы вместо волос, молодой человек.

Григ осторожно заглянул в лицо Августа-Роберта. Тот открыл глаза. Помедлил. Сел за стол. Потянулся за сладостями, роняя на стол кровавые кляксы.

– Григ, мы в Снах, – пророкотал Креч. – Успокойся.

– Всё равно неправильно! – выпалил Григ. – Да что ж вы за люди-то такие, а?

Август-Роберт жевал пирожное.

Джон изучал лежащий на столе Артефакт.

Потом рассмеялся.

Протянул руку, взял кольцо из чёрного металла, в котором вилась золотистая спираль. Подбросил на ладони, подхватил за цепочку – и протянул Григу.

– Вы же не хотели его касаться, – сказал Григ мрачно, пряча руки за спину.

– А я и не коснулся. Это подделка, юноша. Очень искусная копия, но, вне всякого сомнения, подделка. Я не чувствую той эманаций зла, которые должны исходить от Спирали Снов.

– Клиф говорил, что артефакт настоящий, – заметил Август-Роберт. Хлещущая из груди кровь, похоже, его совершенно не волновала.

Да если разобраться, то из него уже и вытекло литров десять, что никак невозможно.

– Это лишено всякого смысла, – сказал Григ. – Клиф нас обманул? Зачем?

– О, нет, – Джон тихонько засмеялся, вновь добродушный и милый, словно не вскрывал только что грудную клетку ребёнку. – Я полагаю, что он и впрямь нашёл Спираль Снов. Или был уверен, что нашёл. И спрятал её самым надёжным способом – внутрь курьера. Но это слишком могущественная штука. У неё своя воля, своё понимание того, где находиться и кому открыться.

– Как у кольца всевластия, – сказал Григ.

Джон моргнул. Сухо согласился:

– Да. Как у кольца. А я им говорил… но ведь каждый Снотворец упрям, будто баран…

Он бросил кольцо на стол.

– И что же нам сказать Клифу? – гулко спросил Креч. – Что он глуп и упрям?

– О, не стоит, – Джон покачал головой. – Он может расстроиться. Давайте сделаем вот так…

С кряхтением нагнувшись, он достал из-под стола огромный кузнечный молот.

– Давайте уж я… – сказал Креч.

Старик с иронией посмотрел на тролля.

– Неужели ты думаешь, что в этих землях твоя сила превыше моей?

Он с лёгкостью, будто пушинку, вскинул молот над головой. И обрушил его на стол!

По всему выходило, что стол сейчас разлетится в щепки. Но на нём даже не дрогнула ни единая чашка.

А вот Великий Артефакт превратился в расплющенный смятый диск.

– Отнесите Клифу, – сказал Джон, посмеиваясь. – Скажите, что старина Джон сделал всё, что мог. Что он предупреждал.

– Но Спираль Снов не уничтожена, – растерянно сказал Григ.

– Верно.

Вернувшись на своё место (молот тем временем куда-то исчез), Джон укоризненно посмотрел на Августа-Роберта:

– Кстати, ты можешь перестать кровоточить. Это довольно неприятное зрелище.

– Извините, – сказал Август-Роберт искренне.

Григ взял расплющенный амулет со стола. Подержал в руке, пытаясь ощутить хоть что-то.

Никаких «эманаций» не было. Всего лишь тёплая металлическая штуковина на смятой цепочке, липкая от крови и совершенно бесполезная. Чёрное кольцо расплющилось, спираль внутри смялась, теперь это был чёрно-золотой диск.

Что-то пошло не так.

Он понимал это совершенно ясно.

Мог ли Клиф обмануться? Да, мог.

Но у Снов свои законы.

Путь их был слишком труден и долог, чтобы оказаться бесполезным.

Ощущение обмана оказалось столь острым, что Григ болезненно поморщился и выругался. Поглядел на Креча – тролль тоже выглядел смущённым, но, скорее, обрадованным, чем расстроенным.

– Да, вы можете просыпаться, – заметил Джон. – Последнее время я отвык от человеческого общества.

– Но у меня ещё так много вопросов! – попытался запротестовать Григ.

И почувствовал, что просыпается.

Мало что есть на свете приятнее, чем возвращаться домой с победой.

Смеётся солдат, вернувшийся с войны, глядя на ликующих женщин, стариков и детей, спасённых им от смерти. Смеётся – и в этот миг верит в собственное бессмертие, забывает гибель товарищей, собственные муки и страхи.

Целует сухую землю космонавт, вернувшийся с орбиты. И пусть земля эта уже не принадлежит его Родине, но для него ещё вся Земля – едина и крошечна, голубой шар в безбрежном океане тьмы.

И даже усталый работяга, входящий в свой жалкий домишко после тяжёлой работы, счастлив. Трудный день кончился, а о завтрашнем, точно таком же, можно пока не думать. Он тоже победил, пусть и временно, пусть всего лишь унылое бытие.

Есть горькое облегчение в возвращении после проигрыша.

Война проиграна, подписан позорный мир, павшие не отомщены, в лицах мирных граждан – горе и тоска. Но есть надежда на реванш, есть горькое оправдание «я сделал всё, что мог».

Земля всё ближе, двигатель молчит, катапультироваться поздно, но последняя гордая мысль: «я боролся до последнего, я спасал экспериментальный самолёт».

С работы выгнали, жена молча собирает вещи, но завтра будет новый день, и он ещё докажет всем, что достоин большего!

А вот как возвращаться после бессмысленного и ненужного подвига?

«Товарищ полковник, мы проползли через болото, трое суток сидели на верхушке ёлки в засаде – там и узнали, что война кончилась».

«Самолёт развалился на кусочки, но я так и не понял, из-за чего!»