Второй шанс (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 32

И тут она выскочила на поляну перед «Баядеркой».

Большинство членов экипажа наслаждались отдыхом и бездельем. Лишь механики, пользуясь случаем, копались в двигателях. Остальные либо бродили по лагерю, либо отдыхали. Кто-то даже загорал.

— Нужна помощь!

На крик Ольги повскакали все.

— Наши ученые…они поплыли за образцами… во внутреннее море, и там…я не знаю, что было… дрон показал, что какое-то существо атаковало тримаран. Есть жертвы.

— Сколько? — вперед протолкался капитан Ашер.

— Пошли шестеро. Когда я убегала, всплыли четверо.

— Ясно. Во флайер все не влезут… Варвич, к соседям за их тримараном! Пилот, заводи машинку, — распорядился Гримо. — Доктор Крыж, вы идете с пилотом.

Она кивнула:

— Я только аптечку захвачу!

Убегая вместо нее в лагерь профессора Трента, Варвич бросил на Ольгу пристальный взгляд. Женщина почувствовала его, но тут же отмахнулась, выбросив из головы все посторонние мысли. Главное — спасти людей.

Флайер взял вверх так круто, что, не пристегнись она, вывалилась бы через борт. Где-то внизу промелькнул отставший тримаран сДаханом и Варвичем на борту.

— Берем только раненых, если они есть, — бросил Гурвиль. Ольга кивнула. Флайер «Баядерки» был совсем крохотным, в него с комфортом могли усесться пятеро, считая водителя. Была еще спасательная капсула, но для пилотируемых полетов она по ряду причин не годилась.

— Вон они! Все шестеро… — женщина ткнула пальцем вперед.

Люди цеплялись за опрокинувшийся тримаран. Даже слепому было ясно, что двигаться он не может — одна из «лап» была сильно погнута мощным ударом, сбоку надорвана обшивка. Кроме того, что-то случилось с винтом — он торчал под каким-то странным углом. Вокруг плавали банки с образцами, пакеты, контейнеры, сачки. Таиша одной рукой поддерживала вторую аспирантку Энию Луа. Соберон и второй аспирант помогали рулевому Равилю.

Одного взгляда было достаточно, что ему было хуже всех. Мужчина был без сознания. Запрокинутая голова, белое лицо, струйка крови изо рта… Если бы его голову не поддерживали над водой, он бы утонул.

— Там «корзинка» под сидением, — сказал Гурвиль. — Справитесь?

— Постараюсь, — Ольга нашарила внизу «корзинку», представлявшую собой переплетение широких ремней. Пока флайер описывал над местом катастрофы круги, она расправила ее, одни крепления отстегнув, а другие, наоборот, закрепив, и на очередном заходе сбросила ее вниз:

— Цепляйте!

Флайер мог зависать весьма на недолгое время, и то полностью останавливаться он не мог. Пилот раскрутил его, заставив вращаться по узкой спирали. Это помогало удержать машинку в воздухе. Вращаясь вместе с нею, «корзинка» шлепнулась в воду, и второй аспирант — Ренат, вспомнила Ольга, и он не аспирант, а скорее лаборант — поймал ее, подтянул и стал кое-как запаковывать в нее бесчувственное тело Равиля. К тому моменту, когда он наконец справился — Соберон почему-то не помогал — у Ольги от вращения так закружилась голова, что женщина еле успела проглотить транквилизатор. Не хотелось, чтобы ее стошнило на головы спасаемых.

— Вверх!

Флайер рванул в небеса, буквально выдергивая тело Равиля из воды. Из-за инерции оно раскрутилось так сильно, что Ольга замучилась, сперва останавливая это вращение, которое не могло принести пострадавшему пользы, а потом втаскивая тело на борт.

— Давай за вторым, — приказала она пилоту, перевалив Равиля на заднее сидение и вскрывая диагност.

К тому моменту, когда на борт вскарабкалась Эния, Ольга уже в общих чертах знала, как обстоят дела.

— На корабль, живо, — распорядилась она. — Нужен стационар. И надо связаться с нашими… это реально?

— Сейчас подлетим поближе…

Спутников связи на Охане не было. Единственной точкой связи была сама «Баядерка», вернее, ее искин. У каждого из экипажа был наручный комм, который был связан с нею — вернее, с киборгом Рыжиком, который являлся как бы самодвижущимся модулем корабля — но проблема была в том, что радиус действия коммов был ограничен парой километров. Большую часть побережья он покрывал, кроме пары отдаленных участков, но до горной гряды и тем более середины моря не дотягивал. Поэтому суета и беготня в лагере поднялась, только когда приземлился флайер.

По счастью, серьезно пострадал только Равиль. Его в бессознательном состоянии доставили в медотсек на руках. Эния шла сама, лишь немного опираясь на руку кого-то из экипажа. Ольга вколола ей антибиотик, болеутоляющие и противошоковые препараты и, отправив поспать, занялась главным пострадавшим.

Все было плохо. Равиля кто-то или что-то сильно ударило по голове — или он ударился сам, когда падал из тримарана в воду. В результате он получил черепно-мозговую травму и нахлебался воды. Кроме того, у него были царапины на руках и плечах, как будто его хлестнули вместо кнута полосой наждачной бумаги. В довершение всего в щиколотке обнаружился шприц с парализатором. Как получилось, что Равиль выстрелил в себя — не понятно. Разве что он держал ружье в руках в момент падения из лодки и случайно нажал на спусковой крючок? Ружья, кстати, не нашли, но об этом Ольга не знала и не думала. Ее первый пациент на этом корабле умирал. Он был практически мертв, когда его подняли во флайер. Женщине во время полета парой уколов стимулятора и непрямым массажем удалось как-то пробудить его сердце, но оставался открытым вопрос с черепно-мозговой травмой. Тело-то спасти можно, но что делать, если мозг успел умереть? Прошло почти четыре минуты. Что, если кома, в которую он погрузился, если верить приборам, необратима? Нет, его можно спасти — в условиях стационара, на современном оборудовании. Но здесь, на дикой планете?

Оставался один выход. Он же крайний случай.

Заморозка.

Согласно международной конвенции о правах и человека и Декларации ценностей ни один корабль не мог уйти в глубокий космос без двух вещей — спасательной капсулы и криокамеры. В идеале нужна еще и регенерационная ванна, но ее установка была необходима, если в экипаже больше десяти человек. На «Баядерке» вместе с Ольгой их было только девять, поэтому вместо реген-ванны был всего лишь обычный переносной аппарат. Целиком человека в него не засунешь — только руку или ногу. То, что на борту оказались двенадцать пассажиров, роли не играло. Бюрократическая машина почему-то застопорила ход и «не заметила» отсутствия этого аппарата. А теперь… что теперь будет ожидать Гримо Ашера по возвращении на планету? Не отдадут ли его под суд за то, что пострадал человек?

По счастью — или несчастью, как считать! — реген-ванна для Равиля не была нужна. Да и пострадавшая Эния тоже в ней особенно не нуждалась. Аспирантка отделалась парой сильных ушибов и стрессом. День-два покоя, побольше успокоительных лекарств — и все.

Когда Ольга вышла из медотсека, в коридоре ее встретили все. Ученые и экипаж корабля перемешались и с одинаковым волнением взирали на врача.

— Ну, что? Как он? — перебивая друг друга, воскликнули Гримо Ашер и профессор Якорн. — Будет жить?

— Не знаю, — честно призналась она. — Я подключила все, что можно. Физически он жив, но у Равиля травма головы. Плюс он получил заряд парализатора. Он в коме.

Таиша и еще одна женщина из их группы, Майна, вскрикнули.

— Я делаю все, что могу, — возразила Ольга. — В здешних условиях я уже практически все сделала. Жизнь спасена. Но вот насчет здоровья… — она помолчала, подыскивая слова. — Его надо увезти. Домой. Срочно.

После этих слов в коридоре повисла тишина.

— Как — «домой»? Прямо сейчас? — спросил профессор Якорн.

Она кивнула.

— Я могу поместить тело в криокамеру. Это дает абсолютную гарантию сохранения жизни и возможность реабилитации. Но… в здешних условиях я больше ничем не могу помочь. Это не больница. Это… медицинская комната.

— Вы настаиваете, докторка Крыж?

Она кивнула еще раз.

— Но как же наши исследования? — возопил профессор Трент. — Грант проплачен! Академия выделила нам такие огромные средства… Мы должны оправдать доверие… И наука… что мы скажем в свое оправдание?