Диапазон скорби 1942 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 17

Май 1942. Сталин И.В.

Немецкое наступление, в целом ожидавшееся и неизбежное, вызвало серьёзную нервозность как в руководстве Генштаба РККА, так и в Кремле. Но если генералов — штабистов глубина с трудом купированного прорыва немцев беспокоила тем, что резервы (в первую очередь вышеупомянутые два из восстановленных за зиму мехкорпусов довоенного формирования), предназначенные для летнего наступления с целью освобождения Советской Украины, пришлось вводить в бой намного раньше и не там, где планировалось, то у Сталина, помимо привычного волнения в случае неудач на фронте, добавилось и иное.

Вероятность откладывания встречи… возможно, первой из тех, на которых будет закладываться фундамент будущего послевоенного мира.

Сталин, в ходе неоднократных за зиму и весну встреч на даче был вынужден, словно в позабытые 20-е и начало 30-х, доказывать свою точку зрения тем, кто давно уже не рисковал возражать ему. Поначалу осторожно и исподволь, но не не замечая за им самим недовольства, поведение их изменилось — знание о «ином будущем» придало им смелости. И, возможно, как был вынужден признаться самому себе Сталин, его собственный ореол непогрешимости частично поблёк в их глазах.

Его собственные ошибки и провалы, видение из будущего которых предстало перед соратниками, были выше и значительней их собственных. Но и его пожелание, она же угроза насчёт — «не сводить счёты», сыграла на руку ему самому. Соратники поняли, что он готов слушать их внимательно и по прежнему доверяет им, закрыв глаза на то, что было после его смерти в «иной истории». В кругу тех, кто, помимо своей ответственности за распределённые между партийными соратниками обязанности — курирование отраслей промышленности и народного хозяйства страны, ведущей тяжелейшую войны, ныне несли знание о ином будущем, можно было говорить свободно.

И именно поэтому он и продавил задуманное, получив их согласие. В стране, как показало «иное будущее», было множество совсем непредвиденных проблем и обстоятельств, которые можно было решить только после войны и только в условиях минимизации противостояния с капиталистическим миром. За такое решение он не желал брать единоличную ответственность. Иные альтернативы, которые он, с соратниками изучал и рассматривал за прошедшее время — попытки «по максимуму» извлечь преимущества из «знаний будущего», попытки (с сомнительным итогом и ценой огромных жертв) взятия всей Европы под свой контроль, активизации мер в колониях капстран по противостоянию им — разжигания партизанской войны вели дело к худшему.

Гарантировали они только одно — ожесточённое (даже выше, чем в «иной истории») противостояние с окружающим миром. И новую мировую войну. С множеством грибов атомных взрывов..

Это было именно то, чего так боялся и против чего всячески предостерегал пришелец из будущего. Да ныне и все они, узнав о результатах «Хиросимы и Нагасаки» и числе ядерных боеголовок в будущих арсеналах СССР и США, отнеслись к угрозе тотального оружия, этих урановых и плутониевых бомб предельно серьёзно.

Зато теперь, после согласования позиций, «заразы из будущего» хлебнут все. Ну не все, а только те, кто и мог (и смог в «ином будущем») своим образом «сияющей страны свободы» помочь обрушить СССР, который на всех парах сам нёсся к своей гибели.

Разумеется, он преподнесёт сие ароматное и столь притягательное блюдо крайне своеобразно..

Всё вышеперечисленное было именно теми обстоятельствами, из-за которых Сталин, в «иной истории» крайне неохотно и только по важнейшим обстоятельствам покидавший пределы СССР на встречи в Тегеране в 1943 и Потсдаме в 1945, решился даже не на поездку на поезде, а на полёт на Аляску.

Откладывать или как-то переносить свою первую встречу с Рузвельтом он не желал. Её будущие итоги скорее всего, были не менее важны, чем ход «лучшей версии Великой Отечественной»..

У Президента США Рузвельта перед встречей в Фэрбанксе, как уверенно предполагал Сталин, было полно своих забот и проблемы. Главной из который было то, что несмотря на несколько иные итоги японского удара по Гавайям, здесь случилось, как и в «иной реальности» в апреле 1942 года — поражение соединённых американо-филиппинских сил на островном архипелаге полуколонии, которой только в 1935 году удалось добиться некой автономии в рамках США.

Множество деталей уже отличало «эту» историю от «той». Какие-то боевые корабли остались в строю, какие-то, наоборот, ушли со своими экипажами на морское дно. То же касалось экипажей самолётов палубной и береговой авиации, наземных сил всех задействованных в разворачивающихся на Тихоокеанско-Азиатском ТВД армий, ВВС и флотов стран-участниц боевых действий.

«Круги по воде истории», начавшиеся с момента появления «тут» попаданца, где-то, как в СССР летом 1941 уже радикально изменили историю, а где-то, как на островных архипелагах только пока меняли её ход для отдельно взятых миллионов человеческих душ, не изменяя пока общий итог событий.

Хотя отдельные острова Филиппинского архипелага ещё не были захвачены японцами, группировка войск США капитулировала. Даже несколько раньше, чем в «первый раз».

Реакция в США, хоть и не дотягивала до ошеломления от декабря 1941-го, была крайне негативной. Позиции изоляционистов, радикально ослабевшие после удара по главной базе Тихоокеанского Флота США и объявления войны Японии, окончательно превратились в статистическую погрешность. Ныне каждый американец знал — ЭТА война будет до Победного финала. И в том, что их страна победит, никто (по крайней мере внешне) не сомневался. «Желтолицые макаки» получат своё!

Воздушные ямы, в которые несколько раз попадал самолёт, на котором летел Сталин по Алсибу, не прибавили ему хорошего настроения. Тяжелый, с несколькими взлётами и посадками перелёт, вымотал пожилого человека так, что он, ступив на территорию США на аэродроме в Фэрбанксе, был крайне рад, что встреча с Рузвельтом намечена на следующий день и он сможет немного прийти в себя..

10 мая 1942 неформальный глава СССР, генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В.Сталин и Президент США Ф.Д.Рузвельт смогли, наконец, пожать друг другу руки.

–..Искренне рад видеть Вас, господин Сталин, на земле Соединённых Штатов. Знаю, что перелёт был нелёгок..

19 мая 1942. Москва. 8-й отдел ГУГБ НКВД. Рожков Н.Е.

Поверх клавиатуры ноутбука лежат две «Правды». Вчерашняя, за понедельник — до которой добежали глаза и взяли руки — только сейчас и сегодняшняя.

Во вчерашней — коротенькая заметка:

«Фэрбанкс (США). 18 мая. ТАСС. Над днях состоялась в Фэрбанкс (Территория Аляска, США) встреча руководителей двух союзных держав — Рузвельта и Сталина. В встрече принимали участие дипломатические и военные представители. На встрече обсуждались вопросы ведения войны против Германии, а также ряд политических вопросов. Приняты соответствующие решения, которые будут опубликованы.»

Скупое изложение, фактически упоминание о факте важнейшей встречи. Чё деется то… значит, в «этой истории» Сталин рискнул слетать в Пинд… ой… как-то неловко так о важнейшем союзнике сейчас… даже перед самим собой стыдно стало:-) ладно-ладно — в США. И на год ранее «той истории». Аж через Берингов пролив. Во — операция прикрытия, наверное была то! И летел с истребителями числом с полк, наверное.

Беру вторую газету… о, тут больше! Целый разворот официоза по теме встречи. Сейчас погружусь. Почитаю… между строк:-)

Девятью днями ранее. Сталин И.В.

..Хотя полной идентичности с конференцией в «том» Тегераном-1943 не просматривалось — там был более широкий за счёт числа главных участников состав, да и обстановка в войне заметно отличалась, некие совпадения тем Сталин всё же предполагал. Да и многое было обсуждено и в «общих чертах» и заранее согласовано нижестоящими представителями сторон..