Выбери любимый жанр

Шумерский лугаль (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 27


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

27

На ближней ко мне угловой башне города зажигают костер, небольшой, но испускающий черный густой дым. Наверное, добавили в тростник твердые куски битума. Дым поднимается почти вертикально вверх вместе с нагретым солнцем воздухом, постепенно рассеиваясь. Я наблюдаю за ним минут пять, после чего перевожу взгляд на вражеский лагерь.

Из хижины вышел человек в высоком шлеме-шишаке из кожи, натянутой на каркас из бронзы, скорее всего. Такие шлемы носят командиры. У солдатского шлема кожа натянута на каркас из прутьев или это просто высокая шапка, набитая овечьей шерстью, которая смягчит удар. Человек останавливается перед низкими шалашами, что-то говорит. Из укрытий выползают несколько солдат и налегке, без оружия, идут в нашу сторону. Наверное, за тростником для костров или других нужд. Из тростника здесь делают всё, начиная от циновок и заканчивая музыкальными инструментами — дудочками — и речными судами. Одно такое плавсредство, связанное из пучков тростника моими солдатами за пару часов, ждет меня у берега. Оно длиной метра три и шириной полтора. Оба конца загнуты вверх. Возле каждого кемарит по солдату с шестом.

— Подъем! — командую я, спускаясь к воде.

Оба солдата вскакивают и, как только я ступаю на это тростниковое убожество, перемещают его к противоположному берегу, упираясь шестами в илистое дно канала. Там нас поджидает еще четверо моих подчиненных. Я схожу на берег, и они вшестером поднимают тростниковую лодку, с которой течет вода, быстро уносят в кусты, где поджидают еще четверо солдат и их десятник.

— К каналу идут вражеские солдаты, спрячьтесь, — приказываю я десятнику. — Я уезжаю, а вы продолжайте наблюдение. Если вдруг вас заметят, в бой не вступайте, убегайте на север и только потом идите в наш лагерь.

— Будет сделано! — бодро произносит десятник, мужчина лет сорока с отсеченным левым ухом, от которого осталась только нижняя часть с мочкой.

Я пересекаю заросли, выхожу на поле. Там, в тени от ив, меня ждет повозка, запряженная четверкой малорослых диких лошадей. Я отвязываю вожжи от дерева, поднимаюсь в кузов. Оси у повозки неподвижные, поэтому для поворота надо делать большую дугу. Сплошные колеса приминают сухие, полегшие стебли ячменя со срезанными колосьями. Дикие лошади на ходу скубут их, пока ударами длинного кожаного кнута не разгоняю так, что им становится не до еды. Спидометра у меня нет, точно сказать не могу, но примерно с такой скоростью я гонял на велосипеде. Поля здесь большие. Обычно близко к городу находится собственность энси, его родственников, верховных жрецов и очень богатых горожан. Беднота владеет маленькими полями, которые далеко, у некоторых километрах в пятнадцати от города и Евфрата. На каждом углу поля стоит каменный столб или стела с высеченным на нем именем владельца. Разделяют поля каналы шириной от сантиметров двадцати до метра. Через них обязательно перекинут короткий широкий мостик, изготовленный из пучков тростника, обмазанных глиной, смешанной с битумом. Меня заверили, что такой мостик выдерживает даже груженую повозку. В Уре большую часть полей составляют ячменные, а, как мне сказали, чем севернее, тем чаще появляется полба. Еще сеют много кунжута, из которого давят масло. Сорго — в небольших количествах, а просо не видел ни разу, хотя климат для него подходящий. Рядом с каналами, где легче поливать, сажали лук, чеснок, репу, огурцы, горчицу, тмин, кинзу… Второе место после зерновых занимают финиковые рощи, изрядно прореженные осаждающими. Есть и сады с яблонями, грушами, сливами, гранатами, инжиром, но небольшие, наверное, только для ублажения знати.

До лагеря армии Ура ехать пришлось минут двадцать. Она прибыла только вчера к вечеру и расположилась в километре от Евфрата, чтобы с берега не была видна. Вроде бы враг еще не знает о нашем прибытии. В мирное время утаить такое количество людей было бы невозможно, но сейчас мало кто шляется в этих местах по суше, а всех, плывущих вверх по течению, задерживают по моему приказу. Месаннепадда сидит на пеньке от финиковой пальмы под большим навесом из грубой шерстяной ткани, натянутым между двумя молодыми деревьями и двумя воткнутыми в землю шестами. Рядом с ним прямо на земле устроились сыновья, Гильгамеш и командиры «батальонов». Они утоляют жажду ячменным пивом, которое из бурдюка наливает в бронзовые кубки раб лет двенадцати.

Мальчик — шумер, отданный в рабство отцом, арендатором земельного надела у энси, чтобы погасить долг. Отец имеет право отдать своих детей в рабство, но всего на три года. Впрочем, по окончанию этого срока может отдать еще на три, пока сын не достигнет пятнадцати лет и тогда сможет сам решать, подчиняться отцу или нет. Обычно подчиняются, потому что иначе придется уйти из семьи и влачить то же рабское существование, если не удастся попасть в дружину энси. Да и за неуважение родителей здесь побивают камнями.

Мальчик-раб достает из кожаного мешка еще один бронзовый кубок, на боках которого копейщики поражают львов. Хищники изображены маленькими, из-за чего кажется, что воины побивают домашних кошек. Наполнив кубок пивом, подает мне. Напиток выдохся и впитал взамен запах кожи. Одна радость — это жидкость, которая утоляет жажду.

— Что там? — интересуется Месаннепадда.

— Костер зажгли. Значит, гонец добрался, наш план приняли, — докладываю я и добавляю: — Враг пока не знает, что мы здесь.

— Это хорошо! — радуется энси Ура. — Значит, сделаем, как ты говорил.

25

Утро выдалось пасмурным и сырым. Дождь всю ночь думал, пойти ему или нет, и решил реализоваться в виде мелкой водяной взвеси, которая, казалось, неподвижно висела в воздухе. Попав на металлические предметы, она превращалась в крупные капли. Не лучшая погода для стрельбы из лука. Это на руку, скорее, нам, потому что у врага больше лучников.

В конце ночи вся наша армия подтянулась к городу Уруку, остановившись в паре километрах от него. Когда небо посветлело, первыми тронулись в путь колесницы. Их всего двадцать две. Хотелось бы сравнить их с танком с движком в четыре лошадиные силы, но не получается. И дело даже не в том, что часть запряжена ослами.

На моей возничим Мескиагнунна. Сам напросился. На нем, скорее всего, позолоченный, иначе был бы слишком тяжелым, бронзовый шлем, алая рубаха и черная войлочная бурка с нашитыми на нее бронзовыми бляхами овальной формы с барельефом в виде морды льва, застегнутая на шее золотой булавкой, такой же, какую будут называть английской, только большого размера и с головкой в виде цветка. Сверху шлем — гладкая полусфера, наполненная овечьей шерстью и льняной подкладкой, затем идет широкое кольцо с барельефом в виде переплетающихся веток с листьями, а ниже с боков опускаются наушники с дырками напротив ушных раковин и сзади — рифленый назатыльник. Зачем на назатыльнике сделаны сверху насечки — никто так и не смог мне ответить. Наверное, чтобы вражеское копье не соскальзывало. У переднего борта повозки стоит слева от центра в специальной подставке копье длиной чуть меньше двух метров и рядом прикреплены круглый кожано-войлочный щит и два кожаных мешка с шестью дротиками острием вверх в каждом.

Шлем у меня проще, из оловянной бронзы, более твердой, чем мышьяковая. Шумеры умеют получать чистую медь и потом смешивать ее с оловом. От бурки я отказался, потому что будет мешать стрелять из лука и махать саблей, но надел изготовленный по моему заказу трехслойный панцирь: сверху и снизу воловья кожа, а внутри слой войлока. Такой не пробьет ни стрела, ни камень, выпущенный пращой. Разве что копье при ударе двумя руками и топор с хорошего замаха. Снизу к панцирю прикреплен кожаный подол длиной до коленей, разрезанный по бокам, чтобы не стеснял при ходьбе. Может, с непривычки мне кажется, что этот панцирь тяжелее стального. Мои руки до локтя защищают кожаные наручи, а выше — свободно висящие полоски войлока. Ноги до колена прикрыты кожаными поножами. Слева висит на кожаной портупее сабля, справа — кинжал. Лук и колчаны со стрелами привязаны изнутри к правому борту повозки возле щита и копья длиной два с половиной метра в специальном креплении. Еще к обоим бортам прикреплены для меня по два кожаных мешка с шестью дротиками в каждом. Вооружены мы серьезно, из расчета на три человека экипажа. Третьего я брать не захотел, чтобы не путался под ногами.

27
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело