Морпех. Дилогия (СИ) - Таругин Олег Витальевич - Страница 71

– А потом?

– А потом домой двинем, коль живы останемся, – пожал плечами старлей, мысленно помянув новоприобретенного товарища хоть и тихим, но достаточно злым словом: блин, ну кто ж о подобном заранее‑то спрашивает?! Плохая ведь примета…

Прохоров, судя по быстрому взгляду, придерживался такого же мнения, однако завидев незаметно показанный командиром кулак, стушевался, старательно делая вид, что всецело занят своей радиостанцией.

– Тарщ старший лейтенант, разрешите вопрос? Мы после выброски должны были с морскими пехотинцами, что в Южной Озерейке с кораблей высаживались, соединиться и дальше совместно фрица бить. Вот только ни одного бойца так и не встретили. Не знаете, отчего так? Куда они все запропали‑то? Или отменили ту высадку, а нам не сообщили? Связи‑то уж вторые сутки не имеется. Вот вы сказали, что с Мысхако сюда прибыли, а ведь там отвлекающий маневр проводился, чтобы фрица обмануть, внимание отвлечь?

Старлей тяжело вздохнул. Вот, кстати, любопытно, Карасев уж который по счету, кто ему подобный вопрос задает? Неужели снова придется озвучивать набившую оскомину историю про поменявшиеся местами основной и вспомогательный десанты?! Блин, ну надоело же! Хотя теперь у него, по крайней мере, имеется практически железное доказательство собственной «правоты» – та самая радиограмма с Большой земли, принятая при помощи трофейной радиостанции.

Не пришлось, как выяснилось.

Вернувшиеся разведчики несколько секунд оторопело разглядывали неожиданное прибавление их небольшого отряда, затем Ивченко, убедившись, что опасности нет и привычным жестом забросив за плечо снайперку, спросил:

– Тарщ командир, а это кто такой?

– Тот, кого вы благополучно проворонили, хоть он особо и не скрывался, – хмыкнул морпех. – Ладно, не хмурься, морщины появятся – девчонки любить не станут. Да и не в охранении вы были, а в разведке. Докладывай, как пробежались?

– Да нормально сходили, место хорошее подыскали, укромное, до темноты нормально отсидимся. И за поселком наблюдать удобно. Но самое главное… – снайпер подозрительно зыркнул на Карасева. Тот в долгу не остался, ответив столь же холодно‑подозрительным взглядом.

– Говори, – поморщился Степан. – От товарища сержанта никаких секретов нет. Если еще не поняли, он из того самого воздушного десанта, следы которого мы ищем. И еще троих бойцов немцы в плен захватили, в поселок увели.

– Виноват, – стушевался ефрейтор, быстро переглянувшись с Мелевичем. Бывший танкист лишь молча пожал плечами, «мол, делай, как командир говорит». – Одним словом, имеется тут аэродром, про который вы говорили, точно имеется! Не в самом поселке, понятно, примерно на километр‑полтора севернее. С той позиции, что мы подобрали, его не рассмотреть, нужно будет поближе подойти. Только не засветло, вокруг немцев с румынами полно, а вот с темнотой можно будет и попробовать. Румын, кстати, тут, похоже, больше.

– Я покажу, – внезапно подал голос Карасев. – Мы тут все окрестности на брюхе исползали… ну, почти все. Есть там местечко, чтобы безопасно подобраться, даже несколько. Ежели в сумерках выйдем, то перед рассветом в аккурат на месте будем.

– Добро, – не стал медлить старший лейтенант. – Уходим. Сержант Карасев с этого момента в составе разведгруппы. На первое время прикрепляется в качестве боевого охранения к главстаршине Прохорову, а там посмотрим. Рацию беречь пуще зеницы ока и до самой последней крайности. Вопросы?

– Никаких, – просиял парашютист, вскакивая на ноги. – Только у меня вот что…

Щелкнув защелкой, Федор продемонстрировал отсоединенный от автомата магазин с упершейся в боковые загибы пластиной подавателя.

– Патронов нет, последние спалил, когда от казачков лесом уходил.

– Понятно, – кивнул Алексеев. – Егор, выдай бойцу пару пачек из своих запасов, все меньше веса тащить. Даю три минуты, как раз пару магазинов успеешь набить, остальные позже снарядишь. Что, так и шел безоружным?

– Ну, не совсем, – ответил Карасев, с благодарностью принимая от радиста картонные коробки с патронами. И вытащил из‑за пазухи «лимонку». – На самый крайний случай берег, чтобы в плен не сдаваться.

– Влепить бы тебе пару нарядов, – мечтательно пробормотал старлей, припомнив, как недавно скручивал и валил десантника наземь. С гранатой во внутреннем кармане. Со вкрученным запалом, ага. Да еще и с наполовину разогнутыми усиками предохранительной чеки. Твою ж мать…

– Да за что, тарщ старший лейтенант?!

– За нарушение правил обращения с осколочными ручными гранатами оборонительного действия! – отрезал Степан. – Вернемся на плацдарм, напомнишь.

– Есть, – без особого раскаяния в голосе, согласился тот. – Лишь бы вернуться, а уж там, как хотите, так и наказывайте.

Оглядев разведчиков, Алексеев покачал головой:

– Мужики, я сейчас не шутил. Еще раз подобное увижу – реально разозлюсь. Сильно. Мы не по городским улицам с девчонкой под ручку ходим. Мы бегаем, падаем, деремся с противником в рукопашной. Зацепится чека за подкладку, выскочит – и сам погибнешь, и боевых товарищей подведешь. Примите к сведению, больше повторять не стану.

«Угу, а сам‑то разве гранаты в кармане бушлата не таскал?» – язвительно осведомился внутренний голос. С трудом подавив желание ответить ему известным сетевым мемом «но это же совсем другое!», Степан махнул рукой:

– Ладно, проехали. Надеюсь, выводы сделаете. Сержант, закончил? Вторую пачку спрячь в сидор, консервную банку туда же, потом прикопаешь. Все готовы? Ивченко, дуй вперед, дорогу показывай, Мелевич, замыкаешь. Все, потопали…

****

Абрау‑Дюрсо, а в описываемые времена – винодельческий совхоз – располагается на берегу незамерзающего озера с чуть мутноватой известковой водой, в месте впадения в него небольшой реки Абрау, вероятнее всего некогда и послужившей причиной его образования. Хотя споры о том, каким именно образом появилось одно из крупнейших пресноводных озер Большого Кавказа, ведутся до сих пор. До центра Новороссийска отсюда меньше пятнадцати километров по прямой, до морского побережья, как уже говорилось, около пяти. Вокруг – изрезанные балками и оврагами невысокие пологие горы, покрытые густой растительностью, и множество виноградников.

По крайней мере, так или примерно так было тогда, когда Алексеев побывал здесь на экскурсии.

Наблюдаемая же в бинокль картина достаточно сильно отличалась от воспоминаний старшего лейтенанта. Да на карте поселок занимал куда меньшую площадь, нежели ожидал Степан, побывавший здесь через семьдесят с лишним лет. Кстати, а вот любопытно: стоит ли говорить об этом в прошедшем времени? «Побывавший», блин! Как он мог здесь побывать , если до этого события еще больше семи десятилетий?! Если даже его родители еще не появились на свет?!

Несмотря на то, что морпех уже давно смирился с фактом собственного попадания в далекое прошлое, признав все происходящее как данность, он до сих пор путался в этих самых понятиях – «было», «будет». Причина внезапно поменялась местами со следствием. То, что казалось ему давным‑давно свершившимся и пережитым, внезапно превратилось в нереально‑далекое будущее. И осознать подобные изменения было, ну, скажем так, непросто. Поскольку его собственное прошлое для всех ныне живущих являлось будущим, а их же будущее для него – прошлым. От подобных мыслей даже голова немного закружилась. Нет уж, лучше о подобном вовсе не думать, иначе тупо с катушек съедешь! Как не думал, усилием воли запретив себе подобные воспоминания, про оставшуюся где‑то там, в будущем (или все‑таки в прошлом?), семью – отца, мать, младшую сестру. Тьфу ты, вот опять…

Раздраженно помотав головой, морпех снова поднес к глазам бинокль.

Впрочем, без толку – все, что можно, он и без того разглядел. А большего, несмотря на обещание Ивченко про «удобное для наблюдения место», отсюда не рассмотришь. Подбираться же ближе точно не стоит: после недавней акции в Глебовке в поселке определенно неспокойно. И румынских патрулей на улицах полно – в этом разведчики не ошиблись, характерные каски и шинели отлично различимы даже с такого расстояния, – и какие‑то тентованные грузовики туда‑сюда шастают. То‑ли подкрепление подвозят, то‑ли вовсе наоборот, перебрасывают силы в сторону атакованного поселка. Хотя, кто его знает, что все это на самом деле означает? Может, у фашистов тут какой‑нибудь местный пункт боепитания – как минимум, одну гаубичную батарею на высотке за селом Степан, несмотря на маскировку, точно срисовал. Наверняка, из тех, кто в ночь на четвертое число лупил по Озерейке.