Темное пламя. Дети Проклятия (СИ) - Зима Ольга - Страница 122

— Наследник оказался весьма ловким и наглым мальчишкой, однако вот мои ножи ему не достались! — довольно похлопывает себя по поясу. — Пришлось, правда, все равно научить метать их так, чтобы не выбить себе глаз или не покалечить близрастущее дерево!

Я чувствую, нашему неблагому странно представить Дея, который не владел бы хоть каким-нибудь из оружейных навыков. В голове Вороны проносится воспоминание о Белом змее, где нож врезается пяткой не в затылок Бранна, а в глаз Белого змея. Змей обиженно заворачивает кольца и размазывает Бранна по мостовой тоненьким слоем. Наш неблагой хмыкает и произносит:

— Спасибо!

— Уф, ну вот, я уж думал, ты, кроме того, что неблагой, вдобавок немой! — Воган снова хлопает Ворону по плечам.

Сытый и довольный жизнью Бранн сдерживает зевок, прикрывая рот и отворачиваясь, но от Вогана на его собственной кухне не скрыться: Бранна выдает отражение в начищенном боку кастрюли.

— Ха, недаром говорят, волки ночные создания! День ещё не закончился, а ты уже зеваешь!

Бранн покаянно поднимает изумрудные глаза на повара, тот не выдерживает и расплывается в улыбке:

— Ах ты волк, ах ты неопытный неблагой волк! — раздумывает секунду, а потом решительно машет рукой. — На ужин можешь не приходить. Я тебе лучше еды с собой дам!

Наш неблагой радостно улыбается в ответ и вежливо интересуется:

— А можно вас попросить собрать еды и для короля Дея? Он сегодня отдыхает от коронации, но волчий аппетит, думаю, проснется вместе с ним. Я бы занес по пути.

Воган одобрительно кивает, поднимается и почти отворачивается, когда Бранн, стриганувший ушком пару раз, договаривает:

— …если бы вы объяснили, как отсюда туда дойти! — и смотрит с надеждой.

Повар ухмыляется, грозит Бранну пальцем, наигранно хмурится, но его темные глаза таят веселье.

— Вот теперь я верю, что ты королевский волк, хотя и жаль мне, конечно. Такой бы из тебя вышел поваренок! Неблагой! — и это звучит как настоящая похвала.

Воган собирает Бранну отдельный поднос, приправляя всё действо наставлениями, проговариванием дороги и примечательными местами. Бранн кивает, запоминая. Я вижу, как в голове его рисуется своего рода карта, Ворона старается представить пространство именно как пространство. Составленный в воображении макет дает ему представление о своем нынешнем местоположении: судя по тому, что комната Дея налево, в обход, направо и вверх, то есть наискосок и повыше, если смотреть из окна, значит, комната Бранна на несколько этажей выше и правее кухни. Дело, конечно, путает внутренний дворик, но Ворона готова с этим смириться. Маршрут озвучен понятно, поднос собран — и можно идти к Дею. Надо сказать, Бранна эта перспектива весьма радует.

Воган, мне кажется, видит и его радость, и его осознанное слушание, довольно хлопает по спине, вручает поднос, выслушивает еще одно горячее «спасибо!», а потом смотрит за удаляющейся фигурой нашего неблагого, пока тот не поворачивает, скрываясь из виду.

Бранн идет уверенно, минуя приметные вазы, развилки, смену декора, прослеживая периодически появляющиеся по стенам оскаленные головы королевских волков. Это своего рода указатель, как поведал нам Воган, чем ближе ши к сердцу замка и королевства, тем больше волков следят за ним отовсюду. Бранн восхищен логичностью благих.

По пути попадаются несколько патрулей, но подойти не спешат. Кажется, новости прошли по Дому Волка, опережая Бранна. Отдельные встреченные ши косятся настороженно из дальних углов, стараясь отойти и освободить дорогу сосредоточенному Бранну заранее. Сам неблагой этой суеты, шорохов, шепотков не слышит, как и с утра в библиотеке. Мысли его далеко, впрочем, даже от сложных магических схем.

Мне кажется или Бранн попросту доволен?

Когда довольный, все-таки именно довольный, удачно сложившимся общением с благим поваром Бранн приходит к покоям Дея, нагруженный весьма вкусными, хоть и благими блюдами, оказывается, что Мэй подстерегает его здесь.

Благой долговязый волк даже не реагирует на Бранна в первый момент, сверля стену перед собой стеклянным взглядом, но стоит вежливой Вороне поздороваться, офицер Мэй встречает его отнюдь не дружелюбно. То есть офицер Мэй рад, что Бранн нашелся в принципе, но где и как он нашелся, особого восторга не вызывает.

Потому что это Бранн нашел офицера Мэя! А не наоборот.

Мэй подходит, перегораживая дорогу, и ему совершенно все равно, что Бранн озадаченно шевелит ушами. По всем прикидкам Вороны выходит, что Мэя не миновать.

Офицер почти угрожающе нависает над тарелками, заставляя Ворону попятиться и вглядеться серьезно и спокойно — Бранн лишь тут понимает, что Мэй настойчиво намекает на необходимость разговора.

Необходимость в прямом смысле — обойти его невозможно.

Наш неблагой не ожидал, что будет интересен Мэю дальше ответа на приветствие, а потому заинтригованно склоняет голову к плечу.

— Ты! Был в покоях нашего короля, — Мэй потрясает ладонью перед лицом неблагого, загибает один палец. — Потом! Непонятно как оказался в галерее, куда меня отправил Советник!

Выдержанный офицер поджимает губы и сверлит по-прежнему только заинтересованного, а ни капельки не раскаивающегося Бранна взглядом. Сощуривается, пытаясь выяснить попутные обстоятельства:

— Смею заверить, благой волк Бранн, таким встрепанным я его не видел никогда в жизни. Ты не знаешь, почему? Что в принципе могло потрепать Советника столь заметно? — прищур становится изрядно подозрительным. Я почти уверен, Мэю не требуется ответ. — Или кто?..

Бранн смотрит на Мэя, будто все ещё ждет вопроса, моргая не чаще обычного. Лишь склоняет голову к плечу и вежливо вглядывается в переносицу долговязого офицера, отчего изумрудные глаза кажутся просто невероятно невинными. Мэй с трудом собирается, насильно сводя челюсти и явно прикусывая язык со всеми, рвущимися на волю, не слишком-то благими выражениями.

— В галерее я тебя не нашел, — отчетливый зубовный скрежет. — Когда мне сообщили, что тебя видели на кухне…

Забегавшегося и задерганного офицера можно понять, однако я чувствую, как внимание Бранна медленно и верно ускользает от разговора. Перед глазами его переносица Мэя, а в голове нет и следа благих увещеваний, лишь свист ветра и новые, еще не прорисованные, еще не разрушенные схемы. Какие-то незначащие слова обтекают Бранна. Кажется, он решил использовать время во благо, то есть по-неблагому отключиться. Я уверен, он это неосознанно, просто услышал занудную, много раз исполненную еще в Золотом городе мелодию, что, где и как Ворона сделала неправильно без особого объяснения причин.

Ой-ой! Если Мэй заметит, Бранну как минимум придется вернуться к Вогану за новым подносом, офицер и без того едва держит себя в руках! Ну-ка, а если щелкнуть челюстями возле острого ушка?

Бранн отмирает, схемы снова сносит, они дорисовываются каким-то фоновым шумом, пока Ворона лихорадочно осознает, что было пропущено.

— …и после всего этого я нахожу тебя тут! Только тут! Вечером! В конце дня! Хотя должен был сопровождать повсюду! — ноздри яростно раздуваются, офицер поджимает губы опять.

Уверен, его подчиненные боятся подобного вида.

Бранн любопытно наблюдает.

Мэй обреченно загибает третий палец. Бранн заинтересованно смотрит за его манипуляциями, не очень-то понимая, что они значат, но стараясь вникнуть ради собеседника.

— Три! — мученически говорит Мэй.

— Три, — покорно соглашается Бранн, глядя на загнутые пальцы. Что именно они подчеркивают и доказывают, остается для неблагого загадкой.

— Это конец, — тон у Мэя весьма трагический, всё лицо выражает скорбь и муку.

— Нет-нет, до конца еще два… — Бранн в непонимании вскидывается, приподнимает поднос, вытягивая указательные пальцы в сторону руки благого.

Неблагому не нравится тон, он пытается Мэя утешить. Ну, на свой лад.

На что Мэй вздыхает невероятно надрывно, будто успевая произнести часть какого-то слова, начинающегося с «не», а потом резко себя обрывая. Неразборчивое кряхтение и кашель, переходящий в стон, стоит офицеру встретиться глазами с озабоченным теперь уже Мэевым самочувствием неблагим.