Отдана за долги (СИ) - Пиратова Лана - Страница 41

— Я буду есть.

— А я?

— Рассказывать.

— Что? — хмурится.

— Что-нибудь о себе. Можешь рассказать о Стасе. Как далеко вы с ним зашли?

Милана поджимает губы, сужает глаза и выпаливает:

— А давай я расскажу о том, что нашу секцию танцев для детей закрывают? Потому что арендодатель решил расторгнуть с нами договор.

Сука. Я и забыл. Юристы четко выполняют мои указания, которые я и забыл поменять. Конечно, расторжение договора аренды было лишь поводом задеть Милану. И эта мысль мне тоже не нравится. Зачем мне надо ее задевать? Ладно, с этим позднее.

— А ты расскажешь мне о том, как подстроил, что от нас скрыли об операции мамы, — она смело смотрит мне в глаза.

И это злит и веселит меня одновременно. Она решила показать зубки? Проверим, насколько они остры.

Но тут у меня звонит телефон и это очень важный деловой звонок.

— Сиди здесь. Наши рассказы еще не закончены, — говорю я Милане, вставая и отвечая на звонок. — Я на выходе, так что даже не думай.

Звонок занимает больше времени, чем я ожидал. Наконец, вопрос решен и я возвращаюсь в зал. И что же я вижу? Возле Миланы стоит Ренат и, схватив ее за руку, тянет, заставляя встать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я и забыл, что это и его любимый ресторан. Хотя тем лучше. Отличная возможность решить вопрос здесь и сейчас.

Иду к ним.

— Отпустите, я не пойду, — слышу голос Миланы.

— По-хорошему пошли, — цедит сквозь зубы Ренат, — не заставляй применять силу.

— Она же сказала, что не хочет идти, — встаю за спиной у Рената. — Руку убери.

Он оборачивается и мы встречаемся взглядами.

— И ты здесь? — ухмыляется. — Я оказался прав. Запал на девчонку?

— Заткнись, — рычу я и редкие посетители уже начинают коситься на нас. Замечаю, как нервничает управляющий: и выгнать нас не может, и скандала хочет избежать.

— А ты рассказал ей о нашем общем секрете? — не унимается Ренат. — Может, повторим? А, Милана?

Ехидно подмигивает ей. Она смотрит на него непонимающе.

— Дамир очень щедрый. Такой щедрый, что даже…

И в этот момент мой кулак хлестко врезается в его челюсть. Он сразу же отпускает Милану, хватается за щеку и толкает меня в грудь. Я сшибаю стулья за соседним столиком. Слышны женские вопли и просьбы управляющего успокоиться. Но это невозможно. Мы хватаем друг друга за грудки и падаем на столик. Милана вскрикивает и убегает прочь.

Да, так будет лучше.

В какой-то момент Ренат оказывается на мне и пытается сжать мне шею, но я переворачиваюсь и мы меняемся местами. Бью его по лицу. На костяшках уже кровь. И, наверное, я так и не остановился бы, если не почувствовал, как сзади меня хватают чьи-то руки и надевают наручники. Кладут на пол. То же самое проделывают с Ренатом, у которого вся морда в крови и который сплевывает на белоснежный пол.

Какая сука вызвала полицию?

Нас везут в отделение, откуда меня благополучно вызволяет приехавший адвокат. Мы с Ренатом решаем, что у нас нет взаимных претензий. Потому что решим мы их не здесь.

Но этот факт, очевидно, радует полицейских. Им ведь даже не пришлось заводить дело.

Я выхожу из отделения первый. Ребра ноют. Все-таки, у Рената неплохо поставлен удар. Нагибаюсь, чтобы облегчить боль, и вижу подходящие ко мне ноги. И я знаю, чьи это ноги. Нет ни капли сомнений. Медленно поднимаюсь и натыкаюсь на взгляд этих голубых глаз, так ярко передающих эмоции своей хозяйки.

— Что ты тут делаешь? — я и правда удивлен.

Рад ли? Не знаю. Удивлен — точно.

— Это я вызвала полицию, — говорит она и прикусывает губу.

— Зачем? — рычу я. — Чтобы отомстить? Ты же знаешь, у меня судимость. На хера ты это сделала?

— Я думала…

Делаю шаг ей навстречу и беру за затылок.

— У меня от тебя одни сложности, — приближаю ее лицо к себе и пристально смотрю в испуганные округлившиеся глаза. — Одни проблемы.

Чувствую, как учащается сердцебиение, а голос становится осипшим. Да, нет же, сука. Нет. Надо успокоиться.

— Что ты за… — и не знаю, как назвать ее.

Человек? Нет. Сука? Тоже нет.

И нахожу единственный выход из всего этого.

Наклоняюсь к ней сам и впечатываюсь губами в ее губы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не трогаю ее. Только целую, за затылок прижимая к себе. Мои руки не касаются ее тела. Но этот поцелуй дарит мне столько ощущений, что я понимаю, ещё чуть-чуть и я не смогу оторваться от нее.

Я никогда ничего подобного не испытывал от обычного поцелуя. Никогда. Хотя нет. Было. В школе. Когда я неумело целовался со своей первой любовью. Это было в прошлой жизни.

А в нынешней я не целуюсь. Все, что мне нужно от шлюх, — спустить сперму. И рот в этом случае нужен им лишь для одного — чтобы умело отсосать.

И меня это вполне устраивает. Устраивало. Пока не появилась…

Мысли скачут, не давая мне сосредоточиться. В этом поцелуе я подчиняю Милану себе. И она не пытается вырваться. Ее язык послушно повторяет движения моего языка. А когда они соприкасаются, в меня как будто выстреливают из дробовика. Все внутри ударяет непонятной волной.

И это длится очень долго.

Наконец, я отпускаю ее. Она тяжело выдыхает. Смотрит в пол.

— Пойдем. Я отвезу тебя. Домой. К тебе домой, — уточняю я.

Беру ее за руку и веду к машине, которую уже пригнали к моему освобождению.

Все дорогу мы едем молча. Я не знаю, что говорить. Для начала мне нужно решить некоторые проблемы. А главное — разобраться в себе. И это гораздо сложнее.

Мы подъезжаем к дому Миланы. Она молча выходит из машины и я наблюдаю за ней, пока она не заходит в подъезд.

Я вижу, что она тоже не знает, как сейчас себя вести. Это сложно для нас обоих. Но хотя бы то, что она не оттолкнула меня, не вылила на меня поток словесной грязи даёт мне хоть небольшую, но надежду.

Пока еду домой, пытаюсь многое проанализировать и понять. Одному мне это проще сделать. Потому что в ее присутствии мозг просто плавится, отказывается размышлять рационально.

Она пришла в полицию, чтобы дать показания на тех двух ублюдков. Хотя ее никто не просил этого делать. Я был уверен, что она только обрадуется, узнав о моем аресте. А она… Сделала это, ничего не попросив взамен.

Она вызвала полицию. Хотя для нее правильным было бы воспользоваться ситуацией и сбежать. От Рената. И от меня. Почему-то от последней фразы мне становится горько.

Но она не сбежала. Пришла к отделению. Зачем?

Я давно не верю в искренность человеческих чувств. Каждый ищет свою выгоду. И в своих поступках. И в поступка других.

Она пришла ко мне, зная, что ничем хорошим это не закончится, только из-за того, что под угрозой были ее мать и отец.

Да, что с ней вообще такое? Откуда она такая?

Одни вопросы. И как же сложно найти ответы. И, боюсь, что без Миланы это просто невозможно.

Хорошо, что есть нерешенные проблемы, на которые можно отвлечься. Хотя как отвлечься? Если все мои проблемы в последнее время связаны только с ней.

Стискиваю виски. Мне сложно. Но мне и… не знаю, как описать. Что-то новое, ранее не посещавшее меня живет теперь в моей голове.

Первое, что я делаю, немного придя в себя, звоню юристам и отменяю расторжение договора аренды. Дети не виноваты в наших разборках. Хотел задеть ее? Задел.

Потом звоню в больницу, узнать, нужны ли еще деньги. Врач сообщает, что все хорошо.

Ренат. С ним надо что-то решать. Отдать участок — не вариант. Это его не остановит, а лишь убедит в праве требовать с меня еще что-то.

Его фраза, брошенная в ресторане, заставляет меня задуматься. Он и правда думает, что Милана что-то значит для меня, что я вот так расстанусь с недвижимостью? Бред. Убеждаю себя, что это не так.