Император Африки (СИ) - Птица Алексей - Страница 6

Рас Алулла, как мог, укреплял позиции, создав по сторонам реки два укрепрайона, упиравшиеся полукольцом в реку, и готов был биться насмерть и не отступить. Полученные в качестве трофеев, английские полевые пушки были надёжно замаскированы в складках местности, чтобы неожиданно вступить в бой, ведя фронтальный перекрёстный огонь.

А дальнобойные морские орудия, снятые с канонерских лодок, должны были помочь в противостоянии с гаубицами противника, а как оказалось, ещё и с «бронепоездом», в качестве которого выступал блиндированный поезд.

Несмотря на то, что численность врага была в пять раз больше, рас Алулла был полон решимости отстоять укрепления города до прихода войск Мамбы. Войска раса состояли из опытных воинов, прошедших с ним не одно сражение и истоптав не одну тысячу миль пыльных и грязных африканских дорог и троп. Молодёжи было совсем немного, вся она находилась под постоянным присмотром опытных воинов, учивших их воевать каждый день.

Хуссейн Абдаллах, понадеявшись на лёгкую победу, был неприятно поражён тем, что его войска ждала глубокоэшелонированная кольцевая оборона, с которой он ни разу не сталкивался.

Его кавалерия, попытавшаяся наскоком захватить этот опорный пункт, была отбита, с большими потерями для неё. Устремившиеся в атаку всадники были подпущены поближе, а потом в упор расстреляны плотным огнём многочисленных пулемётов, орудий и скорострельных магазинных винтовок. Потеряв в первой же атаке больше тысячи воинов убитыми и больше двух тысяч ранеными, нападающие отступили.

Поняв, что здесь быстрого успеха не добудешь, Хуссейн Абдаллах повёл свои двадцать три тысячи кавалеристов в обход Вади-Гальфы, надеясь захватить Донголу и покончить со всем войском Иоанна Тёмного одним ударом, блокировав реку и окружив его со всех сторон. Кроме этого, он ещё надеялся соединиться с двухтысячным отрядом, направленным к нему через Нубийскую пустыню, не зная, что дни этого отряда уже сочтены.

Разбираться с оборонительными укреплениями Вади-Гальфы была оставлена пехота, вместе с поездом и приданными к ней артбатареями, во главе с британским генералом Сомерсготом. Сам же Хуссейн Абдаллах налегке поскакал вперёд, предаваясь упоительным мечтам о скорой победе.

***

Из Хартума я вышел во главе двадцатитысячной армии, собранной из моих сторонников и тех людей, которые добровольно отправились со мной, благодаря поддержке Менелика II.

Пять тысяч всадников я отправил искать двухтысячный отряд мусульманской кавалерии, чтобы уничтожить её, а сам, во главе оставшихся пятнадцати тысяч, отправился на помощь расу Аллуле.

С собой я взял двадцать ручных пулемётов, наконец полученных из России, и ещё не применявшихся в бою. Вот сейчас, как раз, и наступил тот момент, когда мы сможем проверить их эффективность.

***

Пятитысячное войско, по приказу Иоанна Мстителя, которое вёл рас Айда Вашер, перемещаясь от одного оазиса к другому, выслеживало отряд арабов, предвосхищая пути их наступления из порта Суакина.

Саудовцы особо не таились и не стали делать запутанных переходов, надеясь добраться до города Эд Дамер, находившегося недалеко от реки Алибара, притока Нила, по кратчайшему пути. Здесь их и перехватили войска Айда Вашера.

Завязалась стычка между абиссинскими кавалеристами, из кушитских племён, и передовым отрядом арабов. Сабельная схватка могла бы быть скоротечной, если бы на помощь арабам не подоспел весь отряд, скрывавшийся за холмами.

Растянувшись лавой, арабы стали стремительно сокращать расстояние между сражающимися. Увидев этого, амхарцы стали разворачивать коней и удирать в сторону оазиса, раскинувшегося неподалеку.

Арабские наездники, размахивая на скаку саблями и весело гигикая, бросились преследовать убегающего противника, скаля от радости предвкушения победы белые зубы, похожие на зубы лошадей, на которых они скакали во весь опор. Сбившись в плотный строй, они постепенно нагоняли убегающих, имея лучших и быстрых коней.

Всё изменилось в одночасье, когда из-за барханов, окружающих крохотный оазис, внезапно показались ряды незнакомых всадников.

Айда Вашер с радостью смотрел на то, как его манёвр с нападением и бегством слабого отряда, удался на славу. И теперь всё двухтысячное войско арабов, которых он долго искал по всей Нубийской пустыне, скакало в направление оазиса, преследуя его воинов.

Взмахнув саблей, он отдал приказ поднимать коней, которые лежали на песке, послушные воле своих хозяев, старавшихся ничем не выдать себя врагам. Тихо встали кони с завязанными мордами, отряхиваясь от налипшего на них песка, нанесённого несносным ветром. Понукаемые седоками, они начали стекать с вершин величественных барханов, постепенно ускоряя свой бег.

К моменту, когда всадники показались на глаза преследователям, нагоняющим амхарцев, у коней были уже сорваны повязки, мешающие активно дышать, а седоки, прицелившись, дали залп из карабинов, и галопом устремились на попавших в ловушку арабов, обрушившись на них с двух сторон.

Растянувшись двумя полумесяцами, воины Айда Вашера быстро охватывали с флангов и тыла арабскую конницу, не давая возможности скрыться.

Арабы слишком поздно заметили засаду, увлёкшись погоней за слабым противником. А заметив, попытались дать отпор. Но в процессе атаки очень сложно разделить воинов поровну, либо отдать правильный приказ на отступление или нападение.

И обе лавы через несколько минут схлестнулись, перейдя врукопашную. Кавалерийская атака скоротечна. Копья, пики, сабли, всё это промелькнуло перед глазами каждого воина, и с одной, и с другой стороны. Бешеный звон сталкивающихся в воздухе сабель, крики раненых и умирающих, ржание раненых коней, бьющихся в агонии и помогающих своими копытами упасть другим коням — всё это, всего лишь, звуки боя.

Кони, сбивая друг друга грудью, лягаясь и кусаясь, сражались, как могли, или как их научили владельцы. Наездники пытались выбить из седла врага, отирая его корпусом коня, или отмахивались саблей, пытаясь заколоть ею своего противника.

Застигнутые врасплох, пребывающие в меньшинстве, арабы дрогнули и стали постепенно покидать поле боя, понукая своих коней, пока сражение не превратилось сначала в избиение, а потом — в преследование убегающего врага.

Бешеная скачка преследования продолжалась до самой темноты. Уйти удалось немногим, ну а те, кто смог это сделать, уже не представляли никакой реальной военной силы и быстро направлялись на Восток, стремясь добраться до Суакина и вернуться на родину. Таких оказалось немного, из двух тысяч конных бойцов вернулись меньше сотни.

***

Рас Алулла рассматривал через бинокль наступающие пешие порядки армии газавата, волнами накатывающиеся на его укрепления. Паровоз, стоящий позади блиндированных вагонов и открытых площадок с орудиями, пыхтел угольным дымом.

Стороны обменивались артиллерийскими ударами, а солдаты, под зелёными знамёнами, шли вперёд. Наконец, по мнению раса, наступил удачный момент для работы гаубиц, и они открыли огонь, до этого скромно не давая о себе знать.

Контрбатарейная борьба, в которой Семён Кнут уже изрядно поднаторел, велась с переменным успехом. Орудия, соревнуясь между собой в точности попаданий, пытались нащупать позиции противника. Англичане, переодетые мусульманами, были достойные артиллеристы, чего нельзя было сказать о личном составе, которым командовал Семён. Зато у мамбовцев были хорошо пристреляны окрестные высоты.

Султаны взрывов, вызванные работой гаубиц, быстро накрыли наступающую пехоту, а кинжальный огонь из пулемётов разметал густые колонны атакующих мусульман.

Орудия с бронепоезда пытались поддержать атаку, но для них был припасён свой ответ. Отдельная батарея морских орудий открыла огонь, целясь только по паровозу. И через десять минут один из снарядов попал в его трубу, пробив насквозь и взорвавшись уже за ней, а второй — ударил в центр паровоза, отчего гулкий взрыв его котла эхом повторил грохот самого разрыва, от удачного попавшего снаряда.