Дети Исана (СИ) - Кхампхун Бунтхави - Страница 18

Закончив обедать, Ка принес мальчикам бамбуковое колено с водой. Он сказал, что воду сейчас найти сложно, поэтому пить ее надо понемногу, стараясь не пролить. Кун осторожно отпил и передал колено приятелю. Старик вынул длинный нож и начал умело отсекать ветки, покрытые смолой.

— Ты собирай ветки и складывай их вот тут, а ты — вон там, — велел Ка ребятам. Те подчинились его указаниям.

— Когда соберем смолу, я отберу самые крупные наросты и крепко перевяжу их соломой в пучки, а потом обработаю. Развешу их на другом дождевом дереве: лаковые червецы расползутся по веткам, а их выделения образуют плотные смолистые щитки. Смоляные пучки сами отвалятся, но старые наросты по весу легче, чем свежие, и по цене они дешевле. Сейчас мы обрубим ветки со смолой и до следующего сезона сборов шеллака придется ждать около года, а обрезанное дерево обрастет новыми ветками, и собрать с него смолу мы сможем не раньше, чем через три года, — продолжал рассказывать Ка.

Ребята старались на славу. Пот по лицам и шеям катился градом, но они лишь смахивали его руками и продолжали сборы. Солнце постепенно клонилось к закату. Работа уже подходила к концу, как вдруг за спинами мальчишек раздался женский голос: — Ну ничего себе! Приходим — а они тут голые, да еще и из школы сбежали, чтобы смолу собирать!

Кун испуганно обернулся и увидел Кам Конг, позади которой шли его отец и Тит Тюн. При виде отца мальчик тут же разревелся.

— Не реви! А ну живо портки надел! — недовольно бросил отец.

Кун тотчас повиновался и бросился собирать свои вещи.

— Он сказал, что сегодня нет занятий, поэтому они и пришли собирать смолу, — сказал Ка.

— Сейчас же домой! Молодец, что стараешься раздобыть денег на штаны, но не надо больше так делать, я сам тебе их куплю.

— Как здорово! Раз так, то и мой отец, может, мне купит штаны? — Тян Ди затряс кулачками от радости.

— Эй, Кун! Если захочешь ремень бойскаута, то приходи еще, — крикнул старик Ка вслед уходящим.

Поздним вечером в дом Куна неожиданно нагрянула Кам Конг. Оказалось, что бабушка уже несколько дней хворает, но сегодня ей сделалось совсем плохо, и отец отправил Кам Конг созвать родственников.

Кун попросил взять его с собой. Отец не возражал. Мальчик впопыхах собрался, и они пошли. По пути Кам Конг рассказала, что три дня назад бабушка собирала бетель неподалеку от курятника, поскользнулась на листве и упала. С тех пор она совсем не ест. Кун спросил о Тит Тюне. Девушка ответила, что он пошел известить о беде других родственников.

Войдя в дом, Кун увидел бабушку, лежащую в углу на циновке. Асинин сняла нагар с факела, и в комнате стало светлее. Рядом с бабушкой сидел ее сын, отец Кам Конг. Тут в дом вошли отец Тит Тюна и отец Тян Ди.

— Куда пошел Тит Тюн? — спросила бабушка.

— За шаманом. Кажется, он еще к тете Плой хотел заглянуть, — ответила Кам Конг.

Эта женщина жила в деревне Донг Банг за Большим болотом и приходилась матери Куна двоюродной сестрой. Ее отец и муж уже давно умерли, и она жила с двумя дочерьми и мужем старшей из них. Кун смутно помнил, что тетя Плой как-то очень давно приходила со своей дочкой Бун Он к ним в гости в канун Нового года. Тогда она принесла Куну и его сестрам кхау лам в качестве гостинца.

— Пойти позвать монаха Кена? — тихонько спросил Яй.

— Не надо его звать. Сейчас шаман придет и прогонит духа Попа. Я просто устала, а так со мной все в порядке, — ответила бабушка.

— Что-то ты слишком устала, даже поесть нет сил, — ответил Яй.

— Сначала посмотрим, что шаман скажет, — посоветовал Кем.

— Как мать скажет — так и сделаем, — подытожил отец Куна.

В дом вошел старик в поношенном саронге. Свернутый пха кхау ма он набросил на плечи. При себе у шамана имелся тяжелый тряпичный мешок, который он сразу поставил на пол.

— Тит Тюн сказал, что бабуля просто поскользнулась на мокрой траве, так?

— Да, но у нее температура и нет аппетита.

Шаман взял бабушку за запястье, а другой рукой прикоснулся к ее лбу.

— Нет ни жара, ни озноба, — сказал он после небольшой паузы. — Она болеет по вине духа Попа и домашних духов, которые разгневались из-за помолвки Кам Конг и Тит Тюна. А сил нет потому, что она ничего не ела.

— Какое же тогда нужно лекарство? — спросил Мек.

— Что-нибудь для поддержания сил, и тогда у бабушки появится аппетит.

Шаман развязал мешок и высыпал на серую тряпку содержимое. Собравшиеся увидели и круглые комочки, и продолговатые брусочки размером с указательный палец… Кун спросил у отца, что это такое. Тот ответил, что это лекарства, сделанные на основе травяных корешков, скорлупок моллюсков, добытых из крупных водоемов, а также из рогов лесных животных, из костей тигра и слона… Старик услышал вопрос и повернулся к Куну: — Лекарство от лени, пострел, тоже есть.

Шаман выбрал какой-то оселок и сушеные корни и отложил их в сторону. Также он взял брикет шириной в четыре пальца и длиной в кып, обмакнул его в воду и стал натирать на каменном бруске. Полученный порошок он развел в воде и протянул позолоченную чашку старшему сыну бабушки.

— Приподнимись-ка, ма, и выпей, назавтра появится аппетит, — сказал тот бабушке.

— Вы кормите бабушку одним падэком. Откуда тут аппетиту взяться? — вставил Кем.

— Что она сегодня ела? — спросил старый Мек.

— Поджарила ей одну соленую рыбку, — ответила Асинин.

— Тогда завтра приглашаю отца Куна поохотиться на перепелок, — сказал Мек.

После того как бабушка что-то тихо сказала старшему сыну, он вынес это на обсуждение всех присутствующих. Из разговора Кун смог уяснить лишь то, что десять лет назад его дед закопал под рисовым амбаром кувшин, в котором что-то гремело. Бабушка предлагала его откопать: в кувшине мог находиться слиток серебра.

— Хорошо бы узнать, серебро там или нет. Если это обычный камень, то мы просто выкинем его у храма, — громко сказал отец Куна, который, как выяснилось, что-то слышал об этом кувшине от отца, но совсем забыл про ту историю.

— Тот камень мы с дедом привезли вместе с прочим добром из города Пхун провинции Сакон Накхон, — сказала бабушка.

Некоторое время спустя отец и Кем втащили в дом достаточно большой кувшин с широким туловом и узким горлышком, как и у кувшинов для падэка. В него легко могли войти четыре ведра воды. Кам Конг с матерью торопливо расстелили на полу возле бабушки широкую сиреневую ткань. Кувшин перевернули. На ткань, громыхая, выкатилось несколько небольших округлых камней. Некоторые имели металлический отлив с красноватым оттенком.

— Мам, кажется, это обычные камни… — сказал Яй.

— Если так, то отнесите в храм монаху Кену, — ответила бабушка.

— Как называется этот камень? — спросил Кун.

— Это обычный булыжник. Таких много в горах и на скалах, — ответил отец.

— Послушайте, что я вам скажу… — заговорил шаман. — Тридцать лет назад один человек прочитал предсказание на байлане[59], что через шесть лет явится некий великий муж[60], дабы произнести заклинание. И этим заклинанием булыжники превратятся в золото и серебро, тыквы — в слонов и лошадей, а буйволы и коровы — в яков[61] и станут пожирать людей. Если у кого водились буйволы и коровы — всех следовало извести… Кто ходил в девках — нужно поспешить найти мужа за полгода до того, как все свершится… — рассказывал старик.

Кун слушал его и думал, что суть истории в том, что грешников съедят яки, а людям без грехов следует запасаться булыжниками.

Шаман продолжил. Из его рассказа следовало, что исанцы поверили в эти слухи и перебили весь скот. Через шесть месяцев явился «великий муж», но собранные камни в золото так и не превратились. Народ задумал покарать мошенника, но у того оказалось много последователей. Приключилась большая резня, вынудившая вмешаться государственных чиновников, которые направили в деревню карательную миссию.