Ты мой закат, ты мой рассвет (СИ) - Субботина Айя - Страница 47

Мне ставят срок на конце июля, и осталось совсем немного, но чем ближе заветная дата, тем страшнее мне становится. Хоть сейчас к этому вроде как нет никаких поводов. Кроме самого главного - моя беременность все еще под угрозой. Зато всевозможные тесты и скрининги, которые делали мне и ребенку, показывают, что у него нет никаких патологий в развитии.

И самое главное.

УЗИ, которое мне делали пару дней назад, показало, что у нас будет девочка.

Мне и раньше говорили, что скорее всего будет именно девочка, но пока не было полной гарантии, я предпочитала не развивать тему.

И вот теперь абсолютно стопроцентно известно, что мы с моим майором ждем дочку.

Даже не знаю, как сказать об этом мужу, потому что он явно настроен на будущего товарища по всяким мальчишеским играм и любит поворчать, что ему достаточно одной сопливой девчонки, чтобы разводить мокроту.

Когда Антон заезжает за мной около двух часов дня, на улице как раз заканчивается дождь, и умытое после затяжной недели ливней небо такое сочно-голубое и яркое, что белоснежные пушистые облака на нем хочется зачерпывать ложкой, как воздушный десерт.

Я ненадолго останавливаюсь на крыльце, прижимая к груди свою толстую рабочую тетрадь, поднимаю голову и подставляю лицо солнцу. Хочется просто надышаться этими последними весенними днями, прежде чем наступит лето, на которое уже состряпали всяких грустных прогнозов: ливни, грозы, холод и слякоть. И, конечно, очередная комета, которая может уничтожить Землю, если столкнется со случайно космической пылинкой и изменит свою траекторию. В наше время без кометы или ожидания любого другого апокалипсиса уже нельзя.

— Между прочим, я тут тебя встречаю, а не где-то там, - слышу любимый голос и тут же расплываюсь в счастливой улыбке.

Даже ворчание уже стало каким-то родным, хоть последнее время я слышу его то по телефону, то по видеосвязи.

Антон встречает меня с огромным синим шаром, на котором нарисована забавная злая рожица с рожками. Видимо, его собственной рукой, потому что на костяшках мизинцев до сих пор остались следы черного маркера. Жаль, что я пропустила такое зрелище: собственными глазами увидеть, как мужчина, который ворчит на любое проявление романтики, возился с этим «произведением искусства» ради моей довольной улыбки.

— Это так мило, - нарочно преувеличенно фонтанирую ванилью и протягиваю руку к наполненному гелием шару.

Антон удивленно поднимает брови и отводит мою руку.

— Хватит наглеть, женщина. Кроме тебя мне еще есть кого встречать из этого сумасшедшего дома.

Мгновение просто пытаюсь понять, о чем он. Точнее - о ком. Муж ни капли не помогает, только злорадно ухмыляется.

Так, должна же быть какая-то подсказка. Причем, судя по его довольной физиономии, она прямо у меня под носом.

Шарик.

Обычный синий шарик. Господи, ну конечно.

И вот как ему теперь сказать, что он немного поторопился с цветом?

— Между прочим, это никакой не сумасшедший дом, - пытаюсь как-то увести тему.

— А по врачам-параноикам так сразу и не скажешь, - ворчит Антон и все-таки протягивает мне шарик. - Ладно, Очкарик, так и быть. Храни пока ты. Но имей ввиду, что потом передашь сыну.

— Не слишком ли много мужчин на меня одну? - пряча улыбку, интересуюсь я. Отдаю Антону тетрадь и пухлый джинсовый пенал со своими письменными принадлежностями, взамен прижимая к себе шарик. Нарочно немного прогибаюсь в спине. - Вот, как раз к родам стану такой же.

— Такой же? - переспрашивает Антон, и мне кажется, что панику в его голосе можно использовать как оружие массового поражения. - Очкарик, куда тебе? Я и так боюсь, что начнешь трещать по швам.

— Вот спасибо, - в шутку стучу его кулаком по плечу. - Теперь буду чувствовать себя большой неуклюжей жабой.

— Ну, я в детстве любил жаб.

— Господи, мужчина, даже не продолжай. Знать не хочу, как именно ты их любил.

— Мелкая извращенка, - скалится он, помогая мне сесть на заднее сиденье. Сидеть на переднем рядом с ним уже давно табу.

— Любитель лягушечек, - отвечаю я.

— Скажи спасибо, что тебя нельзя наказать, а то бы научил жену мужа любить и уважать. - Антон смотрит на меня в зеркало заднего вида, подмигивает и с видом искусителя предлагает: - Может, в секс-шоп заедем? Костюмчик пчелки очень подчеркнет... гммм... ну в общем, всю тебя.

Я очень ценю, что, несмотря ни на что, он продолжает окружать меня всем тем, чего мне так ужасно не хватало всю свою жизнь: заботой, вниманием и чувством принадлежности именно тому человеку, которому я и должна принадлежать.

— У меня есть другое предложение, - осторожно начинаю я, на всякий случай скрещивая пальцы сразу на обеих руках.

Надеюсь, он все поймет и согласится.

— Детский магазин? - Я на всякий случай переспрашиваю, чтобы понять, что не ослышался. - Ты собираешься вот в таком положении ходить по магазинам и покупать... приданое?

Иногда мне кажется, что я не до конца осознаю всю шизанутость насекомых в ее голове.

Очкарик виновато пожимает плечами и смотрит куда-то вниз. Сидела бы рядом... даже не знаю, чтобы с ней сделал, учитывая то, что с ней вообще ничего нельзя делать. Хоть, блин, не дыши. Но что-то бы точно устроил, чтобы перестала корчить из себя героиню.

— Антон, но ведь у меня может уже и не быть другого шанса, - как-то очень тихо и смиренно говорит Йени. - Когда еще я смогу сама решить, что будет у нашей девочки?

Девочки?

Бля, серьезно?! Дочка? У меня будет дочка?!

— Я понимаю, что это очень беспечно с моей стороны, - продолжает Очкарик, хоть слушать ее и пытаться переварить тот факт, что скоро появится еще одна любительница вить из меня веревки, довольно сложно. - Поверь, муж, я правда и честно-честно все понимаю. Но мне так хочется все сделать самой. Выбрать маленькие комбинезоны. Пинетки разных цветов. Кроватку. Коляску. Маленький термос для бутылочки в чехле с бабочками. Соски персикового цвета с милыми цветочками. Балдахин с вышивкой...

Я слышу, как у нее ломается голос.

Как будто все это - не рутина и банальщина, а дело всей жизни.

Но перебивать ее как-то даже язык не поворачивается.

— У меня ведь... скорее всего, больше не будет других детей. - Втягивает голову в плечи, как будто готовится выслушать внушение с пристрастием. - У нас. Так что, если ты все же захочешь мальчика в перспективе, это может стать большой проблемой.

Даже не знаю, как ей донести, что для меня и один ребенок - это уже неожиданность и подвиг и я пока сам не до конца понимаю, как его появление отразится на и так со всех сторон сложной жизни. Думать о втором не то что рано -просто смешно.

— Я знаю, что с этим, конечно же, с удовольствием справятся наши мамы, - она улыбается, пытаясь казаться сильной. - И что так было бы правильно. Бабушки всегда так ответственно ко всему подходят, ведь у них опыт и понимание. Но мне... Понимаешь, это очень важно для меня. Важнее только ты.

Я отмалчиваюсь.

Что ей сказать, когда вот-вот зальется слезами? Такими искренними, что я снова начну злиться от бессилия и понимания, что я, вроде как, сам в этом виноват.

— Пожалуйста, Антон. - Она шмыгает носом, хоть старается сделать это тихо, возится в кармане длинной кофты и достает аккуратно сложенный листок. - Я написала список всего, что нужно. Обещаю, это не будет бесцельным шатанием!

Вот что мне с ней делать, когда смотрит своими здоровенными влажными глазищами - и нижняя губа дрожит как у маленькой.

А еще интереснее, что мне делать потом, когда их будет, блин, целых две.

— Что у тебя там? - протягиваю руку и жду, пока очкарик осторожно вложит туда этот исписанный лист.

Сразу видно, она и правда готовилась: написала список магазинов, между ними -очередность, чтобы мы и правда не катались туда-сюда. В отдельной колонке -список того, что можно заказать в интернете. Какие-то обычные мелочи на каждый день. И самая большая колонка - основные покупки. Шапочки, комбинезоны, костюмы, предметы детской гигиены, комплекты постельного белья в кроватку, несколько одеял разного калибра.