Злата. Медвежья сказка (СИ) - Лебедева Ива - Страница 39

В просторный сосновый бор мы выбрались только после полудня. Здесь было солнечно, ветрено и свежо, стройные стволы мачтовых сосен радовали глаз, но едой по-прежнему не пахло, поэтому и задержаться не получилось. Крис, правда, устала и пришлось по очереди сажать ее в человеческом виде на загривок. Где-то по дороге она там, уцепившись за веревочную сбрую, даже поспать успела. Вот кому все наши скитания были в удовольствие и приключение! Но это даже хорошо.

Короче, до нормального зверонасыщенного леса мы добрались только к вечеру, и, пока я обустраивала временный фигвам, злющий и голодный папа-медведь буквально в течение часа заловил в овраге у ручейка какого-то молодого лося, обломал ему рога и приволок тушу к костру. Даже не отъел ничего по дороге, добытчик.

Жрать копытное сырьем я категорически запретила и на недоуменные взгляды ответила диверсией: отвела Айвена в сторонку от костра, чтобы Крис не видела, и при нем вскрыла лосиный череп.

Личинки овода вообще для человека и медведя не опасны, но выглядят так, что большого мишку ощутимо шатнуло, был бы он в этот момент человеком — вывернулся бы наизнанку. Мне, с одной стороны, жалко было парня, а с другой — как еще объяснить основы лесной гигиены? На страшном примере жестче, зато сразу все понятно. И про остальное мясо сразу поверил, что не надо его сырым есть, даже медведю неполезно.

Правда, я не рассчитывала на такой мощный и длительный эффект: Айвен в последующие дни нам с Крис все мозги вынес на предмет «мойте руки перед едой», «не трожьте всякого грязного лесного зверя незащищенными пальцами» и «жарьте рыбу трижды». Даже подсохшую малину с кустов, точнее жалкие ее остатки, требовал собирать человеческими руками и мыть.

Еле-еле дней через десять пути удалось притушить его паранойю. В основном потому, что я всю дорогу рассказывала ему, как в природе звери успешно лечатся от заражения паразитами и как индейцы не менее успешно перенимают у них эти практики. Даже сварила пару раз нам всем антигельминтное пойло из всяких разных трав, в основном горьких как лось знает что.

Айвен и сам пил, и в Крис запихнул, невзирая на ее отчаянное сопротивление. И долго жаловался мне потом, что вскрытый лосиный череп изредка является ему в кошмарных снах. Обзывал меня злой женщиной. И охотился исключительно на оленей, а горбоносых копытных обходил седьмой дорогой и плевался как верблюд, а не как медведь.

Мы шли, шли и шли через лес, форсировали реки, перебирались через невысокие горы, скорее похожие на холмы, останавливались на ночлег в удобных распадках. Зверья непуганого вокруг было видимо-невидимо, люди до этих благословенных мест еще не добрались и нагадить не успели. Мы даже почти не трогали сделанные на острове запасы рыбы, но упорно волокли их дальше на себе, потому что лучше быть готовым ко всему.

Наши с Айвеном отношения за это время словно вернулись туда, откуда все началось: у меня сложилось полное впечатление, что мы семья, причем уже давно и привычно, когда муж и жена понимают друг друга с полуслова, с полужеста и даже с полумысли. И вместе заботятся друг о друге и общем ребенке. Но… но и на этом все.

Понятно, что мы так уставали в дороге, даже будучи медведями, что на объяснения и выяснения отношений просто не было сил. Жаль, что на поцелуи и нечто большее тоже не было. В смысле — Айвен не делал попыток сблизиться, только обнимал лапами во сне и закрывал от ветра, я тоже к вечеру так выбивалась из сил, что не провоцировала никаких хулиганств. Хотя все время думала о них.

И так продолжалось всю дорогу, мне даже стало казаться, что мы вечно шли через этот лес и будем вечно идти дальше.

Но однажды мы проснулись оттого, что медвежьи носы уловили близкий запах дыма и пороховой гари. Запах человека. Запах опасности.

— Судя по моим расчетам и по той карте, что висела в конторе, до станции осталось всего с десяток миль. —

Большой медведь нервно подергивал ушами и шумно нюхал воздух. — Так что люди в этом лесу встречаются. Наверняка кто-то из обслуживающего персонала пошел на охоту, это нормально и не опасно.

— Угу, особенно не опасно нарваться на охотника с ружьем, если Крис, как всегда, выскочит из кустов первая и побежит кувыркаться на опушке. — У меня не было ни малейшего доверия к гуманизму здешнего населения. — Мне кажется, лучше сделать крюк в лишний десяток миль, но не ходить в ту сторону, откуда так… воняет.

В последнее время у меня и в человеческой ипостаси резко обострился нюх. Мне уже не надо было перекидываться в мишку, чтобы почуять человека, шебуршащегося в кустах за пару холмов и перелесков от меня. Судя по тому, как реагировали на разные запахи Айвен и Кристина, у них все обстояло примерно так же. Интересно… вряд ли у меня в человеческом носу отросло столько обонятельных рецепторов, сколько есть у медведей. Тогда чем же я эти запахи чую?

А, не время для вопросов. Наше неспешное путешествие сквозь дебри севера закончилось слишком внезапно, и я в глубине души почти жалела об этом. Знаете, в лесу было… хорошо. Наверное, жить тут, имея только человеческий или только медвежий облик, трудно, но, если есть возможность совмещать, разом все становится гораздо проще и комфортнее. Жаль, что нельзя плюнуть на цивилизацию и остаться на год-другой…

Уф-ф-ф. Так, бесполезные мысли прочь. Следует занять мозги чем-то более конструктивным.

— Я знаешь о чем подумала?

Большой медведь, напряженно прислушивавшийся и принюхивавшийся к лесу, вопросительно шевельнул плечами, давая понять, что он меня внимательно слушает.

— В каком виде мы выберемся на станцию? То есть тот самородок, который мы нашли на острове, дорогу нам оплатит, конечно, но только если его у нас примут, а не попытаются обобрать трех бродяжек и выкинуть вон.

— Он не такой уж большой, чтобы ради него затевать… — начал было Айвен и замолчал.

— Вот-вот. Жадность иногда и на крохи зарится. Смотри, у нас несколько проблем, которые надо решить прежде, чем мы выберемся к людям. Во-первых, нам нельзя оставаться собой, но это мы еще на острове обсуждали.

Наша троица из мужа-белого, жены-метиски и дочери пяти лет мгновенно себя разоблачит, если на станции есть соглядатаи этого босса, как его там.

— Поодиночке не пущу! — мгновенно рассердился Айвен. — Это плохая идея. Ни тебя с Крис не пущу, ни тебя одну, понятно?!

— Да понятно, понятно, — отмахнулась я, вздохнув про себя по поводу его упертости. — Я уже усвоила и предлагаю сделать по-другому.

— Хм.

— Смотри, даже если нас будет трое, то пусть это будет не семейная пара с ребенком, а, например… бабушка с двумя внуками мужского пола. Одним совсем маленьким и одним просто молоденьким. Почтенная дама, возвращающаяся от непутевого сына-старателя и увозящая на большую землю его детей, чтобы дать им нормальное воспитание-образование и вот это все. М-м?

— Так. Судя по твоим хитрым глазам, а также исходя из того, что меня за подростка не примет даже самый пьяный станционный смотритель, изображать бабушку ты предлагаешь мне? — проницательно прищурился большой медведь.

— Мне кажется, что соглядатай босса, если он там есть, будет пристальнее всего вглядываться в тех, кто похож на взрослого блондинистого мужика нужного возраста, — пояснила я свою задумку. — Потому что ты для них самый опасный, а нас они в любом случае уже списали со счетов, даже если каким-то им неведомым чудом мы и остались живы. Что может полуграмотная девчонка-метиска против уважаемого белого мужчины? Кому она что докажет, что здесь, что в более цивилизованных местах? Поэтому как раз тебя надо прятать наиболее тщательно.

— Но почему в бабку?! Почему я не могу быть старым старателем, например?

— Потому что женщин, особенно старых, в принципе разглядывают гораздо реже и часто вообще не обращают на них внимания. От них не ждут никакой опасности. А мужчина, даже старый, все равно мужчина. Ты не артист и вряд ли сумеешь вот так с разбегу притвориться разбитым стариком, тебя движения выдадут, осанка, поворот головы, стоит на секунду забыться.