Няня по контракту (СИ) - Ночь Ева - Страница 23

— Ой, а кто это? — пролепетал Ромка.

— Это мои племянники, — вздохнула я. — Марк и Альбина. Знакомься, Рома.

— Пррривет, — прорычал Марик, протягивая руку. Он у нас мужичок — солидный и основательный. Почти как Трофим. Нет, наверное, серьёзнее.

Пацаны вели себя как щенки — почти принюхивались друг к другу. Зато Альке без разницы — скачет вокруг мальчишек, руками подол платья слегка цепляет и растягивает на все лады:

— Пьивет, пьивет, пьиве-е-е-ет! — она «р» ещё не выговаривает, но это не мешает ей чувствовать себя исключительной и великолепной. Зелёный бант на голове подпрыгивает вместе с ней.

Ромка на Альку смотрит во все глаза. Судя по всему, она ему кажется каким-то чудом.

— Ань, — дёрнул он меня за джинсы, — если ты на папе женишься, у вас тоже будет такой маленький ребёнок?

Закашлявшись, весело заржала бабуля. Ей вторила моя сестра.

— Нет, — как-то зло и мстительно сказал невесть откуда взявшийся Мишка, — будет совсем маленький ребёнок, в коляске. Будет вечно орать, не давать спать, все будут с ним носиться, а нас вообще в угол задвинут.

— Ну, я тебе дурачок, что ли? — обиделся Ромка. — Понятно, что маленький. А потом — вот, с бантиком.

Видать, Алькин бант произвёл на Ромку неизгладимое впечатление.

— Никто и никуда вас не задвинет, — сказала я твёрдо, глядя прямо в Мишкины глаза. — Папа вас очень любит и никогда так не сделает.

Развивать тему про «поженишься на папе» я не стала. Опасный момент. К тому же, сразу стало грустно: получись у нас с Ивановым что-нибудь в прошлом, уже детишки могли быть постарше Медведя с Ромкой. Или поменьше, как повезло бы. Но сослагательное наклонение в данном случае — очень важное уточнение. «Бы» — это то, чего не случилось.

— Да! — согласился со мной Ромашка. — А ты, Мифка, злой какой-то.

Мишка недовольно сверкнул глазами, фыркнул и снова пошёл строить дома из кубиков. Удалялся гордо, как лорд.

В общем, крен снова выровнялся, Ромка, Марк и Алька отправились следить за змеем, Ирка знакомилась с бабулей и Селеной и многозначительно поглядывала на меня. Понятное дело, что секретничать нам с ней было некак. Поэтому я решила убить мамонта открыто.

— Вот, Антонина Викторовна вчера приехала, и теперь мы все вместе развлекаемся.

— М-да, — поддакнула старушка, — я очень важный стратегический объект. Золотой запас семьи, так сказать, ха-ха!

Селена грустно вздохнула. Видимо, с золотом она была не совсем согласна, но спорить в её случае — себе дороже.

Всё остальное, как всегда, случилось одновременно. У Ивановых, наверное, радар друг на друга настроен.

Добрый мальчик дал таки Ромке поводить своего прекрасного змея. Видимо, от избытка чувств, рука у него дрогнула, и змей отправился в небо — вспорхнул на крыльях любви к ветру.

Крики. Вопли. Рёв обиженного хозяина игрушки. Туда на всех парусах летела его мама. Туда же кинулась и я со всех ног.

А в этот момент мальчишки набросились на Медведя — пятеро на одного. Потому что Медведю что-то не понравилось, а он взял и пнул ногой уже построенное. Любовно возводимое «здание» рухнуло. Я застыла на месте.

— Беги, спасай пацана! — пропыхтела под ухом сестра. — А я со змееловами разберусь!

Ну, логично. И я рванула спасать Медведя. Нет, всё же хорошо, что у меня есть Ирка. И вообще здорово, что она приехала. А то б сейчас — хоть разорвись!

26.

Анна

Ивановы — магнит для приключений на мягкое место. Особенно Мишка. Ну зачем он пнул ногой «здание»? Ведь всё так хорошо начиналось. И вот — пожалуйста. Пока я бежала, нос ему расквасили.

— Несчастье ты моё, — в сердцах сказала я мальчишке.

— Не твоё, — лягнул он меня ногой и притих, пока я пыталась ему кровь остановить.

— Вот, замороженный сок приложи, холодненький! — нарисовалась баба Тоня. Кстати, хорошая идея. Мишка шипел недовольно, но брыкаться больше не стал. — И ты бы с Аней не спорил! Вечно куда-то влезаешь! — пропилила правнука бабуля.

Краем уха слышу, что ор со стороны воздушного змея усилился. Видимо, Ирка не смогла быть убедительной или масла в огонь нечаянно подлила. Она у нас азартная, не всегда вовремя мозги включает, на эмоциях шпарит нередко.

— Пойдём, посмотрим, что там, — потянула я Мишку за собой. Сзади ковыляли уточка и курочка, то есть Селена с Антониной Викторовной. Одна — вперевалочку, вторая — боком с прискоком, голенастая спринтерша, потрёпанная жизнью и возрастом.

Под деревом ревел белугой пухленький пацан приблизительно Ромашкиного возраста. Ромка страдал молча. В лице — ни кровинки. Стоял он за Иркиной спиной. Ирка в обиду Иванова-младшего не давала.

— Не умеешь следить за детьми — не берись! — скандалила искусственная блондинка, видимо, мать пухляша. — За игрушку, между прочим, деньги уплочено!

— Да вернём мы ваши деньги, успокойтесь и сына успокойте! — размахивала руками Ирка. — Ку́пите нового змея!

— Не хочу новый, хочу этот! — ревел, как паровозный гудок, мальчишка. — Мне его папа подарил!

Змей запутался в ветвях дерева и смотрелся очень красиво и загадочно. Эдакий миниатюрный ковёр-самолёт, яркий до слёз, недосягаемый, как комета.

— Дался тебе твой папка! — окрысилась на ребёнка его злющая мать. — Раз в году появится, облагодетельствует, а ты рад!

Мальчишка зарыдал ещё горше:

— Мой… папа подарил! Не хочу другого!

Мы с Иркой переглянулись. Ирка беспомощно руками развела. Я ещё раз посмотрела на пленённого ветвями змея. Это даже хорошо, что он запутался. Улети он в синее небо, у ребёнка психологическая травма была бы.

— Не плачь, — потрепала я пацанёнка по светлым волосам. — Сейчас мы что-нибудь придумаем.

— Ты что надумала? — гудит под ухом Ирка. — С ума сошла?

Ну, в общем, она меня знает слишком хорошо, ей труда не составляет просчитать ход моих мыслей.

— Да ерунда. Как в детстве, помнишь? — подмигиваю я ей с весёлостью, которую в себе ну никак не чувствую. Но Ирке знать об этом не нужно. Пусть думает, что кураж и дурость во мне бурлят, как когда-то.

— Такое забудешь, — вздыхает она. — Мы ж тогда, как обезьяны по лианам…

Да, именно так. За исключением одного маленького штришка: я вообще-то высоты боюсь. Но лазать по деревьям умею.

— Подсадишь? — спрашиваю у сестры.

— А то! — суетится Ирка. — Я б и сама. Но я в сарафане, а ты в джинсах — удобно как, кто бы мог подумать?

Действительно. Надо же. Я вообще самая продуманная няня. Без опыта работы, зато дури у меня — хоть отбавляй. Я теперь и котов из унитаза спасать умею, и змеев с деревьев снимать… Правда, до змея ещё нужно добраться.

Дуб, я вам скажу, дерево хорошее, ветвистое. А ещё парк этот — замечательный: нижние ветви не спиливали по самое не хочу, поэтому взобраться с Иркиной помощью — почти раз плюнуть. Ладно, два или три раза. Но ничего сверхъестественного.

— Аня! — ахнул и заволновался Ромашка.

— Знай наших! — потрясла кулаком баба Тоня, пританцовывая в каком-то шаманском ритме.

— Котик, вы бы осторожнее, — уныло прогундосила Селена. — Лучше бы какую службу вызвать.

Ага. МЧС. У нас тут смертельный номер: змей в дереве застрял. Вот они обрадуются!

Перестал истово рыдать мальчишка. Всхлипывал лишь судорожно. Даже мать его противная угомонилась. Короче, бесплатный цирк — Аня на арене, клоуны нервно икают в уголке и грызут ногти в экстазе.

Наверх я вскарабкалась почти как скалолаз. На ветку поудобнее встала, чтобы до змея дотянуться. Дальше дело пошло хуже: он там немного запутался, поэтому я с тоской вспомнила баб Тонины маникюрные ножнички, которыми она на воздушные шары покушалась накануне. Сейчас бы они мне пригодились.

Я чувствовала, как подрагивают икры, как от напряжения затекают руки, но объект зафиксирован, а упорства мне не занимать. В общем, с грехом пополам змея спасти мне удалось.

И тут я поняла, что ещё не конец: одна рука занята, а слезать с оставшейся свободной я как-то вряд ли смогу. Всё же время обезьян и лиан — давно в прошлом. Поэтому я кое-как пристроилась на ветке и трясущимися руками попыталась воздушного гада к телу своему примотать. Получалось так себе.