Арахна(Большая книга рассказов о пауках) - Антология - Страница 81

Из соседней комнаты донеслось негромкое восклицание. Роберт Нейл бросил книгу и поспешил туда. Он увидел, что жена с тревогой смотрит на свою левую руку, которую она держала перед собой, чуть выставив вперед.

— Ах! — заохала она. — Меня укусили!

— Укусили, Джулия?! Но кто?

— Жуткий черный паук!

Нейл взял руку жены в свою и осмотрел. На ладони виднелось небольшое красное пятно. Он осторожно поцеловал пострадавшую руку и обнял жену.

— Давай сделаем горячий компресс, чтобы снять воспаление. Через пять минут ты будешь в полном порядке.

— Ах, дорогой, это был такой ужасный, огромный черный паук! — сказала жена после того, как ее рука была обработана горячей водой и перебинтована мягкой лентой.

— Ерунда, Джулия! Всего лишь обычный домовой паук.

— Ну уж нет, дорогой, — настаивала жена. — Это был не обычный паук. Я слышала, как он пел на стене перед тем, как укусил меня.

— Пел?!

— Да, пел.

— Чепуха, милая!

— Но, дорогой, он на самом деле пел — или издавал певучий звук. Я сначала подумала, что к нему в паутину угодила муха и что это она производит крыльями такой звук. Потом я увидела, что никакой мухи не было, а странное пение издавал паук. И затем это ужасное насекомое прыгнуло мне на руку и укусило меня!

Роберт Нейл снова взял пострадавшую руку в свою и покрыл повязку поцелуями. Не то его поцелуи, не то смех и уговоры возымели действие: жена вернулась к домашним обязанностям и думать забыла об укусе паука.

Нейл, однако, осмотрел стену комнаты и нашел большого черного паука. Тот сидел в центре своей паутины и пел. Нейл раздавил существо, оставив на стене красное пятно. Пятно он, как мог, стер носовым платком, а платок после этого сжег.

Прошла неделя, и муж с женой совершенно забыли о случае с пауком. Нейл неожиданно вспомнил о нем, услышав, как поет в соседней комнате жена. Песенка была иностранная — и тем не менее, у милой певицы не было никаких причин повторять свистящие мелодичные нотки черного паука.

Нейл обозвал себя дураком и решил, что ему померещилось. Но не прошло и минуты, как он вошел в комнату жены и попросил ее спеть что-нибудь на родном языке. Он объяснил, что песенка ему не понравилась: голос жены не мог проявиться в ней во всей своей красоте.

Молодая супруга согласилась. Наклонившись, чтобы поцеловать ее в макушку, Нейл обнаружил среди блестящих черных локонов жены затаившегося черного паука. Содрогнувшись и ни слова не говоря жене, Нейл незаметно смахнул волосатое существо на пол и раздавил.

Затем он прошелся по всем комнатам и осмотрел все стены. Он охотился на пауков. Больших черных пауков, которые сидят посреди своей паутины и поют. Но он не нашел ни одного паука.

С неделю пауки не появлялись. И вдруг Нейл увидел на ковре черного паука. Паук взбежал по платью жены и спрятался в ее волосах. Жена в это время сидела за пианино и пела.

Роберт Нейл все понял. Голос жены, вернее, эта особая свистяще-певучая нотка — вот что привлекло паука. Черному волосатому созданию жена Нейла казалась одной из своих.

На следующее утро, тихо войдя в комнату, Нейл увидел жену у окна. Она склонила голову над носовым платком, лежавшим на маленькой полочке для нот, и к чему-то внимательно прислушивалась. Что бы это могло быть? Нейл незаметно подошел и поглядел через ее плечо. Под платком билась пойманная муха, и жена прислушивалась к жужжанию ее крыльев.

Роберт Нейл был храбрым человеком. Но сейчас, когда он тихо выбрался из комнаты и бросился на луга, его колени тряслись, как у испуганного ребенка.

Он вернулся через час. Жена сидела на веранде с книгой на коленях. Ее очаровательное личико казалось оживленным. Нейл посмотрел в ее обрадованные нежные глаза и назвал себя дураком и трусом. Нет, небеса не могли обречь это прекрасное юное создание на чудовищную судьбу, которой он страшился!

Нейл поцеловал ее приподнятое лицо. Притаилось ли в ее тяжелых черных локонах что-то черное и ужасное? Он не стал приглядываться и сел рядом с женой. Джулия начала подшучивать над ним.

— Дорогой, — сказала она, — жаль, что ты такой худой. Мне нравятся толстые мужчины.

— Как, Джулия? Плотские пристрастия?

— Ничего подобного, дорогой! Но тебе стоило бы быть упитанней. Помнишь Гарри Холла?

Нейл вспомнил, как жена однажды сравнила Холла с жирной мясной мухой. При этом воспоминании он невольно вскочил на ноги. Мухи и пауки!

— В чем дело, дорогой? Ты болен?

Нейл сел и, вцепившись в подлокотники плетеного кресла, попытался улыбнуться.

— Пустяки, Джулия. Мне показалось, к калитке кто-то подошел.

Джулия посмотрела на калитку. С чего бы это муж вообразил, что к ним явился гость? Помолчав, она встала и обвила мужа рукой.

— Дорогой, купи мне подарок.

— Какой, Джулия?

— Ты не будешь надо мной смеяться?

— Смеяться? Чепуха!

— Ну хорошо, дорогой. Я хочу гамак.

— Гамак?

— Да, гамак.

— Договорились! Что-нибудь еще?

— Нет, это все.

Назавтра Нейл вернулся из деревни с большим гамаком. Он повесил гамак на веранде в прохладной тени вьюнков, укрывавших веранду и стену дома. Час спустя он обнаружил, что гамак исчез.

Он немедленно допросил обеих служанок, но они клялись, что к гамаку не притрагивались. Спросить у жены? Но зачем ей уносить гамак? Нет! Гамак, видимо, украл какой-нибудь бродяга.

Нейл отправился в деревню и привез новый гамак, который повесил на то же место. После он спрятался за беседкой и стал ждать.

Вскоре на веранду вышла жена и увидела гамак. Она отвязала веревки и унесла гамак в дом. Нейл немного подождал и поспешил внутрь. Громко насвистывая, он осмотрел все комнаты. Гамака нигде не было. Не видно было и жены. Он перестал насвистывать и задумался. Чердак! Ну конечно! Жена поднялась на чердак. Нужно помочь ей повесить гамак.

Нейл поднялся по ступеням, но нашел дверь чердака запертой. Он прислушался. Внутри кто-то расхаживал, возился — и пел.

Жена вешала гамак. Два гамака! Джулия, никак, собирается устроить на чердаке вечеринку с гамаками! Когда все будет готово, она разошлет приглашения и…

— О Господи! — рыданием вырвалось у него. Пошатываясь, он спустился по лестнице и выбежал из дома.

Нейл бродил по лугам до темноты. Служанки оставили в гостиной зажженную лампу и ушли в деревню. Он прикрутил фитиль. Сидя в темной комнате, он ждал жену.

Неожиданно откуда-то сверху донесся звук — странное сочетание пения и свиста. Звук мгновенно сделался громче. Нейл попытался встать, но не смог. Затем, с усилием, все же поднялся на ноги. Он наугад шагнул вперед в темноте, стараясь не наткнуться на мебель. Шагнул еще раз. Побежал к двери, взлетел по ступеням и ворвался на чердак.

Чердак был погружен в кромешную тьму. Нейл ничего не видел и слышал — его внезапное появление, вероятно, заставило жену насторожиться.

Он замер и прислушался. Внезапно странное пение возобновилось, сперва тихо, затем все громче и отчетливей. Пение словно зачаровывало его и приковывало к месту.

Он услышал еще один звук. Что-то бегало вокруг него, обвивало его неподвижное тело тысячами тонких нитей, пеленало все туже и туже. Нити прилипали к его рукам и одежде, будто были покрыты клеем.

Его глаза стали понемногу привыкать к темноте. Звуки оборвались, белый туман вокруг превратился в клейкую сеть. Скованный по рукам и ногам, беспомощный, он увидел в дальнем конце чердака гамак, а в нем существо с двумя светящимися глазами на женском лице. Оно наблюдало за ним и ждало. Потом оно начало приближаться, подбираться все ближе и ближе — неслышно, не издавая ни звука, как паук подбирается к безнадежно запутавшейся в его паутине мухе.