Надежды и радости - Дин Элисса - Страница 35
- Предыдущая
- 35/64
- Следующая
– Как, ты сказала, тебя зовут? – мягко спросила Роксана.
– Сэра.
– Сэра...
Роксана посмотрела на девчушку, оказавшуюся ее сводной сестрой, и тяжело вздохнула.
– Сэра... Очень красивое имя... Скажи, Сэра, где ты была, когда я приехала? Разве тебе не хотелось меня встретить?
– Я была в доме моей мамы.
– А где ее дом?
– Рядом с домом папы. Если вы посмотрите в окошко, то увидите его крышу.
За окном дома Максвелла виднелись выкрашенные белой краской глиняные хибарки, где жили садовник, слуги, грум и повар.
Роксана вернулась к столу и опустилась в отцовское кресло.
– Значит, твоя мама, не живет в этом доме?
– Нет. Ей было бы стыдно здесь жить.
– Стыдно? Почему? Не понимаю!
–Потому что она и полковник Макс... Ну, они не женаты...
– Гм-м... Ну а ты же живешь здесь?
– Мне не стыдно. Полковник Макс очень любит меня.
– Конечно, он любит тебя... – эхом откликнулась Роксана, чувствуя себя совершенно разбитой, и принялась барабанить пальцами по столу. Сэра внимательно на нее смотрела.
Из коридора донеслись мужские голоса. Роксана бросила взгляд на оставшуюся незадернутой штору и увидела отца с двумя незнакомыми мужчинами.
– Полковник Макс! – воскликнула Сэра, подпрыгнув от радости, и спешно принялась приводить в порядок стол. Роксана положила руку на ее маленькую смуглую ладошку. Сопровождавшие Максвелла мужчины посмотрели на Роксану, на полковника, затем друг на друга и удалились.
– Роксана... – проговорил Максвелл Шеффилд.
– Скажите, отец, – спросила Роксана, не повышая голоса, – когда вы почувствовали, что должны открыть мне эту тайну?
Макс вошел в кабинет и опустился в плетеное кресло, стоявшее у окна. Достав из кармана носовой платок, он долго кашлял в него. Откашлявшись, снова спрятал платок в карман брюк и только тогда посмотрел на Роксану.
– Мне было неловко признаться в этом, – сказал он, слегка покраснев.
– Неловко? Перед кем? Перед самим собой или перед теми людьми, которые только что сопровождали вас и вдруг исчезли?
– Не в моей власти изменить прошлое, Роксана!
Роксана нахмурилась. Ее щеки загорелись ярким румянцем, а глаза повлажнели.
«Я не стану плакать, – вспомнила она слова, сказанные Колльеру, – ни о тебе, ни о ком другом!»
Роксана выпрямилась. Заметив, что стоявшая за спинкой стула Сэра чувствует себя неловко, поневоле став свидетельницей столь трудного разговора, она взяла девочку за руку.
– Я понимаю, отец, что вы не можете изменить прошлого. Но в ваших силах было хотя бы предупредить меня о том, что выяснилось только сейчас.
– Предупредив тебя заранее, я, возможно, подписал бы себе смертный приговор. Ты уверена, что могла бы понять меня? А тем более – простить?
Сдвинув брови, Роксана молча смотрела ему в глаза, как бы суммируя в душе все сказанное и увиденное.
– По крайней мере, – продолжал Максвелл, – я исполнил свой долг здесь, хотя и не сделал этого раньше!
– Так или иначе, – проговорила Роксана, – конечный результат, каким бы благородным он сейчас ни выглядел, не может заставить меня относиться лучше ко всему происшедшему. Я не понимаю, что заставляет человека хранить в строжайшем секрете нечто крайне важное не только для него самого, а признаваться, лишь когда разоблачение становится неминуемым? Не находите ли вы это самообманом?
Роксана встала и направилась к выходу, ведя за собой Сэру. Но у самой шторы она обернулась, коснулась рукой плеча отца и сказала:
– Если бы я узнала обо всем этом раньше, то не могу обещать, что поняла бы вас и простила. Мы с вами всегда жили порознь. Причем на очень большом расстоянии друг от друга. Мне приходилось создавать суждение о вас заочно. Теперь же я могу только видеть вас, но не судить. Это единственное, что мне остается. Видите ли, отец, я росла и нуждалась в любви, которую вы отдали вот этой чудесной девочке. Я же давно стала взрослой... – Роксана замолчала и судорожно вздохнула. – Да, я стала взрослой. А потому наши взаимоотношения уже не могут носить прежнего характера, то есть ребенка, тянущегося к отцу, и самого отца, любовно смотрящего на свое чадо. Нам придется их кардинально изменить. Думаю, что при обоюдном желании мы сумеем это сделать...
Максвелл взял ладонь дочери в свои руки и долго смотрел ей в глаза. Роксана печально улыбнулась, высвободила ладонь и вышла из кабинета, уводя с собой за руку Сэру...
Глава 10
Чтобы освоиться со странной ситуацией, в которой она оказалась, облегчить сердечную боль, вызванную только что пережитой личной драмой, Роксана целиком посвятила себя заботам по дому своего отца. Правда, благодаря тому, что полковник Шеффилд щедро платил слугам, дом постоянно поддерживался в отличном состоянии. Макс получал солидные доходы от наследства и был обеспечен гораздо лучше многих других европейцев, живших в Индии и содержавших множество слуг. Поэтому полковник мог позволить себе надолго отлучаться из дома, зная, что все будет в порядке. Вмешательство же Роксаны в домашние дела поначалу вызвало недовольство прислуги. Но ей удалось переломить недоверие, и очень скоро все домочадцы признали именно дочь полковника настоящей хозяйкой в доме. А потому стали обращаться к ней со всеми вопросами, просьбами и жалобами. Естественно, что и распоряжения Роксаны начали исполняться неукоснительно и быстро.
У Стентонов она была гостьей, а все хозяйство держала в руках Августа. Здесь же Роксана могла полностью применить опыт, полученный от матери. Ежедневное наведение чистоты в доме стало для нее обычным делом. Питание было налажено таким образом, что в меню включались именно те продукты, которые врачи считали особенно полезными для полковника. Поэтому очень скоро все окружающие заметили, что его лицо вновь обрело здоровый цвет.
«Я никак не могу понять, – писала Роксана в одном из своих многочисленных посланий Юнити, – зачем вы держите столько слуг в таком небольшом доме? Здесь дом куда больше. Но слуг в нем гораздо меньше. Ибо каждый из них привык добросовестно делать свою работу и не вмешиваться в дела других. Это уже сидит у них в крови. Управляющий никогда не станет мести пол. А садовник пройдет мимо лежащей на дорожке мертвой вороны и не поднимет ее, поскольку знает, что это сделает дворник. И так далее...»
В течение недели Роксана всегда умела выбрать время, чтобы позаниматься с Сэрой математикой, чтением или музыкой. С Цесией, матерью девочки, Роксана старалась встречаться как можно реже. Тем более что стала подозревать ее в нечестности. Это началось после того, как из гостиной, куда на короткое время зашла Цесия, пропала дорогая шаль, которую так и не нашли...
Но главное, конечно, заключалось не в этом. Роксана не могла заставить себя симпатизировать женщине, заменившей отцу ее мать. Никакой вины Сэры в этом не было, и потому Роксана с самого начала взяла под свое покровительство сводную сестренку. Сэра же не отходила от Роксаны ни на шаг, а на улице всегда сопровождала ее, куда бы та ни направлялась – на утреннюю ли верховую прогулку, в церковь, в библиотеку или в гости к жене кого-либо из офицеров.
По вечерам Роксана часто посещала спектакли любительского театра, организованного молодежью европейской колонии. Однажды она и сама приняла участие в какой-то пьесе. Но партнер, внешне напоминавший Колльера, так заинтересовался Роксаной, что дальнейшие репетиции стали невозможны. Несколько раз управляющий Макса был вынужден отваживать от дома не только этого молодого человека, но и многих других, искавших возможность назначить Роксане свидание. Впрочем, ничего удивительного в столь повышенном внимании не было: появление в любом обществе новой молодой и интересной женщины всегда вызывает подобную реакцию у противоположного пола...
Сама же Роксана оказалась великолепной хозяйкой: устраиваемые ее отцом два раза в неделю званые вечера приобрели огромную популярность. И хотя кое-кто из военных долго не мог привыкнуть к некоторой смене содержания этих раутов, жены неизменно отзывались о них с восхищением. Особенно много комплиментов всегда отпускалось в адрес новой хозяйки дома...
- Предыдущая
- 35/64
- Следующая
