Семь камней радуги (СИ) - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 132

– Это моя женщина, и я за нее отвечаю, - твердо ответил Гарт, - Если недоволен ею, драться будешь со мной. Но прошу иметь в виду: на улице меня дожидается сотня воинов.

Макс покосился на Викторию, ожидая, что она выразит протест по поводу последнего высказывания, но девушка смотрела на Гарта сияющими от счастья глазами и ничуть, казалось, не возражала против того, чтобы быть его женщиной. Роки, оторвавшись от ног Макса, подскочил к Гарту и изо всех сил завилял куцым хвостиком, стараясь выразить таким образом свою радость от встречи.

– Ты не забыл меня, друг? - улыбнулся тот, наклоняясь к псу.

– Ты же меня от смерти спас! - восторженно пролаял Роки.

– Так чего надо-то? - напомнили о себе моряки.

– Кто из вас Савка Безголовый? - спросил Макс.

Из толпы вышел молодой чернявый парень в красной рубахе и, нагло подбоченившись, сказал:

– Ну, я Савка. Зачем искали?

– Хотим нанять твой корабль с командой, хорошо заплатим.

– А куда идти собираетесь?

– В Сассию.

– В Сассию? - расхохотался Савка, - А денег-то у вас хватит?

– Сто золотых, - невозмутимо произнес Эдик.

– Сто?!! За свои сто монет вплавь добирайся!

– Двести, - добавил Макс, мысленно прикинув, сколько у него в кошельке.

– Пятьсот, и ни монетой меньше!

– А может, по пивку? - вкрадчиво спросила Виктория.

Усевшись рядом с Савкой за грязный стол, заказали пива и копченой рыбы. Гарт отправил свой отряд на постоялый двор, а сам вернулся к столу в сопровождении троих крепких юношей. Савка опустошал кружку за кружкой, не забывая подливать и остальным. Гарт и его спутники пить наотрез отказались, Виктория сделала несколько глотков и отодвинула свою посудину. Макс и Эдик, боясь обидеть Савку, отдувались за всех. После десятой кружки Макс заплетающимся языком спросил:

– Ну, так скока?

– Пятьсот монет, - Савка остался непоколебим.

Ни уговоры, ни просьбы, ни новые и новые порции пива не сдвинули дело с мертвой точки. Савка и во хмелю повторял одно и то же:

– Пятьсот. Ты слушай, ты, Макс, хороший парень, и я тебя уважаю. Но! Ты меня пойми! У меня люди. Им заплатить надо? Надо! Провизию, воду закупить надо? Надо! А вдруг с кораблем что случится? Это ж, Макс, не просто так тебе, это ж не кот начхал! Это Северное море! А потом Зеленое! А там ты знаешь, как щас неспокойно? О-о-о, это, братец ты мой, сурьезно! Там у нас кто? Там у нас морские разбойники - раз, - Савка для наглядности поднес к глазам Макса растопыренную грязную пятерню и принялся поочередно загибать пальцы, - Мертвые корабли - два, огни святого Эльма - три, и всякие морские чудища! Во как!

Загнув на морских чудовищах сразу два пальца, видимо, чтобы показать, как их много в море, Савка покрутил кулаком перед лицом Макса и перевел мутные глаза на Викторию.

– А женщина на корабле - к беде!

– У нас их тр-р-р-и, - икнул Эдик.

– Три-и-и? Ну, тада на сто монет больше!

– Нет! - Макс с силой шарахнул ладонью по столу, - Догоариались на пятьсот, поал? И ссе!

– А, лана, я седня добрый! - Савка махнул рукой, - Затра выходим!

– А ты успешь? - усомнился Макс.

– Утром приходите к пирсу. Моя посудина назыаесся "Пьяная Маруся". Поал? А щас давай задаток - сто монет!

Эдик отцепил от пояса тугой кошель и положил его на стол. Савка сгреб его за пазуху, уронил лохматую голову в лужу пролитого пива и захрапел.

– Пшшли, - пробормотал Макс, тяжело поднимаясь из-за стола, - Спать хощу.

На свежем воздухе ему немного полегчало, но ноги все равно не слушались, и Виктория с Гартом подхватили его с двух сторон. Впереди трусил недовольный Роки, который, как и все собаки, терпеть не мог запаха спиртного. Рядом воины Гарта вели осоловевшего Эдика.

Макс не помнил, как его довели до постоялого двора, он очнулся лишь на миг, почувствовав, что его голова лежит на подушке. Кровать под ним почему-то мерно раскачивалась. "Наверное, мы уже в море", - подумал он, проваливаясь в тяжелый, без сновидений, сон.

Пробуждение было безрадостным. Утро встретило Макса тяжелым похмельем, первым в его жизни. Голова болела и кружилась, в глазах плясали какие-то черные точки, похожие на мошек, в горле пересохло, ноги подкашивались, и вдобавок сильно тошнило. Макс сделал попытку присесть на кровати, но со стоном откинулся назад, на подушку. Роки, спавший в ногах, поднял голову, посмотрел с укоризной и отвернулся. Макс поворочал глазами, пытаясь определить, где находится, и справа увидел Эдика, спящего на соседней кровати, а слева - храпящего Гольдштейна. В дверь постучали, и вошел Гарт с большой глиняной кружкой в руках. Над кружкой поднимался ароматный пар.

– Выпей, - сказал Гарт, присаживаясь на край кровати и протягивая Максу кружку.

Макс взял неизвестный напиток и сделал большой глоток. Терпкая жидкость потекла в горло, освежая и принося облегчение. Он медленно, с наслаждением, допил до конца. В голове прояснилось, зловредные мошки перед глазами исчезли, а руки и ноги обрели крепость и силу.

– Что это? - спросил Макс, указывая на кружку.

– Чай с листьями помогай-травы. Пойду еще сделаю, а то скоро твой друг проснется, - засмеялся Гарт.

Он вышел, а в комнату вошла Виктория.

– Ну, вы вчера и дали! - воскликнула она, - Давай, собирайся, Савка уже прислал за нами матроса.

– А у нас денег хватит?

– Мы собрали все, что у нас было, получилось триста монет. Уж извини, но пока ты спал, я взяла и твой кошелек. Еще на сто монет тянут драгоценности Миланы, те, что ей шейх подарил. Ну, и придется продать коней.

– Что? - Макс подскочил на кровати, - Как это?

Он попытался представить себе, как продает Малыша, и не смог. Малыш друг, друзей продавать нельзя! Может, она потребует еще, чтобы и Роки тоже?…

– Послушай, успокойся. Мне самой этого не хочется. Но ведь мы не сможем взять их с собой на корабль, пойми! - Виктория, похоже, сама чуть не плакала, - Я нашла хорошего покупателя. Это богатый человек, он очень любит лошадей. Им там не будет плохо.

Макс не нашелся, что возразить. Действительно, семь лошадей корабль не выдержит. А чем их кормить в пути? И если судно разобьется о рифы, то погибнут и кони. Он вздохнул.

– Хорошо, я понял. Пойдем тогда с ними попрощаемся.

Они вышли из комнаты и спустились в конюшни. Там уже стояли три конюха, присланные покупателем. Один из них протянул Виктории тяжелый мешочек. Макс подошел к Малышу, обнял изящно изогнутую шею, прислонился щекой к шелковистой гриве.

– Прости меня!

Малыш ласково заржал, Макс заглянул в карие лошадиные глаза и увидел стоящие в них слезы.

– Не надо! Я не могу взять тебя с собой! Но я никогда тебя не забуду!

– Я тебя тоже, - ответил Малыш и дружески поддел носом Роки, который крутился между его копытами, изо всех сил пытаясь привлечь к себе внимание.

Макс вышел из конюшни прежде, чем присланные конюхи принялись выводить лошадей. Он не хотел видеть, как уводят Малыша. Просто не мог. Роки плелся следом и тихо ворчал:

– Надеюсь, ты меня-то не продашь?

– Ни за какие деньги, - твердо ответил Макс, - Тебя просто ни один дурак не купит.

Около конюшни он встретил плачущих Милану с Аней. Гольдштейн стоял рядом и, хмурясь, похлопывал девушек по плечам, не зная, как их утешить. Макс подошел и молча обнял Аню.

– Как же так? Они нас столько раз спасали, а мы… - всхлипывала она.

Макс ничего не сказал, только подумал, что там, куда они отправляются, всех, возможно, ждет смерть, и порадовался, что хотя бы Малыш избежит этой участи. К ним подошел горестно вздыхающий Сергей Иванович.

– Аспид мой, Аспид! Он у меня был три года! Если вернусь, выкуплю назад.

Бритый налысо пожилой матрос, давно уже переминавшийся с ноги на ногу, подал голос:

– Ну что, пошли уже! А то Савка разозлится!

Макс быстро забежал в комнату, схватил мешок с вещами и вернулся на улицу, где уже стоял Гарт со своим отрядом.