Выбери любимый жанр

Всё начинается со лжи (СИ) - Лабрус Елена - Страница 16


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

16

И я как никогда была с ней согласна. Фамилию мне Ксения могла хоть президента назвать, хоть Верейского, и при этом соврать — я в любом случае должна была это проверить.

Я уступила Анне Михайловне стул. Нацепив на нос очки, профессор вошла со своим паролем в программу. И я с облегчением выдохнула, когда нужная строчка засветились зелёным.

«Одобрено».

Да, я это сделала!

Разговаривать со мной Тертицкая больше не стала — опираясь на свою клюку, покинула кабинет. Да я и не настаивала. Мне бы теперь результатов дождаться, а там видно будет.

Довольная, я выскочила из корпуса 17А. И, обрадовавшись солнышку и трамваю, заторопилась домой. Солнышку, потому что, поверив синоптикам, выпендрилась сегодня в туфлях, а трамваю, потому что пусть ехать дольше, чем на метро, зато идти от остановки ближе.

Я рванула сломя голову, но, едва преодолев дыру в заборе, врезалась в неожиданно возникшее препятствие.

И чуть не сбила его с ног Верейского.

Глава 15. Эльвира

— Чёрт тебя побери! — прошипела я.

— А я всё думал, откуда ты выйдешь, — подхватил он меня, едва не растянувшуюся во весь рост на мостовой. Поднял мою сумку, безвинно пострадавший букет цветов.

Я ругалась как дворник, что из-за него пропустила трамвай. И пока скакала на одной ноге, в поисках слетевшего с ноги туфля, он оценил пострадавшую композицию как «непригодную для дарения» и швырнул в урну.

  — Могу предложить альтернативу твоему трамваю, Золушка моя, — присев, протянул он мне поднятую лодочку и кивнул головой в сторону машины. — Моя карета не подойдёт? Обещаю, в полночь она не превратится в тыкву.

— Не подойдёт. Да чёрт побери! — засунув ногу в туфлю, уставилась я на дыру на колготках. Видимо, рванула сумкой.

Распрямилась. Выдохнула. Оглянулась.

Да, жалость — это плохо, жалость — это унизительно. Правильно, не зря я не жалела Господина Кобеля, даже думая, что он болен. А сейчас и подавно была отчаянно зла на него. И вид у него был слишком довольный и цветущий для умирающего, не то, что у несчастного потрёпанного букета, грустно поникшего в урне. Но, если Верейский, можно сказать, сам напросился, то букет был совсем не виноват, что я бегаю стометровки, стартуя в неположенных местах.

— И достань сейчас же мои цветы! — скомандовала я. — Это же мои цветы? Значит, я и буду решать, когда их можно выкидывать.

— Слушаю и повинуюсь, — послушно достал Верейский помятые розы и теперь держал на вытянутой руке.

Мда, приложила я их неслабо. К тому же урна не выглядела стерильной. А нести домой чужие плевки… Да ну её, эту жалость!

— Всё, можешь выкидывать!

Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он вернул букет в мусорку.

А мне вдруг стало смешно. А ещё легко. Ну вот же он! Жив, полон сил, прилетел. Явился не запылился.

— Так, — выдохнула я, решив не откладывать в долгий ящик предварительную диагностику. — Руки не трясутся? Координация не нарушена? Спазмов мышц, подёргиваний за собой не замечал? Видишь хорошо? — как послушную куклу, крутила я его, приподнимая и опуская руки, приближая и удаляя от его носа палец. — Деменции не наблюдается?

— Деменции не наблюдается, — неуверенно повторил он.

А я с облегчением вздохнула, и… оправдала Господина Кобеля.

— Привет! — улыбнулась, вдруг осознав, как же рада его видеть.

— Уже и не надеялся, доктор, — развёл он руками, на которые на всякий случай посмотрел и покрутил кистями, словно убеждаясь, слушаются ли они его. — Привет!

— Какими судьбами, Павел Викторович?

— Приехал доложить тебе, что все положенные анализы сдал. Надеюсь, это не из-за них ты мне тут устроила осмотр с пристрастием?

— Пока нет, — усмехнулась я. — Это так, для профилактики.

Он тоже выдохнул, но без облегчения.

— А ещё сказать, что я расстался со своей девушкой и теперь совершенно точно и действительно свободен.

Гром и молнии! Что?

— Что?! — я в ужасе округлила глаза. Адреналин после всей этой кутерьмы кипел и шипел в крови. И до сих пор с трудом верилось в реальность происходящего. Но в реальность услышанного верилось ещё меньше. — Из-за меня?

— Ради тебя. И если серьёзность моих намерений тебя всё ещё смущает, могу предложить ближайший ЗАГС.

— Паш, ты сумасшедший? — выдохнула я.

И грешным делом подумала, а не погорячилась ли я, исключив деменцию, то есть слабоумие, как синдром.

Он, конечно, и не догадывался в своих Нью-Йорках что у меня тут происходит. Что я «наградила» его медалью «Потаскун первой степени» за связь с домработницей, редкой болезнью, чуть не похоронила. И точно не предполагал какой на работе мне поставили ультиматум. Но я не смогла бы объяснить, даже если захотела, каково это, когда самые лучшие мечты сбываются как худшие кошмары.  

— И даже справка есть, — полез он в карман. Достал какую-то бумагу. Развернул. — А, нет. Это какая-то ерунда. Справку дома забыл, — убрал он бумагу обратно. — Но, если согласишься заехать ко мне домой, покажу.

Честно говоря, шутник из него был так себе. Но преодолеть порыв обнять его, оказалось выше моих сил.

— А если нет? — я прижалась к его пропахшему солнцем костюму. Сколько же он простоял на улице, пока меня ждал?

— Тогда я тебя всё равно украду, — обхватил он меня двумя руками, прижался лбом ко лбу. — Украду и никому никогда больше не отдам.

Чёрт, меня же предупредили: не рядом с университетом!

Но он его слов стало так тепло на душе, что я обняла его только крепче.

Да пошли они все!

Он вернулся. Он расстался. Он — отец моей девочки. Он лучшее, что случилось в моей жизни. Пусть я буду сожалеть о том, что сделала, чем о том, чего не сделала. И я решила реабилитировать его окончательно.

— Скажи, тебе случайно в последние время не ставили каких-нибудь опасных диагнозов? — подняла я голову.

— В смысле, ты боишься не болен ли я чем-нибудь? — удивился он. — Или это всё ещё в рамках твоей работы? Как там у вас это называется? Собрать анамнез?

Проще было согласиться, чем объяснять. Я кивнула.

— Нет, не ставили, — уверенно покачал он головой. — Я и забыл, когда последний раз в принципе болел или был у врача. За последний год точно ни разу не наблюдался.

Я выдохнула с облегчением. Нет, это у меня деменция, а не у него, раз я поверила первой встречной, что припёрлась в мой кабинет со своими секретами.

— Как зовут твою домработницу?

Он удивился ещё больше.

— Это тоже проверка? На слабоумие? Её зовут Ксения. Но не волнуйся, она нам не помешает. Юлия Владимировна съехала вместе с ней.

— Но она же и твоя домработница?

— Вообще-то её. А до этого работала у её отца, пока он не перебрался в Нью-Йорк месяца четыре назад. У нас она бывала даже не каждый день, а всё остальное время, пока он не уехал, работала и жила у Пашутина. Так что ты наймёшь свою, какую захочешь.

— У Пашутина?! — явно пугала я его своими эмоциями. Но, честное слово, они меня переполняли независимо от моего желания.

— Странная ты сегодня, Эль, — почесал он затылок.

И трудно было с ним не согласиться. Нет, нет, я услышала, что он предложил жить вместе, нанять прислугу. Но какие же это мелочи по сравнению с тем счастьем, что он не болен, эта ушлая девка беременна не от него, и всё встало на свои места.

— Проводишь меня? — улыбнулась я.

— Куда?!

— Тут недалеко. Куплю себе колготки.

— Мн-н-н, мы идём покупать колготки? Звучит как приключение, — улыбнулся Верейский.

И мы пошли.

— А новые туфли не надо? — всё беспокоился он. — А, может, новое пальто? Перчатки? Шляпку? Ты, кстати, не рановато в туфли-то переобулась?

— Так слушала утром прогноз погоды. Обещали жару.

— Вроде большая девочка, а метеорологам до сих пор веришь, — посмотрел он на небо перед входом в магазин. А оно и не собиралось хмуриться.

Вот только когда уже оплачивал покупку, у меня зазвонил телефон.

И я, совсем забыв, кто рядом, услышав голос дочери, выпалила:

16
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело