Темное пламя. Дети Проклятия (СИ) - Зима Ольга - Страница 152

— Алан, может, хватит геройства на сегодня? — шепчет Джаред, мне нужно усилие, чтобы расслышать его.

— Все в порядке, — Алан оглядывается, охрана отошла, рядом никого, взволнованный Мэй исчез за поворотом. — Даже если этот воротник задушит меня, а проклятое кольцо оторвет руку, у меня останется еще вторая, которой смогу держать меч!

Фуф, и выражаются они тоже загадками! Что за кольца? Что за воротники? Воротник, правда, у Алана и впрямь отличается, он пышнее, чем у прочих волков, и охватывает шею по всей высоте. Но это же обычная ткань! Неужели нельзя распустить завязки? А кольцо и правда есть, черное, словно из того же камня, что и стены.

— Если ты позабыл, так я тебе напомню, Алан, ты нужен мне, королю и этому замку живым, — голос Советника тих и убедителен. — А ещё ты нужен живым тому же Мэю, если не хочешь задумываться о вариантах.

— Слышал бы ты себя со стороны, Джаред, — полуседой волк опять едва улыбается. — Ещё немного и придется называть тебя не Советником, а Наседкой.

Вместо ожидаемого мной негодования или хоть холодности, Джаред пожимает плечами и отпускает с миром. Видимо, бережет силы для столкновения с более харАктерными волками.

Алан уходит, а Джаред отправляется к моему Дею, поэтому я вспрыгиваю на его сапог — увидеть меня не увидят, а до своих ши доберусь без потери сил. А то эта странная преграда на Алане меня вымотала, фуф. И как он живет под таким колпаком?

Какие все-таки отчаянные создания эти волки!

Бранн и Дей рисуются дальше по галерее, Мэй стоит в двух шагах от них, ведет светскую беседу с кем-то, кто, видимо, пытался прорваться к королю или неблагому — рука офицера ненавязчиво лежит на эфесе, а глаза со звездами сияют немного удивленно и насмешливо. Как будто можно миновать офицера Дома Волка вот так просто!

Спина ши из Дома Степи не выглядит напряженной, Мэй его не пугает, не имеет такой цели, но не допускает и мысли, будто его можно обойти.

Перепрыгнуть на офицера — дело пары мгновений, но я уже слышу их разговор.

— Поэтому я хотел бы попасть пред светлые оч… то есть на прием к королю Восьми королевств, — степняк быстро поправляется, опасаясь, как отреагирует офицер-волк.

Ох, судя по манерам, этот ши прибыл из самой глухомани Благих земель, он почти ровесник Мэя, ему тоже около трехсот лет, а молодость и жизнь вдали большого общества дают о себе знать. Уверен, наш офицер тоже это осознает. И стоит вспрыгнуть на него, я нахожу доказательства своей уверенности.

Но любые объективные причины вовсе не значат, что наш офицер оставит столь вопиющие заявления без внимания.

Мэй скалится чуть отчетливее, длинные острые клыки, длинная острая улыбка: сейчас он думает о впечатлении, а потому эффект простой улыбки усиливается. Степняк, похоже, наслышан, какие волки вспыльчивые воины, стоит, не зная, куда девать руки, сверлит высокого офицера взглядом исподлобья.

— Я не хотел сказать ничего такого… — начало тоже не из лучших.

Мэй переносит вес с одной ноги на другую, окончательно загораживая Дея и Бранна, к которым то и дело тянется взгляд собеседника.

— Однако сказали, — ещё одна светская улыбка, истинно волчья, обаятельная и угрожающая одновременно. — Я прошу вас впредь думать, что и кому вы говорите, другой волк может оказаться не столь снисходительным. Я уж молчу, что подходить с прошениями следует к дежурным.

— Но у меня важное дело! — степняк хмурится на Мэя, сводит брови, пусть волк умеет произвести впечатление, этот ши чувствует себя уверенно, он тоже умеет драться, и длинный нож у него на поясе висит не для красоты.

И в этих рассуждениях его главная ошибка. Драться с ним никто не собирается. Тем более — офицер Мэй. У офицера есть дела нужнее и интереснее, чем доказывать свои боевые умения и заниматься избиением младенцев.

Как бы ни учили сражаться в землях Дома Степи, это не заменит опыта битв на границе с фоморами. Мэй внутренне досадует на милого невежду, в голове вертятся пара шуточек насчет сомнительного обаяния незнания.

— Я вас уверяю, неважными делами король не занимается, — Мэй чувствует себя легко и непринужденно, ставит на место он тоже профессионально. — И не уверен, насколько вам знаком такой способ действий, но мы привыкли все делать по порядку. По очереди. Например, не спешить к явно занятому королю, не докучать полному офицеру Дома, не глазеть на неблагого волка, не пожирать глазами фею, не измысливать новые формулировки обыкновенных слов вежливости, которые иными могут быть сочтены за оскорбление.

Степняк набычивается на Мэя уже явно, отчего сам офицер улыбается вовсе широко. Мне казалось, у волков гораздо меньше зубов! У нашего офицера очень зверская улыбка в определенном смысле.

— Поэтому, я настаиваю, не радуйте Двор сомнительным варварским обаянием, подойдите к тронному залу. Дежурные стоят по бокам главных дверей, вас выслушают и организуют встречу с нашим королем, — на этом слове Мэй просто светится, — если это будет действительно необходимо.

Степняк, сверкнув черными глазами, отходит ни с чем, не отпуская рукоять длинного кинжала на поясе, темный хвост на затылке сердито раскачивается из стороны в сторону, что веселит нашего офицера дополнительно. Впрочем, его внимание привлекает жест Советника, явно обращенный к Мэю.

Бранн и Дей договорили, о чем бы там речь ни шла, мой волк доволен и чуть более расслаблен, чем до того, Бранн смотрится обыкновенно спокойно, а сам Джаред — величаво и непреклонно. Иными словами, жизнь Двора возвращается к благому порядку вещей.

Немного портит этот порядок лишь перелетевшая на плечо Джареда Шайя, кокетливо скрестившая ножки, но даже она теперь в строгом черном… платке, так что это не особенно нарушает впечатление.

— Офицер Мэй, прошу, проводите королевского волка Бранна к нему в покои, ему требуется провести кое-какие изыскания, — Джаред говорит это, не ожидая и не получая возражений.

Поэтому я — и как ни странно офицер Мэй тоже — понимаем: Бранну действительно требуется поработать над каким-то вопросом с книгами. Иначе неблагой обязательно бы высказался. Ну, или не высказался, но прятал бы хитрющих фей под веками.

— Да, Мэй, проводи, — мой волк царственно поворачивает голову, безошибочно останавливаясь на офицере. — Увидимся вечером, а пока нас с Советником ждут дела.

Наш офицер кланяется, прикладывая руку к груди: соблюдая все требования официального общения с королем, даже если тот не может их видеть, улыбается Бранну и приглашает его за собой кивком.

Любопытствующие ши из разных Домов смотрят и отчаянно прислушиваются, не рискуя приближаться, но фигура моего Дея, его королевский вид, его царственная осанка и решительная поступь производят нужное впечатление. Король Дома Волка и Восьми королевств уже король, оспорить это теперь можно лишь правом поединка или полномасштабной войной.

Мэй выводит Бранна из галереи, как из окружения, присматривая вполглаза, потом идет просто рядом, иногда немного приотставая.

И как раз на одном из поворотов офицер замечает темную небольшую фигуру, следующую за ними по пятам! Ой-ой, это еще что за чудеса? Вроде бы весь Двор налюбовался на неблагого? Что это за преследователь? Особенно любопытствующий?

В душе офицера копится напряжение, ему не нравится, что ему смеют наступать на пятки в собственном Доме, волка не прельщает быть добычей, и будь он один — давно бы разобрался, кто это. Кто настолько лишен инстинкта выживания, чтобы следить за волками.

На очередном повороте Мэй делает небольшое движение, почти случайное, словно хочет обернуться, фигура поспешно шарахается назад, а Бранн прихватывает офицера за рукав. От неожиданного жеста спокойного неблагого Мэй чуть вздрагивает: такой ловкий и быстрый захват напоминает, с кем он имеет дело. И что Ворона только выглядит сонной.

— Не стоит, офицер Г-вол-к-х-мэй, ты напугаешь моего преследователя, а этого делать не стоит, — и смотрит обыкновенно нечитаемо.

— То есть как это — твоего? — Мэй озадачен и немного обижен.