Диапазон скорби 1942 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич - Страница 18

Имея из 3-го тома «энциклопедии МГИМО» записи своих бесед с Рузвельтом и Черчиллем о вопросах, поднимавшихся на конференции в Тегеране 1943 года «иного мира», и помня — как то, что там были обговорены будущие приобретения СССР — Кенигсберг, районы восточной Пруссии около него (известные своими очертаниями из карт в книгах попаданца) и прочее — закреплённое устным согласием Рузвельта на признание добровольного довоенного воссоединения Латвии, Литвы и Эстонии с СССР, так и то, что к Ялтинской встрече 1945-го — несмотря на её успех, между основной тройкой противостоявших Германии и Японии стран, накапливались противоречия, Сталин счёл эту, первую личную встречу с Рузвельтом самой важной.

В том числе и максимально подходящим моментом для того, что приоткрыть своему визави — самому могущественному в данный момент человеку в мире — тайну невероятного, случившегося в СССР в августе 1940.

Для лучшего послевоенного мира. В, первую очередь, лучшего — для СССР, но и для всех остальных тоже. И это было решение, которое не имело никакой возможности его отменить. Поэтому Сталин отложил его на третий день, решив, как и было обговорено с соратниками, с которыми он изучили тщательнейшим образом всё, известное о фигуре Рузвельта из «иного мира», что окончательный выбор Сталин сделает по итогам финального, личного впечатления от встречи с Президентом США.

Впечатление, составленное каждым из них по дипломатической переписке (до и после начала войны Германии против СССР), пристальное рассматривание действий и шагов, предпринимаемых каждым из них во внутренней политике и на международной арене, волей-неволей подталкивало их к личной встрече.

Изучив за прошедшие почти два года как все документальные источники (к сожалению, в массе своей ограниченные книгами по боевым действиям и технике второй мировой войны «другого мира»), так и максимально дополнив печатные тексты и проанализировав тем, что задержалось в голове путешественника во времени за период истории с 1945 по 2018-й, вождь СССР сделал свой вывод в отношении Президента страны — главного союзника по антигитлеровской коалиции:

Возможность крылась в некоем реально имевшем место быть идеализме в устремлениях Рузвельта, в его способности абстрагироваться от предубеждений англосаксонского истеблишмента в отношении России/СССР и в опыте «той истории», когда тот предельно благожелательно относился к взаимодействию с СССР, не на словах, а на деле искренне желая, чтобы США и СССР после войны установили прочное совместное покровительство над будущей системой международных отношений!

Именно эти идеалистические устремления Рузвельта, поддержанные «тогда» Сталиным-«копией», даже после смерти американского Президента весной 1945-го и занятия его места такой личностью как Трумэн, вылились в создание ООН.

Именно сейчас был лучший шанс — говоря термином будущего — предельно расширившееся «Окно Овертона». Попаданец, из уст которого прозвучало модное слово 21 века, вкривь и вкось (как предполагал Сталин) объяснил один из смыслов, вкладываемый в словосочетание — как «окно возможностей», которого может и не представиться больше. Именно сейчас Сталин рассчитывал скрепить «братство по оружию» не только кровью, пролитой странами в совместной борьбе с врагами, но и радикально усилив реальную благорасположенность Президента США к СССР и его готовность к сотрудничеству.

Сдернув завесу над историей «другой Земли», ушедшей на 78 лет вперёд.

О, Президент США узнает много о будущем… очень много, без всяких мелких деталей… Там будут некоторые важные пробелы. О которых даже попаданец, если что-то впоследствии и вспомнит — если его спросят — лишь скажет, да и то в лучшем случае — невнятное «вроде бы» и какие — то малопригодные сейчас фамилии, имена, факты. Или вообще не вспомнит.

Полное неопределённости новое будущее уже крайне будет далеко от всего того, что в памяти Рожкова. Всё сильнее расходившихся события новой версии истории мира куются днями, неделями, месяцами… уже годами… с августа 1940-го.

Это будет совсем иной мир..

ФДР, ИВС. День первый.

–..Как мне известно из информации, полученной по линии взаимодействия между нашими военными, советским войскам удалось остановить большое немецкое наступление на Украине. Но вы, господин Сталин, можете что-то добавить о том, каково положение на фронте в районе Харькова?

— Задержать немецкое наступление, господин Рузвельт, действительно, удалось. Но нам пришлось вводить в бой значительные свежие резервы, которые должны были быть использованы летом.

— Я понимаю. Харьков — один из ваших важнейших промышленных центров. Потеря его недопустима. Недаром генералы Гитлера сочли его главной целью, начав наступление. Какие прогнозы у ваших генералов?

— Наш Генштаб рассчитывает удержать город. Помимо промышленных предприятий, там большое число мирных людей..

— Знаю, что немцы ведут сильные авиабомбардировки..

— Да, после танкового прорыва они перешли к планомерной осаде, используя реактивную многоствольную артиллерию по нашим оборонительным позициям и предприняли авиационное наступление. Помимо стрелковых и танковых дивизий мы перебросили дополнительно на воздушную оборону Харькова 120 истребителей и несколько зенитных полков. Германцы продолжают попытки наступления по земле. Они сочетают все виды вооружённой борьбы. Пока к городу удаётся прорваться только их отдельным самолётам, которые, сбрасывают бомбы куда попало. Есть потери среди гражданского населения. Оно значительно увеличилось в городе из-за того, что в Харькове скопилось большое число наших граждан, эвакуировавшихся ранее из областей Украинской ССР западнее.

— Да, ужасно, что гибнет столько мирных людей. Надеюсь, ваша храбрая армия, господин Сталин, отбросит немцев.

— Это произойдёт обязательно, господин Рузвельт. В свою очередь, хочу поинтересоваться об обстановке на Филиппинах, в Юго-Восточной Азии и, в целом насчёт Тихоокеанского театра военных действий.

— Об Юго-Восточной Азии лучше задавать вопросы господину Черчиллю — невесело пошутил Президент США и ответил насчёт того, что волновало больше всего его: — После поражения соединённых сил в голландской Ост-Индии мы весьма рассчитывали задержать японцев на Филиппинах. Стоит признать — наши расчёты были тщетны. Эту кампанию враг выиграл. Часть наших сил эвакуирована, часть — в плену. Отдельные наши небольшие подразделения ещё находятся на отдалённых островах Филиппинского архипелага, но… их судьба зависит от того, как быстро мы сможем помочь им с эвакуацией. Японские силы, высадившиеся на Соломоновых Островах и в Новой Гвинее, продолжают наступательные операции. В данный момент, господин Сталин, наш флот и морская пехота готовят некоторые решительные действия по противодействию планам японцев. Как мы надеемся, в результате их нам удастся остановить дальнейшее продвижение врага..

Стоит отметить, что в «этот раз» в мае 1942 «Сражения в Коралловом море» по совокупности разных причин (основными из которых были большие, чем в «тот раз» потери в авианосцах и палубной авиации как Японии, так и США) не случилось и японцы уже готовились к штурму Порт-Морсби. А то, что в «мире Рожкова» было известно как «битва за Гуадалканал» (Operation Watchtower) с главным действующим лицом в виде 1-й дивизии морской пехоты США, здесь приобрело иные формы и пока также ещё не случилось..

Однако, хотя от «кругов по воде», начавшихся в августе 1940-го, изменялись и вообще «отменялись» уже и такие опорные и известные в «мире Рожкова» события, как вышеупомянутая схватка авианосцев и палубных летающих хищников, логика и соображения многих влиятельных личностей, не имевших пост-знаний, но определявших ход войны, оставались теми же.

И если не случившаяся схватка в кишащем уже не механическими монстрами, а живыми хищниками — акулами, красивейшем тёплом море в тропической зоне южнее экватора, «ограждённом» от основных тихоокеанских просторов Австралией, Новой Гвинеей, Новой Британией и более мелкими островными архипелагами типа Новых Гебрид и Соломоновых просто «заменилась» на иные кровавые битвы, произошедшими немного позже, то слова одного из советников Рузвельта были практически теми же.