Доченька. Там, на неведомых дорожках (СИ) - Шторм Наташа - Страница 10

─ А ты, милок, не из милиции? Я, как услышала шум за стенкой, сразу наряд вызвала, да чего там! Приехали мужики в пагонах, походили, покивали и уехали. Даже дверь не опечатали.

─ Из полиции. ─ Соврал я. ─ Следователь.

Бабушка воодушевилась.

─ Это хорошо. Машка-то выросла Сорви-Голова! Правдолюбка. А у нас таким плохо живётся. Ты уж разберись, куда она делась. Жаль девку. Ох, как жаль!

─ А где она может быть? Вы её подруг не знаете?

─ Подруг? ─ Любовь Никитична задумалась. ─ Да нет у неё подруг. Как была пацанкой, так и осталась. Вот правда дружка её несколько раз видела. Юркий такой, с фотоаппаратом. «Попозируйте, мне бабушка! Я Ваше фото в газетку отправлю!»

Я насторожился.

─ Так он из газеты?

Старушка кивнула.

─ Ага. Славик, кажется, Воробьёв. Машенька-то в институт не пошла, в газетку местную пристроилась, и этого шалопая за собой подтянула.

Я почувствовал, что нашёл верёвочку, которая приведёт меня к дочери.

─ А газета, как называется?

Любовь Никитична пожала плечами.

─ Да она у нас одна. «Вечерний Первореченск».

Я поднялся с лавки.

─ Спасибо за информацию. Может, сумочки помочь донести?

─ Нет, милок, я сама. Движение ─ жизнь. Запомни это!

На стоянке скучал единственный таксист.

─ Издательство газеты.

Тот кивнул.

─ Стольник.

Достав из кармана сто долларов, сообразил, что речь шла о рублях. Я сел в машину и задумался. Чтобы сделал я, узнав о смертельной болезни? Наверное, подался бы в глушь, нашёл ветхую избушку в лесу и поселился в ней, хотя бы на какое-то время. А потом? Потом я попытался бы бороться. Но это я, взрослый пятидесятилетний мужик. А что может слабая девочка? Наверное, и Маша решила удрать. Стать изгоем страшнее, чем получить несколько лет одиночества. В маленьком городке, где каждый на виду, где сплети разлетаются со скоростью звука, человек, больной СПИДом, автоматически попадал в число похороненных заживо. Да, средства массовой информации твердят, мол, вирус не передаётся ни через посуду, ни через рукопожатие, ни даже через поцелуй. Но люди обычно перестраховываются. Кто захочет поцеловать мою дочь? Бедная девочка!

─ Приехали. «Вечёрка».

Редакция находилась в обычной пятиэтажке. У двери толпились люди.

─ Почему пресса молчит? Мой муж чуть не повесился!

─ Гнать таких врачей из города надо метлой поганой!

─ Да чего тут толкаться? В прокуратуру писать надо!

Я подошёл ближе.

─ Что случилось?

Женщина с ребёнком на руках подняла на меня заплаканные глаза.

─ Даже не спрашивайте. Мы тут с сыном анализы сдавали, в санаторий. Так у нас СПИД нашли. У обоих. Представляете? Муж даже слушать ничего не захотел. Собрал вещички и ушёл.

─ И у моей бабки нашли. ─ Дед, участник всех мыслимых войн, стукнул клюкой об асфальт. ─ Катаракту на глазу удалить хотела. ─ А откуда ему взяться, СПИДу-то? Бабка парализована шесть лет!

─ И у нас нашли. Сразу у всех. ─ Стайка девушек возмущённо загалдела.

─ Мы на медкнижки, для работы анализы сдавали.

─ А тут такое…

Невысокий плотный мужик, руководивший массами, подал мне лист и ручку.

─ Вы тоже пострадавший? Тогда подписывайтесь. Мы письмо в прокуратуру составили.

Я ничего не понял. Первореченск накрыла эпидемия СПИДа? Как могло заразиться столько народа сразу?

─ Мы столько пережили за эти дни, ─ пожилая женщина обнимала худенького паренька. ─ А у них, видите ли ошибка какая-то случилось. Оборудование видите ли, не так сработало. Техническая неисправность.

Моё сердце забилось сильнее. Это был голос надежды.

─ Так вы все здоровы?

Парень в кепке хмыкнул.

─ Естественно. Но спускать с рук Центру не хотим. Пусть там, вверху, разберутся и накажут виновных!

Вытащив смятый анализ, я взглянул на дату. 15 июня.

─ А когда вы сдавали кровь?

Вождь народного движения протянул свой лист.

─ Так пятнадцатого. У ста сорока человек, включая древних старух и младенцев, результат положительный.

─ Ошибка. Это точно?

Женщина кивнула.

─ Точнее не бывает. Мы с сыном в Москву слетать успели, и там всё пересдали. А теперь хотим справедливости.

На моих глазах выступили слёзы. Я поднял лицо к небу. «Господи! Благодарю тебя! Да светится имя твое!»

Протиснувшись к подъезду, открыл дверь и очутился в длинном коридоре. Тут всё кипело. Сотрудники носились, взад-вперёд с листами и папками, гудели компы, жужжали принтеры. Я успел заглянуть в несколько кабинетов, когда навстречу выскочил невысокий паренёк с огромным профессиональным фотоаппаратом на груди. Он полностью попадал под описания загадочного Славика.

─ Воробьёв?

Юноша вскинул подбородок.

─ А Вам зачем?

Я поражался дерзости нынешней молодёжи.

─ О Маше поговорить пришёл.

─ Не знаю никаких Маш.

Юноша попытался проскользнуть мимо. Пришлось в очередной раз схватить молодое поколение за шиворот и оттащить в угол.

─ Хватит дурака валять. Моя дочь в опасности. Я должен быть рядом.

─ Дочь? ─ Славик тряхнул плечами, пытаясь освободиться. ─ Тоже мне, папаша нашёлся. Где ты раньше был, когда Машка едва концы с концами сводила?

Мои пальцы разжались.

─ Что это значит?

─ А то и значит, ─ парень поправил куртку. ─ Тётя Нина умерла, когда Машке и восемнадцати не было. Девчонка выживала, как могла.

Из моей груди вырвался протяжный стон. Когда я обедал в лучших ресторанах и одевался в дорогих магазинах, наша с Ниной дочь едва сводила концы с концами.

Решив зайти с другой стороны, я вытащил из кармана помятый лист.

─ Ты это видел?

Славка быстро пробежал глазами текст и присвистнул.

─ Да такого быть не может. Машка же ни с кем… ─ поняв, что взболтнул лишнее, он умолк.

Я забрал результат анализа и спрятал в кармане.

─ То-то и оно. Вон, смотри, жители города митинг организовали. У них у всех СПИД обнаружили, а потом просто извинились, мол, ошибочка вышла. Вот только знает ли о той самой ошибке Маша?

─ Откуда? В Дубровино сеть не ловит. Точнее, ловит, но исключительно с холма. Но Мэри там только в семь появится на очередной сеанс связи.

Значит, Дубровино! Я обрался, что Воробьёв проболтался. Вот только, не проболтается ли он кому-нибудь ещё?

Я хотел взять Славку в заложники, но, почувствовав неладное, болтун изловчился, оттолкнул меня и помчался на улицу.

Эх, был бы я лет на двадцать моложе…

Полная решимости, я направлялась к страшному дому. Во-первых, подходил сеанс связи, а, во-вторых, требовалось достать папку и перепрятать в надёжном месте. Ждать ночи не стала. Когда солнце покатилось за горизонт, я вышла на крыльцо и осмотрелась. С речки доносился хохот девчонок и крики парней. Значит, мои мучители переключились на другие объекты. Мимо дома промчался участковый на модном велосипеде. Я решила, как только разберусь с делами, приобрету для него персональную мигалку. Насвистывая весёлый мотивчик, я прошмыгнула на улицу и, стараясь не привлекать к себе особого внимания, потрусила к барскому особняку.

Ну почему Славка выбрал именно это время? На фоне заката дом казался особенно зловещим! Я шла, внушая себе, что бояться нечего. А кого бояться? Старого барина, неприкаянных душ его жертв или местных извращенцев, которые чуть не выпороли меня?

─ Мне не страшно! Мне совсем не страшно. Парни лапают девок на речке. А привидения? Приведения ─ тоже люди. С ними договориться можно.

Вскарабкавшись на холм, я задумалась, стоит ли лезть на забор. С одной стороны, войти можно и через ворота, а с другой (я взглянула на сотовый), связь вверху ловилась лучше.

Разбежавшись, подтянулась и оседлала деревянную перекладину. До сеанса осталось две минуты. Нетерпеливо ёрзая, я старалась держать под контролем единственную тропу, дабы не пропустить чёртовых Герасимов, и не выпускать из вида дом, чтоб в случае чего…