Няня по контракту (СИ) - Ночь Ева - Страница 50

56.

Дмитрий

Мишка молчал и дул губы, как пароходные трубы, всю дорогу. Но мне как-то не до него было, я готов был убивать, рвать и метать, творить безумства.

За Вариковой глаз да глаз нужно. Если б не бдительная бабуля и старший сын, неизвестно, чем бы закончилась сцена в парке.

Нет, я не думал, что этот пижон её уговорит/умыкнёт/убедит, что я монстр стопятидесятого уровня. Но и думать не желал, что успел бы он вбить ей в голову, если б я вовремя не появился, вырванный из офиса телефонными звонками баб Тони и Мишки.

Я как-то не учился на гонщика, но по всем раскладам получалось, что скоро смело смогу участвовать во всех известных заездах.

В квартире Мишку прорвало.

— В следующий раз мы тебе помогать не будем! — заявляет сын. — Ты жениться собирался?

Я растеряно моргаю, не совсем понимая, какая муха его укусила.

— Ну, да, — мямлю. Не ожидал подобного натиска.

— Ты сам говорил, что обещания надо выполнять! А сам? Я тебе говорил, что этот ж-ж-жених ещё появится. Ему тоже наша Аня нужна, а ты всё портишь!

Знал бы я, что я порчу…

— Я что-то делаю не так? — спросил осторожно.

— Всё не так! — шипит Мишка.

— Видел, — вздыхает Ромашка, — дядька с цветочками пришёл. А ты Ане ни разу не дарил. И в любви не признавался.

Чувствую себя полным ничтожеством. Они правы. Вот же: мелкие, вредные, а умные. Если учесть, что у бывшей вместо мозгов кошелёк, то я даже боюсь подумать, в кого они такие одарённые уродились.

— Папа ей халат и платье покупал, — защитил меня справедливый Михаил.

— Платье — это не то, — вздыхает Ромыч.

— Очень даже то! — спорит Мишка. — Что бы ты понимал!

— Фигня! — заявляет авторитетно младший. — Надо фубку, бррылианты и цветы.

— Вы о чём сейчас? — материализуется Варикова. Они с Селеной бабулю усмиряли, поили успокоительным, а то она разбушевалась немного на нервной почве. Мне бы тоже, наверное, нужно что-нибудь эдакое бахнуть, чтобы гореть в груди перестало.

— Да так, — уклончиво мямлю я и делаю страшные глаза. Сыновья гордо удаляются в детскую. Мишка напоследок показывает мне кулак. Вырастил на свою голову. Учить меня уму-разуму будут. Но, наверное, они в чём-то правы. Только шубки и драгоценности с Вариковой точно не сработают. Она ж не Елена Прекрасная. Это та была до подобных вещей падкая. Ещё и ещё и всё мало.

— Он за тобой шпионит, ты в курсе? — пытаюсь выйти на нужную для меня тему.

— Игорёк? — переспрашивает Анька, и я чуть ли не скрежещу зубами. Игорёк! Иго-го он недобитый! — Знаю. Догадалась, — вздыхает. — Ты зачем в драку полез? Кулак — это не аргумент.

— Зато душу отвёл, — не соглашаюсь с её доводами. — Это он Алёну науськал. Его рук дело.

— Я поговорю с ним, — по-своему понимает меня Аня. — Скажу, чтобы не лез в твою семью. Вы не виноваты. Просто он… такой. Борется до последнего, если что-то в голову себе втемяшил. Не знаю, что его на мне перемкнуло.

Зато я знаю.

— Не надо с ним разговаривать! — повышаю я голос.

— Давай мы это обсудим потом? — кивает она на детскую. Там две мордочки торчат. Подслушивают. — Пора обедать и Ромку спать укладывать.

Я не хотел ничего откладывать. Я жаждал довести дело до логического конца, но понимал: никакая злость на Иго-го не поможет мне. Поэтому я нажал на «паузу». Взял антракт. Были у меня кое-какие соображения, требующие реализации. Но лучше никуда не спешить, чтобы снова не наломать дров.

Держись, Варикова. Я решителен, как никогда. И то, что я притих, как Фиксик у миски с кормом, ещё ничего не значит!

Анна

После обеда Иванов, сославшись на дела, ушёл. Лесневский на звонки не отвечал: я всё же попыталась дозвониться к нему, чтобы поговорить. На расстоянии. Встречаться с ним у меня никакого желания не было. Абонент был вне зоны доступа, поэтому разговоры пришлось отложить на потом.

К ужину Иванов не явился, зато пришла мама Вера, что приняла у меня пост. Дети весь день вели себя тихо, даже непривычно было, но я всё равно устала, клонило в сон. Видимо, от слишком бурных событий в начале дня.

Иванов, как всегда, прибыл под ночь. С букетом.

— Решил переплюнуть соперника? — хмыкнула я, когда вместо знакомого лица впустила в дверь охапку роз. Соседка чуть из халата не выпрыгнула, наблюдая за нашими танцами у порога квартиры.

— А у меня есть соперник? — старательно нахмурил брови Иванов, и сразу же стал похож на старшего сына.

— Да, целых десять, и все они спрятались у меня под кроватью, — заверила я его, стараясь оставаться невозмутимой.

— Значит будем изгонять чертей, — сунул Димка мне в руки букет, — но позже. Я, Ань, пришёл, чтобы закончить волокиту с документами. Договор ты так и не прочитала?

Ах, договор… Я ещё смотрела на него с улыбкой, но уже получила в сердце укол. Мне верилось и не верилось, что он сейчас серьёзен. Вглядывалась в его лицо, но кроме деловитости ничего не могла прочесть. Такой, очень суровый Иванов. Босс, с которым я столкнулась, когда пришла устраиваться к нему на работу.

— Доставай бумаги, Варикова, — качнул он головой и уселся за стол. — Время пошло!

Я стиснула в руках букет. Отхлестать его по морде лица, что ли?

Иванов, видимо, понял мою кровожадность и, подскочив, букет из моих рук выдрал. Положил его на диван.

— Не отвлекайся, Ань. Нам ещё чертей гонять в спальне.

— Ладно! — вспыхнула я, представляя, каких чертей ему сейчас всыплю, как затолкаю его договор поглубже… в общем, затолкаю.

Я заметалась по комнате, вспоминая, куда засунула драгоценные для Иванова бумаги.

— Вот! — торжественно хлопнула папкой по столу. Слишком громко хлопнула, но я не на работе, дома, имею право на эмоции. — Всё подписано, забирай!

Иванов невозмутимо открыл папку, разложил на столе листы, а затем усадил меня на стул.

— Читай!

От злости у меня буквы перед глазами плясали. Можно сказать, тот случай, когда смотришь в книгу, а видишь фигу. Но до мозга всё равно кое-что доходило. Что за фигня?

«Варикова, выходи за меня замуж», — мелким шрифтом, но через интервал. Дальше чтение пошло лучше. Я всматривалась в казённые слова и обороты и натыкалась на знаки-метки, что оставил Иванов посреди очень серьёзного и грамотно составленного договора.

«Ань, люблю тебя очень-очень».

«Обожаю твои кудряшки, милая».

«Стань мамой моих детей. Тех, что есть, и тех, что будут».

«Мне всегда с тобой хорошо, даже когда ты сердишься».

«Никаких мужчин рядом, Варикова. Я жутко ревнивый собственник»

«Я кольцо купил, Ань»

«Люблю тебя, понимаешь?»

«Мне, кроме тебя, никто не нужен»

«Только ты в моём сердце давно и навсегда»

Кажется, договор закончился, а я сидела и не могла поднять глаза. Предательские слёзы хлынули, выдавая меня с головой.

— Ань, — обнял меня Димка и слизал слезинки с моих щёк.

Вот теперь точно и обнимал, и слизывал. Бормотал нежности и успокаивал. А я… позволила себе быть слабой в его руках. Иногда это и полезно, и нужно — довериться рукам мужчины, который говорит тебе о любви…

57.

Дмитрий

Чертей мы изгоняли истово и со вкусом раз пять. Как-то само получилось. Вот Варикова, без трёх минут Иванова, плачет, вот я её утешаю, а вот мы уже в спальне — сплелись, не разорвать.

Кожа у неё нежная, глаза бездонные. Но больше всего заводит не это, а её доверчивость. Она словно скинула с себя всё ненужное и позволила себе быть собой. Той самой девочкой, что любила меня и доверяла, готова была верить каждому моему слову, идти за мной, поддерживать любое безумство, самую несбыточную мечту.

Время остановилось. Повернулось вспять. Она моя Анька. Я её Димка.

— Люблю тебя, — шептал истово. — Ты моя, самая-самая, неповторимая.