Невеста на полставки (СИ) - Рымарь Диана - Страница 50

— Не передергивай! Почему это либо ты, либо Париж? Это ужасно несправедливо! Разве можно ставить человека перед таким выбором?!

— Я, по-твоему, дурак? Если ты в этот Париж поедешь, мы же расстанемся! Будешь звонить сначала раз в день, потом раз в неделю, а через месяц скажешь — прости, Артёмка, я тут французишку встретила… А может, ты уже расстаться хочешь?! Ведешь себя так, как будто хочешь! Лучше уж сразу, не тяни…

Он поднимается с кровати и начинает одеваться.

— Ты шутишь, да? — спрашиваю с надеждой.

В этот момент всё еще верю, что Энгрин успокоится и мы обсудим ситуацию. Но для этого он надел на себя уже слишком много одежды и идет прямиком в прихожую.

— С чего ты это всё взял?

— С того!

— Тём, подожди! — я бросаюсь следом.

Но он не слушает или не слышит. Уходит, даже не взглянув на меня.

На следующий день:

Четверг, 28 марта 2019 года

8:30

Злата

«Сдался мне вообще этот Париж…»

Мне и без Энгриновских ультиматумов туда не слишком-то и хотелось. Языка не знаю, я для них чужая, ну что я там буду делать? К тому же здесь есть всё, что я люблю.

Я русская, хочу жить и работать в России… Ладно, Париж — само по себе неплохо, но не ценой главных и единственных отношений в моей жизни!

Ведь спорила вчера из чистого упрямства — терпеть не могу, когда Артём вот так навязывает свое мнение. Но похоже, задела какую-то его болевую точку, раз так резко отреагировал. Знаю, моя работа ему как серпом по причинному месту, в то же время он постоянно шел на компромиссы, старался относиться с пониманием. Вчера, видимо, накипело, еще и к его друзьям отказалась пойти.

Честно признаться, мне бы тоже до ужаса не понравилось, соберись он сейчас в длительную командировку. Совсем не понравилось бы.

«Милый, между Францией и тобой я выбираю тебя!» — хочу ему сказать и не могу, потому что у него со вчерашнего дня отключен телефон, а еще он впервые за наши почти полгода вместе не пришел домой ночевать. И где он был, мне искренне непонятно.

— Злата Авзураговна, приехали, — вырывает меня из грустных мыслей водитель. — Вам помочь донести торт до офиса?

— Да, спасибо!

До вчерашнего дня мы с Артёмом ни разу серьезно не ссорились. После его ухода я чувствовала себя просто ужасно, поэтому почти всю ночь не спала. Чтобы не сойти с ума, начала готовить, примерно в двенадцать ночи мне в голову пришла идея испечь торт, вот его-то я сейчас и несу моему драгоценному в офис.

Может быть, он увидит, как я старалась, и не будет дуться, спокойно поговорим.

Очень хочу с ним помириться, и, пока этого не случится, даже дышать нормально не смогу.

— Привет! Шеф еще не приходил? — спрашиваю у его нового секретаря.

Сейчас на этом месте работает выбранная мной женщина. Очень добрая, стройная и, на мой взгляд, донельзя симпатичная сорокапятилетняя Ирина. Она стала нашим с Артёмом компромиссом и, кстати, оказалась отличным работником.

— Нет, не было, — отвечает она.

Ну что ж, подожду его в кабинете.

Водружаю торт на стол, аккуратно снимаю крышку, чтобы, когда босс зайдет, первым делом увидел надпись: «С днем рождения, любимый». Авось проймет.

Сколько же планов у меня было на сегодняшний вечер. Хотела разделаться со съемками до двух часов, потом приготовить Артёму его любимые отбивные, позвать на концерт. Теперь все под вопросом.

Слышу звук открывающейся двери и случайно влезаю рукой в крем.

— Бли-и-ин!

— Это ты так рада меня видеть? — недобро усмехается Энгрин. — Зачем ты явилась?

— Поздравить тебя… — бубню, облизывая кремовый палец.

— Спасибо, не стоило! — бурчит он. — Удачи в Париже!

— Да ты и правда дурной! Не поеду я никуда! — громко топаю ногой. — Ну какой мне Париж! Где я и где эти французские модели… Я вообще туда и не собиралась даже…

Чувствую, как в горле разрастается ком, и замолкаю.

Артём тем временем подходит ко мне, недоверчиво на меня смотрит:

— Вот так просто? Не поедешь, и всё?

— Не поеду!

Жду, что обнимет, поцелует, а он, похоже, и не думает этого делать.

— Господи, Тём, ну давай просто помиримся! Пожалуйста! Если хочешь, я больше ни на одну съемку не пойду! Чего ты молчишь?

Он громко сглатывает, тянется к ящику стола, а потом вдруг резко встает на одно колено и протягивает мне красную бархатную коробочку.

Сначала даже не могу понять, что происходит. Открываю футляр, а на меня оттуда смотрит большой такой грушевидный бриллиант. Карата два, не меньше, а то и все три.

— Злата, выходи за меня! — слышу сквозь звон в ушах.

Тут неожиданно понимаю, что это не звон, это я так верещу. Тоже опускаюсь на колени, обнимаю Артёма за шею и целую в губы.

— Я согласна!

Он обнимает меня в ответ и вдруг говорит:

— Слава богу… А то я с этим кольцом целую неделю как с писаной торбой…

Тогда же:

Артём

— Да чтоб вы провалились! — рычу, нехотя отрываясь от сладких ванильных губ, и оглядываюсь в сторону стоящего на столе стационарного телефона. — Не дадут покоя!

Златка остается лежать на диване, а я поднимаюсь, иду к своему рабочему месту, беру трубку:

— Да!

— Артём Артёмович, к вам тут Горшковский… — сообщает секретарь извиняющимся тоном. — Я сказала, что вы очень заняты, но он настаивает, говорит, что ему назначено!

«Ну да, ну да… Назначено…»

Провожу рукой по подбородку, на ладони остаются сверкающие частицы… Это Златкин блеск для губ, и я больше чем уверен, что у меня теперь блестит не только борода, но и шея. Оглядываю себя и замечаю, что на моей рубашке нет пуговиц. Совсем. Ни одной. Выдраны, причем некоторые с мясом.

Поворачиваюсь к Златке, она садится на диване, пытается поправить одежду. Должен заметить, вид у нее не лучше моего. Помню, как вместо того, чтобы расстегнуть молнию ее черного платья, я потянул лиф, и теперь это самое платье весьма живописно свисает с ее плеча. И кстати, на закрепленном над диваном бра не менее живописным образом теперь висят ее трусики.

«Это как же я так умудрился их закинуть…»

Я даже не понял, кто на кого сегодня первый запрыгнул, но повеселились отлично. Хорошо, что у меня кабинет со звукоизоляцией как раз для таких случаев.

— Да-а-а…

Сейчас определенно не до визитеров. Резко чеканю в трубку:

— Скажи, что сегодняшняя встреча отменяется по очень веским причинам, я сам ему перезвоню… и… купи платье для Златы!

У меня-то в шкафу есть запасной костюм и рубашка, а вот мою дорогушу разве что заворачивать в куртку, иначе коллеги еще полгода будут посмеиваться.

— Ты пропускаешь из-за меня встречу… — тянет моя Златовласка.

— Пропускаю, еще как!

Я снова устраиваюсь с ней рядом, беру за руку, стараюсь говорить нежно:

— Я очень рад, что ты согласилась!

Целую пальцы ее правой руки и любуюсь тем, как замечательно смотрится на безымянном пальчике кольцо. Оно ей идет. Собственно, было бы странно, если бы не шло, ведь делалось для нее. Я выбирал его месяц. Бродил по ювелирным с тех самых пор, когда Златку пригласили работать моделью. Не нашел подходящего и решил заказать.

— Я бы согласилась и без кольца… Но оно очень красивое. Кстати, ты мог бы сделать предложение сразу, зачем ждал?

— А догадайся!

Злата смотрит на меня настороженно.

— Тём, прости, третьего глаза на лбу не выросло, мысли твои читать не научилась, но я над этим работаю!

Смеюсь её полуправде-полушутке, а самому снова становится некомфортно. Всё же отвечаю насколько могу честно:

— У тебя теперь новая жизнь, новые знакомства, а я…

— А что ты?

«А я просто не могу отделаться от чувства, что ты меня вот-вот бросишь! В один прекрасный день посмотришь на меня с презрением, посмеешься и скажешь, что с таким, как я, судьбу ни за что не свяжешь!» — бьется лбом об стену мой внутренний циник.