Пленница медведя (СИ) - Владимирова Анна - Страница 28

— Ты компенсируешь это, — поднялась я и села, моргая от яркого солнечного света.

Никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Но тут двери спальни распахнулись, и внутрь бесцеремонно влетел отец. За ним зашли двое мужчин в медицинских халатах с чемоданчиками. Я подтянула к себе одеяло:

— Что происходит?

— Доброе утро, дочь! — бодро приветствовал меня отец.

Гематома на его физиономии наливалась глубоким фиолетовым, спонсируя мешок под глазом желто-горчичного цвета. Крепко его Сезар приложил. Отец прошел к столу и указал приглашающим жестом располагаться врачам.

— Что происходит? — повторила с нажимом я. — Можно хотя бы одеться?!

Элеонора молчаливо выскользнула из комнаты, закрыв за собой двери.

— Мы зафиксируем следы насилия, которые применялись этим дикарем, — возбужденно заявил отец.

— Я не буду ничего фиксировать, — отрезала я. — И это — не он. А те твари, что пытались меня сожрать.

— Это решать экспертизе, — возразил он, а врачи тем временем как ни в чем не бывало раскладывались у меня на столе.

— Господа, покиньте, пожалуйста, комнату, — обратилась я к единственным носителям разума из троицы пришельцев. — Нам с отцом нужно поговорить.

Врачи переглянулись, дождались кивка отца и направились к двери.

— Ты будто хочешь с уверенностью уничтожить все те светлые воспоминания о себе в моей памяти, которые еще остались, — перевела суровый взгляд на отца, повышая голос. — Что ты творишь?!

— Защищаю тебя, — шагнул он к кровати. — Ты уже пробовала сбежать. Если убежишь — мне будет с чем обратиться в суд.

— Им тоже! Ты ворвался на чужую территорию с вооруженными людьми! — всплеснула я рукой. — Ты хоть знаешь, кого задел лично?! Рэм Арджиев тоже обладает связями! Он работает с правительством Смиртона! А они-то от тебя точно не зависят — нефть у них своя! А если Рэм потребует разбирательств? Ты подумал, чем это кончится?! Или ты думаешь, они будут ждать, пока ты им что-то предъявишь?..

Отец слушал на удивление спокойно, сцепив зубы.

— …Мне твой Гробовщик сказал, что у тебя проблемы, так вот не добавляй себе новых!

— Гробовщик?

— Тип, ответственный за мою изоляцию, не помню как его, — раздраженно мотнула головой. — Поэтому прекрати прыгать, как ужаленный петух, и делать вид, что тебе правда до меня есть дело!

— Ты не вернешься к нему, Дана, — вдруг спокойно взглянул он мне в глаза.

— Это не тебе решать, — возразила я. — Моя жизнь должна быть моим делом, а не твоим. Ты нарушаешь все мыслимые правила и законы, удерживая меня силой.

— А как, ты думаешь, твоя жизнь будет проходить с ним? Со зверем? — сощурился вдруг он. — Вы из разных миров. Ты думаешь, что несколько дней достаточно, чтобы понять о нем все?

— Достаточно, чтобы понять, что хочешь узнать больше.

Мне даже показалось, что он меня неожиданно услышал. Но просто показалось…

— Ты летишь на огонь! — повысил он голос.

— Это мне решать, — спокойно возразила я.

— Последнее, что просила мать — присмотреть за тобой, — решительно заявил он. — Я не могу тебе позволить катиться дальше под откос.

— Хорошо, что она не видит этого всего, — разочаровано выдохнула я, обводя взглядом комнату.

— Однажды ты оценишь.

Он вышел. Убрались и врачи, так и не притронувшись ко мне.

Осталось только как-то пережить этот день до девяти вечера. Мысль о том, что нужно закупиться бумагой и маркерами привела меня немного в тонус. Я приготовила вещи на вечер на кровати, но потом подумала, что слишком опасно оставлять их на виду, и надежно спрятала в пакет под ванную. Играть приготовленный спектакль не было никакого желания.

— Мне нужно в торговый центр, — вышла я к завтраку. — И я хотела бы встретиться с подругой.

Секьюрити зыркнул на меня бесцветным взглядом, а вот отец картинно вздохнул, напряженно жуя.

— Сначала поешь, — начал торговаться он.

— Моя жизнь — ну просто Симпсоновская биржа, — не смогла отказать себе в колкости. — Сегодня ставки растут? Поторгуемся?

Отец промолчал, но когда завтрак закончился, «сделал ставки»:

— Поедешь с Элеонор и сделаешь так, как она скажет. Потом сможешь встретиться с подругой. Только предупреди, что ее досмотрят… И встреча только на территории торгового центра.

И, не дожидаясь ответа, покинул столовую, принимая мое молчание за согласие.

Мачеха воодушевленно взяла меня в оборот. Сначала потащила в студию, где меня всю расслабили, обмазали кремами и даже привели в порядок волосы. На дреды Элеонор уже закрыла глаза, и здесь ее умение делать вид, что ничего не происходит, шло мне только на руку — она в упор не замечала элементы бунтарства, делая вид, что я чуть ли не розовый поросенок с бантиком.

— Да, и сделайте, пожалуйста, моей девочке массаж всего тела вот с этими маслами, — лепетала она с управляющей салона.

А я поглядывала на часы: Алекса должна была пообедать со мной в одобренном месте под присмотром секьюрити. То, что мне даже не дали услышать ее, затягивало пружину моего терпения все туже. Но я обещала себе не придавать значения. Сезар сказал, что вытащит. Поэтому я буду спокойно ждать, стараясь не усложнять ему задачу. Пыталась уговорить себя попробовать даже расслабить хватку отца, может, разожмет клешни, и я смогу сама выскользнуть из этого дома с желтыми стенами на колесах. Пусть катится с горы без меня.

— Дана, завтра к тебе приедет Лора и приготовит тебя к вечеру, — улыбалась Элеонор тем временем от входа в процедурную, представляя мне милую девушку в халатике.

Я сдержанно кивнула, растекаясь безучастно по креслу и потягивая фреш.

— Мы можем с вами обсудить ваш образ? — защебетала Лора.

— На ваше усмотрение, — натянула я губы, обозначая улыбку.

— Хорошо, — растерялась она, — но…

— Я вам доверяю, — отрезала и откинулась в кресло, прикрыв глаза.

— Лора, Дана права, вы — известный специалист…

Дальше я не слушала, пропитываясь к этому образу жизни отвращением, как маслом, которым меня замариновали будто для прожарки. Нет, само по себе место могло быть приятным, если бы не Элеонор рядом и ее покровительственное обращение. Но когда это все напоминает подготовку товара к презентации, происходящее может вызывать лишь дурноту.

После мы направились в торговый центр, где нас караулила толпа журналистов. Как охранники ни старались, я все равно на какой-то миг оказалась с микрофоном у лица.

— Дана, как так вышло, что вас оплакал весь Дефорест, а вы живы? — затараторила ближняя журналистка, умудряясь балансировать под натиском собственного оператора, на которого уже навалилась толпа моих секьюрити.

— Мне и перед вами извиниться? — моргнула я, отшатываясь.

— Как вы спаслись? — это уже был следующий, улизнувший от захвата.

— Меня спасли, — успела я доложить в микрофон, прежде чем тот отлетел от лица вместе с его обладателем.

— Вы можете рассказать подробнее?..

Но меня уже подхватили под руки и потащили к блиставшему на солнце входу.

— Ты в порядке? — встретила меня мачеха, порхая руками перед лицом.

— Да, спасибо, — выдавила я. — Можно побыстрее, я не хочу опоздать на обед с подругой.

— Обещаю, мы все успеем! — торжественно пообещала она, и я уже настроилась на нудные раздевания-одевания, но неожиданно к ним добавились разговоры маркетингового характера, призванные продвинуть породистого жениха в моих глазах. — Дэниэл, кстати, так переживал, когда ты уехала. Места себе не находил все это время, опасаясь, что это из-за него…

— Это из-за него, — поправила я тонкую лямку, глядя в зеркало.

Я стояла в обтягивающем светлом платье с тонкими бретельками, которые поблескивали россыпью мелких камней. И неожиданно поймала себя на вопросе — а Сезару понравилось бы? Как он вообще отнесся бы к платью? А такому откровенному? До зуда захотелось узнать. И не только это…