Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VI (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич - Страница 10

Мы гуляли с Джоржи по его маршруту, семь верст он проходит достаточно быстрым шагом, мне так с разговорами было не поспеть, даже попросил идти чуть медленнее. Джоржи расспрашивал про новости, удалось ли Мишкину рассчитать потребное количество водорода, чтобы поднять 600 пудов груза. Ответил, что рассчитать-то он рассчитал, но получение водорода химическим путем уж очень затратное, надо электролизом получать, а для электролиза надо много электричества.

Потом речь пошла про военные изобретения, рассказал про ружье и миномет, о том, что решено изготовить опытные партии по сто штук и передать в войска для испытаний, причем, для них избрано Терское казачье войско.

— А как ваша гусеничная машина, князь? Удалось ли договориться с кем-то из фабрикантов?

— Уже сделали маленькую действующую модель у Норденфельта. Резво бегает и даже пашет землю — машина будет показана шведскому королю на сельскохозяйственной выставке, а к нашей российской выставке постараюсь сделать полномасштабный образец, весом около 200 пудов и длиной в две-три сажени, который мог бы таскать сто и более пудов веса и пахать землю четырех — пятилемешным плугом.

Назад в Петербург я возвращался вместе с профессором Ивановым, мы обсудили лечение Великого князя и остались довольны промежуточными результатами. В клинике тоже закончили все испытания и уже готовится к печати статья в Военно-медицинском журнале, и наверно, если успеют с переводом, пойдет статья во Францию. После того как там опубликовали результаты исследования Фтивастопа, французы табунами стали ездить на стажировку, прямо новую клинику надо открывать. Сказал, что нужно открывать центр по исследованию и лечению туберкулеза, я попробую заручиться поддержкой императрицы — она же курирует благотворительные проекты.

— Иван Михайлович, как вы смотрите на то, чтобы возглавить центр? Думаю, что тайного советника и лейб-медика получить вам не за горами?

— Александр Павлович, вашими устами да мед пить, соглашусь, если Пашутин отпустит. Хотя если императрица ему прикажет, отпустит, куда он денется.

24 апреля 1893 г.

Приехав домой, узнал, что в мое отсутствие заходил полковник Нечипоренко и оставил подарки: белую бурку и папаху. Маша его приняла, накормила, напоила и расспросила о новостях. Аристарх Георгиевич теперь товарищ (то есть заместитель) наказного атамана войска, за успешное внедрение в практику нового оружия и ведения боевых действий, а также за уничтожение бандитов досрочно получил полковника особым Указом императора и получил новую должность. В семье у него все хорошо, его жене Владикавказ нравится, все же город, да и муж — не последний человек в войске. Приглашал в гости, Маша тоже сказала, чтобы заезжали к нам, когда будут в столице.

Еще из подарков — был человек от брата Ивана, привез большую голову сыра, который Иван теперь делает и письмо для меня. Сыр уже попробовали, не удержались — очень вкусный.

Прочитал письмо от Ивана. Он благодарил за деньги: собирается на них прикупить коров и держать свою молочную ферму, тогда уж точно можно контролировать качество товара, раз сырье свое. Завел в городе лавку — «Сыры и масло от купца 2 гильдии и московского почетного гражданина Ивана Павловича Степанова», товар пользуется спросом и сразу распродается. Немец, что у него работает, оказался справным, непьющим и работящим, они уже подумывают о трех сортах сыра: «Голландский» (это тот, что мне привезли), «Швейцарский» — этот еще дозревает и будет третий, как назвать еще не решили, но он будет как бы промежуточным между первыми двумя. Еще написал, что дядя Николаша помер на каторге, а жаль, мог бы тоже сейчас что-то полезное делать.

Написал ответ о том, что очень рад тому, что Иван нашел себе дело по душе, и пусть присылает еще сыр, попробую угостить им царя, тогда брат может стать «Поставщиком двора его величества» — орла двуглавого на головках сыра штамповать и первогильдейцем будет.

Письмо от Лизы — тетушка написала, что показала Машеньку доктору и он действительно обнаружил у нее признаки недостатка йода, что для Швейцарии эндемично[3]. Доктор рекомендовал врача-логопеда, что будет развивать ей речь, в общем, Лиза разрывается между учебой и лечением Маши, а тут еще Сергей пьет и его ужасная собака то лает, то воет по ночам. Хозяин квартиры просил убрать собаку, а то другие жильцы жалуются, но Сергей и слушать ее не хочет.

Подумал, что Агеева опять занесло, как от бизнес-партнера толку от него — ноль, как был один контракт со швейцарцами на поставку пяти тысяч гранат, так этим все и кончилось, а деньги он исправно получает две с полтиной сотни франков — сто рублей в месяц, вторую полковничью, а то и генеральскую пенсию. Написал ему письмо о том, что лучше бы он дочкой занимался, а не пил, иначе все может плохо кончится. Да и дело бы нашел, например, сыскное агентство создал, конечно, из него агент еще тот — приметный очень, ну так других бы учил премудростям сыска. Я же помню, что он вроде как охранником умудрялся работать (правда, как Сергей говорил, клиенты в очередь не выстраивались…).

Норденфельт прислал письмо о том, что выставка прошла на «ура», у трактора толпился народ и ждали, когда его запустят, чтобы он возил повозку по кругу, а в повозке был груз, равный весу трактора. Потом, в присутствии короля, трактор вспахал участок земли. Результат — Гран-при и большая золотая медаль, Торстен спрашивает, как поделить премию в 50 тысяч крон (то есть 25 тысяч рублей).

По ружьям — принято к производству, только есть уточнение. Инженеры посчитали избыточным давление на поршень при стрельбе охотничьим патроном — слишком много пороха. Навеску пороха уменьшать — уменьшится дальность стрельбы, тогда решили уменьшить диаметр газоотводного канала в два раза. Для перезарядки усилия хватает, а затвор будет меньше страдать от удара. Дело в том, что после тысячи выстрелов (молодцы шведы, уже отстреляли ружье на тысячу выстрелов) в затворе появились микроскопические трещины, видные только под микроскопом, но при отстреле следующей тысячи выстрелов нет гарантии, что не произойдет разрушение и заклинивание затвора, а это — существенная поломка. По поводу карабина Торстен написал, что не все так гладко идет — конструкция затвора Шегрена хороша для охотничьих ружей, а вот для патронов небольшого диаметра как-то не очень — много задержек при стрельбе из-за перекоса патрона. Видимо, придется разрабатывать новый затвор.

Написал, что премию за трактор пусть поделят между разработчиками, а медаль — пусть Норденфельт хранит в кабинете, так, чтобы заказчикам было видно, в рамке под стеклом.

Одобрил уменьшение диаметра газоотводной трубки, тогда и поршень нужен меньше и периметр штока — следовательно, меньше вероятность прорыва газов и уменьшается вес оружия. Еще рекомендовал сделать кольцевидные прицелы — мушку и целик окружить кольцами, тогда можно быстро прицелиться, только совместив кольца, а для точного прицела уже наводить мушку, как обычно, опять-таки планка не нужна — экономия металла и вес оружия меньше. Нарисовал в письме рисунок, как сделать и еще один рисунок — кожаную подушечку, к которой стрелок прижимается щекой (особенно подушечка полезна на морозе, а то еще щека примерзнет к металлу при прицеливании) и она же закрывает ему ухо — меньше будет оглохших от выстрелов.

По поводу затвора карабина — рекомендовал ознакомиться с затвором на датской скорострельной винтовке Шоубо (которая станет потом пулеметом Мадсен или «чертовой балалайкой»[4]) — может, удастся сделать что-то свое? Я не помнил, какой затвор был на автомате Коробова, 1947 г, сделанном как булл-пап, поэтому даже слов умных не мог написать, вроде «перекоса затвора», «постановка затвора на упоры» или «механизм запирания затвора поворотом».

На следующий день поехал во дворец, в Гатчино, обрадовал родителей, что их Джоржи поправляется, чему есть объективные свидетельства, передал наше заключение, подписанное мной, Ивановым и доктором Рыковым, который и делал мазки. Попросил открыть Центр исследования и лечения туберкулеза, что нашло понимание, а Мария Федоровна сказала, что будет его патронессой, я же обещал для Центра бесплатные препараты. Императрица была не против назначения Иванова директором Центра с чином тайного советника при условии, что он уже имеет необходимый ценз в чине действительного статского (а вот этого я не знал, в любом случае через пару-тройку лет будет тайным, все равно в Академии ему выше действительного статского ничего не светит и то, если образуют отдельную кафедру туберкулеза, чего еще нет). Меня спросили, как погода в Крыму, ответил, что там уже настоящая весна, все цветет, ранние сорта яблонь и черешни уже отцвели, но все равно везде чувствуется цветочный аромат.