Luxuria (СИ) - "Narita" - Страница 50

— Что он решил отомстить за прошлое! — Такамацу все еще держал ствол у горла Камуи.

— Заткнись, пока я тебе шею не свернул! — не отставал Гакупо.

— Что вас пытаются поссорить, дурни вы этакие! — рявкнула сутенерша. — Кто-то хочет, чтобы вы тут друг друга поубивали, а потом стравить кланы. Вы что, хотите устроить еще одну охоту на тигров?!

После этих слов Гакупо вздохнул и отпустил Такамацу. Тот все еще бросал на него неприязненные взгляды, но пистолет убрал. Атмосфера в комнате немного разрядилась.

— Что там с камерами?

— Юную госпожу вынесли из женского туалета двое людей.

— Из каких фракций? — Рюдзи прижал пальцы к переносице.

— Точно неизвестно, они ушли через аварийный выход, вырубив охрану.

— Жучки?

— Все сняли, — телохранители выглядели бледными и испуганными. — Но мы подняли наших людей на улицах, чтобы…

— Слишком медленно, — перебил Гакупо. — Нужно прочесать ближайшие районы и…

— Нет нужды, — Хаку щелкнула веером, а после протянула Камуи телефон. — Юма отследил их. Они в порту.

***

У трапа беспокойно топтались несколько охранников, пока пузатый мужик в бордовом пиджаке орал на кого-то по телефону. Этого отброса звали Джу Мэн и он был управляющим Токийским отделением синдиката из Кобэ, которые собаку съели на работорговле, поставляя проституток по всей Юго-Восточной Азии.

После долгой жизни подле Хаку Юма неплохо понимал кантонский, во всяком случае его блатной диалект, поэтому без труда понял отчего торговец людьми ссыт кипятком — до тупоголовых кретинов дошло, что они похитили не только девушку босса Сакураги, но и дочь главы одного из крупнейших Гонконгских синдикатов. После такого даже заступничество самого Будды не поможет.

Юма взглянул на часы, с момента как он сообщил о местоположении похищенных девушек, прошло уже около получаса. Камуи и Такамацу должны прийти с минуты на минуту. Тем временем работорговец видимо сменил линию, поскольку теперь его тон стал заискивающим, но слов уже было не разобрать. Спустя полминуты расшаркиваний, он отрубил звонок, а потом скомандовал:

— Дочку Бай Ху вернуть к своим в целости и сохранности, а вторую в расход.

Парень мысленно чертыхнулся, наблюдая как двое головорезов скрылись в корабле. Остальные же двое отправились за Джу Мэном, который вовсю телепал к своему автомобилю. Очевидно он понимал, что ждет тех, кто будет возвращать Такамацу его невесту, и не хотел присутствовать и вообще как-то взаимодействовать с молодым драконом.

Юма дождался, пока они отойдут подальше, а потом перебрался с пришвартованного чуть поодаль катера на трап большегруза. Обычно такие танкеры перевозили продукты или стройматериалы, но среди сотен контейнеров был один или два, в которых были заточены девушки и молодые люди, которым не повезло влезть в долги или просто перейти дорогу местным браткам. Юма вытащил из-за пояса кинжал, невольно усмехнувшись. Ствол действительно изъяли на входе в отель, но кинжал оставили, видимо посчитав его сувенирным. Теперь это было его единственным оружием против пушек.

Ладони вспотели, когда он приблизился к лестнице уходящей в темноту, но тут застучали ботинки, — один из головорезов тащил на плече брыкающуюся девчонку, которая гневно пыхтела и вопила по-китайски:

— Ублюдок, немедленно вернись! Это приказ! Только попробуйте тронуть Гуми-чан и вас всех отправят на корм рыбам! Рюдзи снимет с вас шкуру и…

— Да заткнись ты уже, мелкая сука, — прорычал бандюган. — Радуйся, что сама цела осталась!

— Нет! — девушка зарычала словно рассерженный зверек, и в этот миг Юма шагнул вперед.

Головорез удивленно охнул, а потом тупо уставился на позолоченную рукоятку, торчащую у него из груди. Юма вытащил кинжал из раны, а после подхватил верещащую как банши девушку.

— Отпусти! Отпусти меня!

— Торако-сама, не волнуйтесь, — Юма несильно встряхнул её за плечи. — Я из Сакураги. Ваш жених скоро будет здесь, так что все в порядке.

— Нет! — по щекам Торако катились крупные слезы. — Скорее! Гуми-чан! Её хотят убить!

***

Жесткий кожаный ремень больно натирал запястья, но Гуми не сдавалась, пытаясь высвободить руки. Из груди вырвались полузадушенные стоны, под аккомпанемент рвущегося шелка.

— Блядь, да прекрати ты уже, — выругался бандит задирая короткий подол ципао. — Или прострелю тебе колено.

— П-просто убейте… — едва слышно прошептала она, ощущая как к горлу подступает тошнота.

— Не, трупы меня не интересуют, — фыркнул мужчина, а потом больно шлепнул её по бедру. — Приподнимись!

Гуми вскрикнула и отчаянно пнула насильника в живот. Он выругался, а потом выхватил пистолет. Холодный металл обжег щеку, и над ухом раздался грубый голос.

— Еще раз пнешь, и я прострелю тебе живот, а пока ты будешь истекать кровью, я все равно тебя трахну. Ты этого хочешь?

Мегуми всхлипнула и, закусив губу, помотала головой. Страх парализовал её тело, так что уже не было сил сопротивляться. Подумать только, всего лишь пару минут назад она успокаивала Торако, которая плакала словно ребенок, а теперь вся её смелость улетучилась без следа.

— Бля, ты же шлюха из «Мыльной лагуны», так какого хрена такая сухая? — прокомментировал бандит, а после хлопнул её по щеке. — Оближи.

Из глаз брызнули слезы, а когда чужие пальцы вторглись в её рот машинально сжала зубы.

— Сука! — от пощечины зазвенело в ушах. — Ладно, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому!

Истерично взвизгнула молния, а потом девушку грубо дернули на себя. Крик застрял горле, однако прежде, чем она успела почувствовать боль, лязгнула дверь.

События пронеслись перед Гуми словно в замедленно съемке. Юма, сжимая окровавленный кинжал, бросился на врага. Однако тот вскинул пистолет. Эхо выстрела отскочило от стен пустого трюма, и в следующий миг в мозг словно вонзилась раскаленная игла. Гуми вскрикнула, а потом её затянуло в какофонию звуков.

В красноватом свете замелькали темные фигуры, китайская речь смешалась с японской, но тут взгляд выловил из толпы высокую длинноволосую фигуру. Побледневший Гакупо смотрел на нее странным, отсутствующим взглядом.

Мегуми слабо приподняла уголки губ, но потом дыхание перехватило. Вместо Камуи на нее вновь смотрел безумный демон. Фиолетовые глаза потемнели, став почти черными, а черты лица заострились. В следующий миг он шагнул к лежащему на полу человеку и выхватил из-под пиджака пистолет. Яркие вспышки озарили лицо молодого босса Сакураги, и Гуми показалось, что к виску приставили дрель. Сердце стучало так, что заглушало грохот выстрелов.

Спустя тридцать секунд весь магазин 16-тизарядного Вальтера был выпущен в тело насильника, превратившегося в один кровавый кусок. Гакупо отбросил ставший ненужным пистолет, а после шагнул к девушке. Ярость и ненависть, что душили его все время, пока он ехал сюда, отошли на второй план. Взгляд скользнул по обнаженному телу, задержался на связанных руках и покрасневших щеках.

— Мегуми, — он опустился перед ней на колени, желая прижать к груди и никогда больше не отпускать, но она смотрела на него словно на призрака, а когда он протянул к ней руку, отшатнулась. Её губы беззвучно шевельнулись.

— Гуми, милая, это ведь я…

— Нет… — девушка притянула колени к груди.

— Мегуми, — Гакупо ощутил как тяжело колотится сердце. — Все уже позади, все хорошо.

С этими словами он вновь протянул к ней руку и почти коснулся спутанных волос, как она дернулась и громко закричала:

— Не трогай меня!

========== 16. Отчаянная решимость ==========

Родовое поместье Сакураги было погружено в предрассветную тишину, и только в одной из гостевых комнат приглушенно горел свет. На расстеленном футоне лежала девушка в простой хлопковой юкате. Тонкие запястья пересекала широкая красная полоса, а на бледных щеках тут и там белели матерчатые пластыри.

Рядом с футоном сидел пожилой мужчина в белом халате. Он прислушался к дыханию девушки, а потом вновь измерил пульс — в пределах нормы. Доктор удовлетворенно кивнул и вышел из комнаты. Несмотря на ранний час, он выглядел бодрым и полным сил. Чего нельзя было сказать о молодом человеке в помятом костюме, который устало привалился спиной к стене. Однако с появлением доктора, он встрепенулся и поднялся на ноги.