Опричник (СИ) - Демченко Антон - Страница 26

— Тю-ю! Зная ваши аппетиты, Владимир Александрович, боюсь, в этом случае, количество работников СБ отряда превысит полевую и техническую секцию вместе взятые, — усмехнувшись, проговорил я.

— Ну, не всё так страшно, — осклабился в ответ Гдовицкой и, чуть подумав, договорил: — но хотя бы человека три-четыре мне бы не помешали, чтобы не отвлекать людей из охранного подразделения.

— В будущем, — добавил я.

— В будущем, — согласно вздохнул Самурай, но тут же встрепенулся. — Что ж, файл я получил, задачу уяснил, по результату доложусь. Конец связи.

— Стоп-стоп-стоп, — притормозил я заскучавшего без привычной работы начальника СБ. — Ещё одно, Владимир Александрович… прошу, предупредите о происшествии всех учениц. Про запрет на выход с территории базы, думаю, говорить не надо?

— Не надо, — отозвался Гдовицкой, и на миг исчезнув с экрана, договорил: — На базе объявлен код «жёлтый», так что…

— Понял, — проговорил я. — Да, это, пожалуй, лучшее решение. И лишней… «подозрительной» возни не будет, и безопасность на уровне. Чёрта с два какой наблюдатель заметит изменения.

— Если он, вообще, есть в природе, этот самый наблюдатель. Но мы, конечно, проверим окрестности, на всякий случай, — произнёс Самурай, и чуть поморщился, покосившись куда-то в сторону: — Что ж, прощаемся, атаман? Меня сейчас твои ученицы в осаду возьмут, с требованием объяснить происходящее.

— Думаю, они поступят мудрее, и отправят к вам парламентёра… можно даже сказать, посла, — рассмеялся я в ответ.

— Мария… — Гдовицкой улыбнулся, в очередной раз заставив меня подивиться той отеческой теплоте, с которой он относится к своей помощнице и будущей заместительнице. — Да, это будет лучший вариант. Хорошего дня, Кирилл.

— Хорошего дня, Владимир Александрович, — кивнул я и, отключив экран коммуникатора, попытался встать с кресла.

Дохлый номер. Невесть когда успевшие оккупировать мои колени, щенки вцепились в брюки и свитер совсем не собачьими когтями, и в результате повисли на мне своеобразной гирляндой. Пришлось плюхнуться обратно в кресло и потратить несколько минут на то, чтобы отцепить от себя недовольно фырчащих зверят. Ну, как же! Только они нашли удобную грелку, устроились, задремали, а тут, на тебе: тормошат, будят, скидывают с лежанки. Кошмар и ужас, никакого уважения…

Визит к ветеринару прошёл штатно. Тодт осмотрел щенков, поколдовал над ними с четверть часа, после чего, отдав зверьков на попечение штатных сотрудниц, принялся за обучение неофита, меня, то есть. Что не перестаёт меня удивлять в местных, так это… зашоренность. Когда Даниил впервые демонстрировал мне технику, создающую эмпатический контакт с животным, то действовал он в стиле классических стихийников, и я даже подумал, что это такой своеобразный приём обучения. Ан нет. Оказывается, Тодт всегда создаёт эту технику только так, то есть, единым, заранее сконфигурированным выплеском. Зачем? Вменяемого ответа нет. А «так принято», я сам считать ответом отказываюсь.

И ведь ясно же, что из-за неточной подстройки выплеска, страдает результат, да так, что порой приходится повторять технику по нескольку раз подряд с лёгкими вариациями, прежде чем канал связи с объектом становится достаточно чётким и ясным. Казалось бы, есть же в арсенале медиков продолжительные эфирные воздействия, так почему бы и этот приём не провести в том же стиле? Ну да, контроля требуется больше, чувство Эфира должно быть хорошо развито… зато не придётся тыкаться слепым котёнком наугад, и формировать технику заново каждые пять минут, для «обновления» теряющейся связи. О классической сенсорике, я и вовсе молчу. Тодт даже не пытался внутренне настроиться на животное, с которым хотел наладить контакт. Мрак, в общем.

Единственный плюс от этого обучения, я пока видел лишь в том, что на примере показанной мне техники, смог убедиться в реальности самого обоюдного эмпатического контакта, как осознанного действа. И да, при использовании специализированной эфирной техники, он оказался куда чётче, чем те спонтанные «пробои», что случались у меня раньше при общей концентрации восприятия.

С другой стороны, может я, просто, слишком многого хочу? Если вспомнить экзамен в школе эфирников, тамошние мастера-магистры тоже не особо заморачивались с продолжительными воздействиями, что не мешало им даже зрительные образы мне подкидывать… Не знаю. Не понимаю.

Вздохнув, я мысленно махнул рукой на эти непонятки и, дав себе обещание-напоминание познакомить учениц с ментальной стороной искусства эфирных манипуляций, открыл «окно» к себе домой. Чтобы через секунду беззвучно, но затейливо выматериться при виде совершенно ошалелого взгляда Тодта.

— Всего хорошего, Даниил, — кивнул я ветеринару, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица и, подхватив корзину со щенками, шагнул в «окно» под его бормотание.

— Ага… и те… вам всего доброго, Ки… — окончание фразы пропало вместе со схлопнувшимся «окном». Однако, лоханулись вы, товарищ гранд. По полной… да и чёрт бы с ним! Надоело. Когда ещё решил прекратить скрывать свои умения от окружающих? Год назад? Ну да, аккурат во время приключений в мятежной Москве. Но почему-то, до сих пор, так и не начал выполнять собственное решение… если, конечно, не считать признание в «грандстве» перед спасёнными от плена девчонками, в том долбанном поезде.

От процесса самоуспокоения меня избавил ворвавшийся в кухню стремительный и весьма жизнерадостный вихрь. Хм, интересно, что такого случилось в ателье, что невестушка вернулась оттуда такой довольной, да ещё и на добрых три часа раньше обычного?

— У нас большой заказ, Кирилл, — радостно заявила Оля, отобрав у меня чашку только что приготовленного кофе, и, плюхнувшись на диван, с наслаждением втянула носом аромат горячего напитка.

— Насколько большой? — вновь поворачиваясь к кофемашине, спросил я.

— Пять машин! — довольно откликнулась невеста. — Все с начальными настройками… и полным контрактом на обслуживание!

— И что это значит? — поинтересовался я. В особенности торговой деятельности Ольги и Капы, как и в частности производства СЭМов, я не углублялся, считая это не своим делом, а потому, неудивительно, что без дополнительных объяснений, я оказался не в состоянии по достоинству оценить принесённые невестой новости.

— Эх ты… — Оля осуждающе покачала головой, но радость, распиравшая её, оказалась слишком велика, и невеста тут же пустилась в объяснения. — В отличие от специализированных моделей, заточенных под разный тип использования, машина с начальными настройками — это чистый лист. Средняя скорость, средняя подвижность, средняя мощь приводов. Своего рода, образец для примерки. Покупатель приобретает такой СЭМ, обкатывает его в течение недели, после чего возвращается в ателье и описывает свои хотелки, а мы, соответственно, настраиваем машину под его требования. Естественно, за отдельную плату. Ну а контракт… да! Надо будет перевести одного техника с базы в ателье. Будет командовать здешними работягами, на которых Капа повесила подгонку и обслуживание купленных СЭМов.

— И ты мне сообщаешь об этом только сейчас? — изумился я.

— Кир… ну, я же изначально рассчитывала количество технарей с учётом такой возможности, — развела руками Ольга и, прищурившись, ткнула в мою сторону указующим перстом — И кое-кто, между прочим, должен бы об этом знать. Зря я, что ли, подробные планы развития составляла и тебе на коммуникатор скидывала?

— Всё-всё, — я поднял руки в жесте сдающегося. — Извини, запамятовал. Кого именно ты хочешь перебросить в ателье?

— Рябова, — уверенно произнесла Ольга. — Среди наших технарей, он лучше всех подойдёт на должность мастера. Да и возраст… в мастерской при ателье работают двадцатипятилетние лбы, оттрубившие по три-четыре года на рюминских верфях, после окончания их же училища. Боюсь, если мастер будет младше, могут возникнуть проблемы. Оно нам надо?

— Рябов, говоришь, — я вспомнил наших технарей, и вынужден был признать правоту невесты. Остальные техники, сильно младше двадцативосьмилетнего Евгения… и руководящую должность, пусть даже такую невеликую, они не потянут ни по знаниям, ни по опыту. А вот Рябов справится. Я вспомнил досье на него и уверенно кивнул.