Выбери любимый жанр

Перегрин (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 21


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

21

20

Цецилия, как обычно, сидела в одеянии матроны-вдовы возле входа в лупанарий. Мне кажется, без нее из этой кривой улочки без названия сразу бы исчезла душа. К моему удивлению, бандерша отнеслась ко мне спокойно.

— Чего заявился?! Хочешь еще одну мою девицу украсть?! — поинтересовалась она не без ехидства.

— Мне проблем с одной за глаза хватает! — ответил я. — Сына твоего ищу. Где он обитает?

— Иди на Марсово поле, он там сегодня. Вербовщики набирают солдат, а он помогает, — ответила Цецилия.

Пока что Марсово поле — это в первую очередь поле, точнее, луг, предназначенный для военных и спортивных мероприятий. Жилых домов и храмов здесь мало. Большая часть зданий служебные. Римляне приходят сюда, чтобы погулять на природе, позаниматься спортом, себя показать и на людей посмотреть, а весной и осенью еще и завербоваться в армию.

Впрочем, вербовщики появляются здесь в любое время года, даже зимой, когда военные действия вести не принято. Как только какому-то легиону по разным причинам потребовалось пополнение, командование посылает в столицу специальных людей, которые ставят на Марсовом поле палатки и начинают прельщать неокрепшие умы. Такие находятся всегда. В основном это парни из деревень, младшие сыновья, которым светило всю жизнь батрачить на старших братьев, или римская беднота, у которой выбор был между низкооплачиваемым тяжелым трудом, смертью от руки палача за воровство или почетная в бою. Чем последняя лучше предыдущей — не знаю, но пока что римляне предпочитают умирать на поле боя, а не на плахе. Со временем они исправятся.

В легион брали только граждан республики и обязательно здоровых во всех отношениях, в том числе и рослых по нынешним меркам, не ниже метр семьдесят два. Остальных только во вспомогательные войска. Грамотным, а таких среди бедноты было мало и в солдаты они шли редко, могли сделать скидку по здоровью и росту, потому что зачисляли в штабные писари, которые по идее должны были быть в каждой центурии, но по факту имелись лишь в каждой манипуле. Прошедших отбор собирали в партии под командованием легионера, выдавали проездные деньги и отправляли к месту службы.

Если поменять одежду, язык на английский и поставить палатку побольше, то решил бы, что передо мной вербовщики в армию США. Как-то в конце двадцатого века застрял я в порт Бостон из-за того, что на моем судне сломался механизм закрытия трюмов. Гуляя по городу, увидел палатку вербовщиков в военно-морской флот и решил подурковать, попробовать, смогу ли подписать контракт? В то время мне было сорок лет, и я был уверен, что не пролезу по возрасту. Оказалось, что у меня еще два года в запасе. И то, что я иностранец, не смутило вербовщиков. В то время у пиндосов существовала контрактная система для иностранцев. Мне предложили пройти за три часа тест из двух сотен вопросов. Сказать, что тест был для дебилов — ничего не сказать. А какие еще могут быть при таком дебильном населении и системе школьного образования «хочу — учусь, не хочу — не учусь»?! Я уложился в два часа, и только потому так долго, что некоторые вопросы просто не мог понять, не предполагал такую степень тупости, и набрал столько баллов, что сержант, занимавшийся мной, спросил удивленно, а точно ли я хочу служить в армии? Видимо, таким слишком умным даже в американском университете нечего делать. Я сказал, что еще не решил окончательно, и на следующий день не пришел сдавать тест по физической подготовке. Знал бы, что меня ждет, обязательно бы завербовался в морскую пехоту или зеленые береты и отслужил контракт. Тогда сразу был бы с нынешними римскими дебилами на одной волне.

Гай Публий Минуций стоял возле вербовочной палатки вместе с двумя сослуживцами и весело обсуждал вчерашнюю попойку и драку с преторианцами из другой когорты. Если бы я не знал обратное, то решил бы, что римская армия — сборище драчливых пьяниц. Увидев меня, он искренне обрадовался.

— Это тот самый варвар, с которым мы были гладиаторами! — представил меня Гай своим товарищам.

Видимо, рассказывал обо мне только хорошее с их точки зрения, потому что посмотрели на меня с уважением. Еще больше зауважали, когда рассказал о сражении на реке Мутул и о том, что представлен в дупликарии.

— Добычи много взяли? — первым делом поинтересовался Гай Минуций.

— Много, — ответил я. — Ищу теперь, где продать подороже трофейные кольчуги, шлемы и гладиусы, захваченные когда-то нумидийцами у нашего Третьего легиона. Думал, в Риме больше заплатят, а здешние торговцы цену предлагают даже ниже, чем в Остии.

— Да, нашим ушлым торговцам палец в рот не клади! — радостно воскликнул мой бывший сокамерник, будто услышал самый лучший комплимент в адрес любимого города. — Ты говоришь, оружие и броня легионовские? Тогда сведу тебя с нашим снабженцем. Он даст намного больше торговцев, но надо будет поделиться с ним.

— Если будет выгодно, почему не поделиться?! — произнес я.

Судя по степени коррупции, Римская республика вступила в фазу загнивания.

— Он был здесь, выдавал проездные, — сообщил мой бывший сокамерник. — Пойдем поищем его.

Снабженец оказался невзрачного вида низкорослым мужчиной, замотанным в тогу с вытканной пурпурной полосой, обозначавшей принадлежность к аристократическому роды. В этой одежде он показался мне мальчиком, который замотался в штору, чтобы восхитить понравившуюся девочку-соседеку. Звали аристократа Примус Сициний.

Презрительно выпятив нижнюю губу, он выслушал Гая Публия Минуция и, словно с трудом выплевывая слова, выдавил из себя:

— Мне надо посмотреть.

— Они на либурне, которая стоит ниже моста, по пути в город, — сказал я.

— Тогда поехали, — скомандовал Примус Сициний.

Поехал один он в портшезе, который сейчас называется лектикой, из лакированного красного дерева и с красными плотными шерстяными занавесками, который несли четыре раба, причем два шли впереди один за другим между рукоятями, и два так же сзади. Каждая пара держалась одной рукой за разные рукояти, а другой придерживала шест (ассер), положенный им на разные плечи, к которому между ними на веревках были подвешены рукояти. То есть основная тяжесть ноши ложилась на плечи, а руками только помогали себе. Впереди шел здоровенный мускулистый негр в набедренной повязке и с длинным посохом и разгонял тех, кто не сразу понял, что надо уступить дорогу аристократу. Мы с Гаем шли за ними, обмениваясь новостями. Мой бывший сокамерник рассказал, какая у него скучная служба в преторианской гвардии. Есть люди, которые не могут подолгу находиться на одно месте, на одной работе, с одной женщиной…

Слезать с лектики и подниматься на либурну Примус Сициний не стал, приказав принести товар к нему. При всех замашках к делу он относился серьезно, требовал, чтобы каждую вещь показывали со всех сторон, кое-что трогал руками, вопросы задавал толковые. Убедившись, что втюхивают не фуфло, быстро подсчитал в уме и назвал сумму, за которую я распишусь, и вторую, которую получу на руки и которая была почти на двадцать процентов больше, чем предлагаемая торговцами.

— Согласен? — спросил он напоследок таким тоном, будто ждал проявления скотской неблагодарности.

— Да, — ответил я.

— Тогда грузи на мула и вези за мной, — приказал Примус Сициний.

Мулы и их хозяева стояли у крепостной стены, ожидая нанимателей. Я жестом подозвал ближнего погонщика. У его мула были по бокам закреплены две вместительные корзины, в которые влезли все мои товары.

Я предполагал, что придется заплатить стражникам на воротах за провоз товаров в город, но Примус Сициний коротко бросил им:

— Это на нужды преторианской гвардии.

Видимо, его хорошо знали, потому что сразу отступили, занялись другими.

Отвезли купленное домой к аристократу. Это было внушительное одноэтажное строение из туфа и мрамора с большим двором перед ним, небольшим внутренним и садом за ним. Побывать в доме мне не удалось, но не ошибусь, если скажу, что комнат в нем десятка два или даже три. Рабы забрали товар из корзин и перенесли в кладовую. Я заплатил сестерций погонщику, отпустил его, а сам остался с Гаем Публием Минуцием в большом дворе ждать денег. Мало того, что нас не пригласили в дом, так еще и не угостили вином, как принято. Ждать пришлось с полчаса. Давно я не чувствовал себя таким ничтожеством.

21
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело