Сенешаль Ла-Рошели (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 14

Несмотря на то, что Брест был плотно обложен, Роберт Ноллис узнал о договоре своего кузена. Сам он не мог ни прийти на помощь Дервалю, ни позвать графа Солсбери. По слухам, последний увлекся захватом купеческих судов в Ла-Манше. Его можно было понять: дело очень прибыльное. Роберт Ноллис вызвал на переговоры маршала Луи де Сансерра и предложил перемирие на сорок дней и последующую сдачу, если граф Солсбери не придет на помощь. У маршала не было полномочий заключать перемирие, поэтому отправил делегацию англичан в Нант, к Бертрану дю Геклену. Оттуда они вернулись вместе с посыльным коннетабля Франции, который приказывал нам снять осаду Бреста и проследовать в Пикардию, где высадилась английская армия в составе трех тысяч латников и десяти тысяч лучников под командованием герцогов Ланкастерского и Бретонского. В Нант отправился лишь небольшой отряд, который повез заложников из Бреста.

Догнали мы англичан возле Суассона. Они шли тремя полками. Первым командовали графы Варвик и Саффолк, вторым — сами герцоги, а третьим, следовавшим в авангарде, лорд Деспенсер. Шли плотным строем, одолевая за день от силы километров пятнадцать, на ночь располагались рядом и выставляли три кольца охраны. Города не осаждают, чтобы не терять время. По моему мнению, зря. Так бы хоть что-то поимели со своего похода. Грабят неукрепленные городки, деревни, монастыри. Добыча у них не ахти, потому что население предупреждено о приближении англичан. Кто-то прячется со своим скарбом в крепостях, где усиленные, надежные гарнизоны, кто-то в лесах или на болотах. Король Франции ежедневными приказами напоминает, чтобы не вступали в бой с основными силами англичан. Только уничтожать мелкие отряды, не давать им удаляться от основных сил, чтобы уменьшить зону поражения. Так же будут действовать русские во время нашествия Наполеона.

— Пусть идут. Сжигая деревни, они не смогут лишить нас нашего королевства. Подобно ужасной буре, они пронесутся и исчезнут, не нанеся существенного вреда, — были слова короля Карла Пятого.

Говорят, очень образованный человек, поэзию обожает.

Мы попробовали нанести врагам ночной визит, потолковать со спящими, но нарвались на скрытый дозор, потеряли двух человек. Англичане, в отличие от французов, учатся быстрее. После чего я отказался от ночных нападений. Следуем то по пятам, то впереди, то на флангах англичан, убивая отставших и слишком смелых или глупых. У меня большое подозрение, что смелость и глупость — мать и дочь, которые меняются ролями.

11

Идет нудный холодный сентябрьский дождь. Создается впечатление, что капли не падают на землю, а висят в воздухе. Все вокруг мокрое и серое. Еще вчера, до дождя, деревья были выкрашены в «багрянец с золотом», а сейчас напоминают собственные тени. У такой погоды только один плюс — быстро отсыревают тетивы, даже навощенные, лишая англичан их грозного оружия. Впрочем, арбалетами тоже не воспользуешься, поэтому я со своим отрядом прячусь в лесу. Мы вступим в бой в последнюю очередь, ударим врагу в спину. Отправлять арбалетчиков в лобовую атаку на рыцарей глупо. Есть и без нас кому сделать это. Три сотни французских рыцарей и оруженосцев ждут в деревне, спрятавшись за строениями, когда к ним подъедут англичане.

Врагов человек сто двадцать. Все конные и ни одного лучника. Они неспешно едут в деревню, чтобы забрать то, что крестьяне не успели спрятать или унести с собой. Дождь им не помеха. Привыкли к таким в Англии. Впереди скачет капитан на крупном соловом жеребце. Всадник закутан в длинный темно-серый плащ с капюшоном. Баннер на копье прилип к древку, герб не разглядишь. За ним по двое-трое едут рыцари, человек двадцать, потом — с полсотни оруженосцев, а за ними — слуги. Все, как и командир, кутаются в плащи, поэтому слуг можно отличить только по отсутствию длинных копий. Наверняка, гонит их нужда. Рассчитывали питаться за счет трофеев, но следуют по узкой полосе, на которой на всю армию еды не наберешь. Эти решили рискнуть, удалиться от основных сил на несколько километров. Не учли, что наши дозоры внимательно следят за английской армией, или поверили в собственную непобедимость. Сейчас узнаем, чего они стоят.

Я предлагал нашим рыцарям напасть из засады, внезапно. На меня посмотрели так, будто произнес что-то до ужаса неприличное. Я решил не настаивать. Не мои люди погибнут из-за их дурацких принципов. Вот в деревне прозвучал горн — и французский отряд начал выезжать на поле перед деревней. Поскольку они знали, что к ним приближается конный отряд, и были уверены, что англичане примут вызов и сразятся, как подобает истинным рыцарям. Сражение превратится в десятки поединков одни на один. Мой отряд должен был перебить удирающих слуг. Я был лучшего мнения об англичанах — и не ошибся.

Англичане тоже начали трубить, но призывая на помощь своих, кто находится неподалеку. По данным нашей разведки таковых поблизости нет. И спешиваться и укорачивать копья, отсекая часть мечом или топором, чтобы удобнее было отбиваться в пешем строю. А вот это они зря делали. Лучников ведь с ними не было, так что подобное построение только снижало боевой потенциал английского отряда. Впрочем, в конных поединках французы сильнее, так что шансов выиграть верхом у англичан не было, а так, может, продержатся подольше и, глядишь, помощь подоспеет. Французские рыцари поступили не умнее. Вместо того, чтобы атаковать в конном строю, тоже спешились, хотя я советовал не делать этого. Поражения французов в последних крупных сражениях случились потому, что английские лучники останавливали конную атаку, убивая и раня лошадей. Но сейчас-то лучников не было! Обе стороны привыкли к шаблону и не решились отказаться от него, несмотря на то, что вводная изменилась. Французы построились и пошли в атаку по размокшей, вязкой земле. Еще одна ошибка. Метров триста в тяжелых доспехах и с оружием в руках вымотали их основательно. Англичане напали дружно и начали теснить, несмотря на то, что их было меньше.

Вот тут-то я и повел в бой свой отряд. Нам надо было преодолеть всего метров пятьсот, но я приказал не гнать лошадей. Скакали хлынцой, как на прогулке. Полусотня Мишеля де Велькура устремилась к слугам, которые охраняли лошадей, а остальные ударили в тыл сражающимся англичанам. Я орудовал пикой. Всадил ее одному слуге в спину между лопатками, легко пробив суконный плащ и доспех, если таковой был, затем другому. Третьим оказался оруженосец. Этот скинул плащ, чтобы не мешал. На нем осталась кольчуга из крупных плоских колец. Она не спасла от острого граненого наконечника пики. Следующим был рыцарь. Он услышал шум за спиной и развернулся. На нем шлем-бацинет с широкими щелями для глаз, бригандина поверх кольчуги с длинными рукавами. Левой рукой держит маленький рыцарский щит с рыжим оленем на зеленом поле, в правой — длинный меч, не очень удобный в пешем бою.

Я легонько ударил пикой по шлему и прокричал, преодолевая рев и звон оружия, традиционную фразу:

— Сдавайся или умрешь!

Не уверен, что рыцарь расслышал мои слова, но предложение понял и принял. Опустив меч, он шагнул к моему коню, укрывшись за ним от других бойцов моего отряда. Я с трудом развернул Буцефала и показал жестом англичанину, чтобы следовал за мной. Он и сам уже понял, что это единственный способ выбраться живым из мясорубки, поэтому не отставал. Я проводил его к отряду Мишеля де Велькура, который, согласно моему приказу, ждал возле захваченных английских лошадей. Там рыцарь отдал одному из арбалетчиков щит, меч и кинжал, снял шлем. Длинные рыжеватые волосы рассыпались по плечам. Надевая шлем, их зачесывают наверх, чтобы смягчали удары. Англичанину было лет двадцать шесть. Длинные усы ярко рыжие, а короткая борода рыжеватая, в тон волосам на голове. То ли он подкрашивает усы, что бывает, то ли по жизни такие.

— Лайонел Далтри, — представился рыцарь.

Я назвал свое имя.

— Для меня честь быть пленником такого известного рыцаря! — произнес с нотками иронии англичанин.