Последняя черта (СИ) - Савченко Лена - Страница 47

Леха вздохнул.

—  Ну, я привык действовать несколько иначе. Каждому, в принципе, своё. Актёр за подобную...

—  Я здесь, вообще-то.

— ...выходку мог и подохнуть, заметь его Меланхолия. Но тут удача, ничего не попишешь — повезло...

—  А, хрен с вами.

— ...и мы всё равно пришли к тому, что спорим не о правильной тактике, а о разном действии подчиненных. Если нет конкретных приказов — не тех, что давал ты, я имею в виду, а те, что формируют у бойца модель поведения, — то боец будет вести себя либо как Актёр, либо не раскроет свой потенциал.

Изабель оценила обстановку и свалила до ларька с какими-то вкусностями. Там достала из вшитого вручную кармана юбки вполне уже реальное устройство связи и с кем-то заговорила.

Доктор жестом попросил у Таши прощения, что отвлекается, и заинтересованно вытянул шею в сторону дискуссии. Актёр застонал, потёр пальцами переносицу и присоединился к Изабель. Алиса думала, что, если сюда сейчас подвалит Доктор, они застрянут здесь на добрых часа два, а от первоначальной темы не останется и следа. Троица съебётся в дебри философии, обнаружит себя в одиночестве, а потом будет возмущаться, что их бросили.

— Не путай понятия, — поморщился Ворон. — Ты — не боец, и игра — не война. Я знаю военные приказы, только хер бы такая игра кому принесла удовольствие, — он выпустил облачко дыма и вздохнул. — А если ты всё-таки путаешь, то вспомни хотя бы редакцию «Об утверждении воинских уставов Вооружённых Сил Российской Федерации» столетней давности, где чёрным по белому написано: «Военнослужащий в целях успешного выполнения поставленной ему задачи обязан проявлять разумную инициативу». А если не помнишь, советую проявить разумную инициативу и заткнуться, — совершенно необоснованное упорство Лёхи уже начинало бесить.

—  Да с того утверждения нихера и не поменялось... Ладно, не об этом. Хорошо, игра — не война, да и вообще жизнь — какой-то крайне хреновый спектакль. Инициативу я проявлял, когда не пытался с тобой спорить и показать, что ты не прав в тактике. Залёг со снайперкой — так хер с ним, они на полёвке по одному не работают. Всегда есть человек, который им задницу прикрывает. Но он в непосредственной близости находится, а не по рекам скачет. Меланхолия, кстати, тоже проебалась с этим.

Сама Меланхолия глядела на Лёху взглядом хладнокровного маньяка. Запахло жареным.

—  Ты нормально распределил обязанности, а вот насчёт себя не подумал. Поэтому неважно — Алиса или Гера, тебя б грохнули в любом случае. Вопрос времени. На это мозгов у них хватило бы.

— Ты действительно думаешь, что я лежал там жопой кверху и ослеп на оба глаза? — Во взгляде Ворона чёрным пламенем взвилась задетая гордость. Вот в чём-чём, а в его профессионализме сомневаться — идея крайне херовая. — Из слила мои координаты. А если считаешь, что меня без этого так легко грохнуть, в следующий раз я притащусь с винтовкой под твои окна. — Короткие, взъерошенные, только-только отросшие с помощью препаратов на основе стволовых клеток волосы Ворона сейчас выглядели как встопорщенные перья. — И посмотрим, что от тебя останется.

—  Попробуй, чем чёрт не шутит. Только учитывай, что это чревато последствиями. Да и непрофессионально это — предупреждать жертву о...

—  Хватит! — раздался звонкий, дрожащий голос. Ташу никто не заметил. — Вам не стыдно, придурки?! Вы ещё членами померяйтесь или на дуэль выйдите!

Девушка всхлипнула, но глядела всё-таки злобно. За спиной у Таши немым стражем возвышался Доктор.

— Да какая из тебя жертва, — пробурчал Ворон разочарованно. Таша имела право их заткнуть. Безосновательно, конечно, но и безосновательно имела. — Никого я мочить и не планировал. Так, командным духом воняет. Взаимовыручкой. Прости, Таш.

Нет, ему не было стыдно. Иногда Лёха мог здорово выбесить, хотя потом почти всегда отпускало — но после срачей отпускало быстрее. Алексей тоже буркнул «Прости», но неуверенно, даже виновато. Поздно осознал, во что вылился самый обыкновенный спор, и теперь думал, что всё выглядело тупо. Особенно про винтовку и предложение попробовать. 

Ташка кивнула им, принимая извинения, но до сих пор недовольно поджимала губы. Пожалуй, это была самая длинная реплика, сказанная ею за последние две недели.

—  Побесились и хватит, — Марципан завертела головой. — Пошли куда-нибудь. Жрать охота.

Изабель к тому моменту ещё не вернулась. Купив яблоко в карамели, она продолжала с кем-то разговаривать.

— Пожрать — хорошая идея, — согласился Ворон, выкидывая окурок. — Гера, пни Из, а то так и будет одними яблоками питаться.

Он помнил, в этом парке была одна тихая кафешка, закономерно спрятанная в стороне от широких дорожек и оживлённых многоуровневых строений: за деревьями с ведущими туда ухоженными, но скрытыми тропинками. Эта кафешка была единственным местом в парке, куда незаконно устраивали на работу мигрантов из других стран и где, что логично, следили за посетителями. Государству было выгоднее автоматизировать максимум производства, чтобы подчинить его системе единого контроля, а эти... а эти до сих пор вручную готовили шаурму. Но Ворон знал непосредственное начальство этих ребят — монополиста на подобные заведения, — и это давало определённые преимущества ему и его друзьям.

Здание в виде деревенского домика на самом деле было качественно материализованной голограммой на сложном каркасе, но выглядело, ощущалось и пахло будто по-настоящему, корой и листьями. Деревянный домик строить было бы куда дороже, а если заведение накроют менты — не получится перетащить на новое место.

Герасим с Изабель шли позади, молчали, а вид у хакерши был крайне озабоченный, встревоженный. Изредка Изи что-то спрашивала у друга, тот откликался, и Изабель делалась всё бледнее и бледнее. Под конец она вовсе вцепилась ему в руку, стараясь найти в этом хоть какой-то поддержки. И нашла. Вечный охранник сейчас превратился ещё и в защитника эмоционального.

Внутри домика нельзя было курить — электроника этого не любила. Но снаружи стояли уже настоящие длинные дубовые столы, на один из которых компании тут же указал улыбчивый официант. 

Когда все расселись, Изабель уже догрызла яблоко, выкинула оставшуюся от него палочку и теперь принялась за губы. Размышляла — стоит ли вообще заводить тему. Сейчас все казались ей расслабленными, в кои-то веки. Даже Таша включилась в небольшие диалоги и дружеские перепалки, вполне натурально посмеивалась и будто снова дышала, жила. Из очень, на самом деле, хотелось верить, что это не иллюзия, а девушка начинает отходить.

И всё же... Всё же молчать о таких вещах — это преступление. Изабель кашлянула, привлекая к себе внимание, дождалась, когда на неё посмотрят все девять пар глаз, и тяжело вздохнула.

—  У нас есть проблемы. Сильнее всего это касается Лёхи, Герасима, Таши и Доктора. Для остальных... Тоже свои тараканы.

Она рассказала. Путалась, нервничала, подбирала слова, виновато косилась на Ташку, замечая, как на её лицо вновь падает мрачная тень.

Чипы через два месяца станут полноценными следящими устройствами. Сейчас всё это если и было, то нуждалось в куче подтверждений и разрешений, а теперь государство потребовало постоянный доступ к личным перепискам, счетам, документам... В общем, ко всему, буквально херя закон о неприкосновенности частной жизни, вычёркивая его. Алекс, который звонил минутами ранее, сообщил, что производство чипов нового поколения поставили на конвейер, а «голосование» если и будет проходить, то через недели две-три. Итак, все будут обязаны заменить старые чипы на новые, а те, кого будут ловить на улицах вовсе без электро-меток, наделять ими принудительно.