Колояр. Принцип войны. Том 1 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 46

— И в чем же они заключаются? — я улыбаюсь, играя на публику. Здесь столько любопытных, не скрыться от пытливых взглядов. — Набил морду двум нахалам, пробравшимся на территорию особняка? Имел право.

— Не знаю о ваших подвигах, юноша, вне очерченных границ, — Комаровская нахально оперлась на мою руку и с довольным видом стала прогуливаться вдоль стеночки, разгоняя толпящихся возле нее гостей. Кто-то и в самом деле шарахался от старухи как черт от ладана, а кому-то было интересно, о чем графиня разговаривает со мной. А она, подобно ледоколу, рассекала людскую плотину, не замечая суеты вокруг себя. — Я обеспечу вам хорошую рекламу, господин Волоцкий.

— Кто же вы такая, Алевтина Георгиевна? — с любопытством спросил я.

— Обычная светская львица со стертыми клыками, — забавлялась графиня. — Старая, никому не нужная старуха, питающаяся эмоциями молодых людей. Энергетическая вампирша, как модно сейчас говорить.

— Я ничего не чувствую, — подыгрываю старухе.

— У вас защита, юноша. Причем, довольно сильная, — тут же откликнулась Комаровская. — Я не знаю, какой вы артефакт используете, но не игнорируйте его. У меня был младший брат… Вернее, он и сейчас есть, но мы теперь настолько далеки друг от друга, что порой кажется, никогда уже не встретимся в этом мире. Так он никогда не слушал мои советы и пренебрегал даже малейшей возможностью защитить самого себя от превратностей мира. В итоге… Отказался от своих привилегий, увлекся иными идеями, взял в руки оружие и всю жизнь провел с ним в обнимку. Гордо отказался от доли наследства.

Графиня махнула свободной рукой, словно пыталась отогнать призраков прошлого.

— Кстати, насчет Настеньки Окуневой хочу сказать… Я ведь известная в столице собирательница сплетен и слухов. Эксклюзивный поставщик, если можно так сказать…

Комаровская похлопала меня сухой сморщенной ладошкой по руке и хмыкнула. Я же навострил уши.

— Девушку не обижайте, господин Волоцкий. Она же не виновата, что родилась такой очаровательной особой, и сейчас в том возрасте, когда ее красота становится элементом политических игрищ. Мне известна воля Великого князя выдать замуж Анастасию за вас, несмотря на сопротивление ее отца. Но произошло удивительное: вы, кажется, понравились девушке, в отличие от мужской половины рода Окуневых. Не знаю, чем вы их так настроили против себя, особенно братьев. Кажется, эти глупыши рассчитывали на иной исход.

— Я с Николаем Макаровичем по этому поводу поговорил откровенно, — не могу понять, к чему клонит старуха. — Он не показался мне деспотичным человеком, и свою дочь любит. Моя позиция изложена четко и недвусмысленно. Если Анастасия Николаевна не проявит ко мне интереса, я не буду настаивать на дальнейших отношениях. А так как судьба моей любимой девушки, оставшейся в Торгуеве, зависит от воли императора, я лично не могу дать отказ.

— А вы его хотите дать? — с хитринкой посмотрела на меня Комаровская.

— Нет. Анастасия Николаевна мне приглянулась, — честно ответил я. — И сейчас я в тяжелых раздумьях, как мне поступить. Не хочется торопиться…

— Ваша невеста из мещан, — графиня кивнула. — Вы хотите взять ее второй женой, но вряд ли получится, пока не решен вопрос с Настей. Я сама, если честно, не понимаю излишней заботы государя и его советника о вас. Создается впечатление, что вас, молодой яр, связывают по рукам и ногам сладкими путами. Не поддавайтесь. Потяните время, повысьте статус своей торгуевской невесты, хотя бы в купеческое сословие введите.

Все-таки у старухи есть осведомитель в Торгуеве. Не удивлюсь, если у Комаровской есть досье на меня где-нибудь в укромном местечке в собственном особняке.

— Мне понятна ваша позиция, господин Волоцкий, — графиня, не дождавшись от меня ответа, остановилась неподалеку от помоста, на котором приглашенные музыканты настраивали свои инструменты. — Хорошо, что красота боярышни Окуневой не застилает ваш разум. Вы же все равно скоро покинете Москву. Расстояние позволит вашим чувствам прийти в равновесие. И кто знает, что произойдет за это время.

Разумные слова, с которыми я был согласен. Только почему Комаровская проявляет такое участие в жизни девушки? И я задал этот вопрос, пока старуха не нашла очередную жертву.

— Мой сын женат на родной тетке Насти, — усмехнулась графиня. — Так что у нас с молодой боярышней сложились невероятно близкие отношения. И я в курсе всех ее сердечных переживаний.

Ее палец бесцеремонно уткнулся в левую часть моей груди, где в кармане лежал симулякр.

— Учтите это, господин Волоцкий. Не разочаруйте моих ожиданий. И я хочу, чтобы вы навестили бабушку Ягу, как только выберете время. Покажу вам свою избушку на курьих ножках.

Получив согласие на визит, Комаровская улыбнулась и покинула мое общество. Я вздохнул с облегчением. Не люблю, когда в отношениях двоих появляется посредник и начинает манипулировать чувствами, выстраивать свои комбинации. Старуха явно знает обо мне больше. Загадками говорит. И кто ее осведомитель? Из окружения Щербатова или кто-то, о ком я даже понятия не имею, не догадываюсь о его роли в моей жизни?

— Господин Волоцкий! — возле меня словно из-под земли вырос папаша Новицкий. Он был невысок ростом, но с такой благородной гривой волос, шикарными пшеничными усами и густыми баками, что нивелировало его неаристократический вид. — Не угодно ли вам познакомиться с господином Измайловым? Он попросил меня быть этаким посредником…

Новицкий усмехнулся с обескураженным видом, как будто просьба высокородного дворянина для него оказалась неожиданной. Я с любопытством посмотрел на батюшку Марии. Все-таки девушка больше на мать походит. Ростом и статью в нее пошла, а не в отца. Сам хозяин дома держался свободно, но некоторая напряженность присутствовала.

— Почему бы и нет? Охотно познакомлюсь, а то сам господин Измайлов не горит особо подойти…

— Да, весьма странно, — Новицкий кивнул. Полагаю, это был знак, потому что через пару минут Анатолий возник рядом с Машиным отцом. Улыбчивый молодой мужчина с шалым блеском глаз на утонченном лице, с тщательно выбритыми щеками и подбородком, распространяющий вокруг себя запах дорогого парфюма.

— Извольте представить Анатолия Владимировича, — Новицкий отошел чуть в сторону. — Потомственный дворянин, любимчик фортуны и любитель эпатажа. Колояр Волоцкий, из Первородных.

— Как вы меня, Борис Егорович, — засмеялся Измайлов. — Хлестко, и по делу. Правда, не все характеристики моего вздорного характера употребили…. Рад с вами познакомится, господин Волоцкий.

Я пожал протянутую руку.

— Действительно, у вас хватка медвежья, — заметил Измайлов. — Меня уже предупредили, чтобы не вздумал тягаться в этой категории силовых упражнений.

— Лицын? — догадался я.

— Увы, мой приятель оказался излишне самоуверен, — Анатолий усмехнулся. — Теперь ему будет нелегко держать вилку в руке.

— Я пойду, господа, — заторопился Новицкий, и откланявшись, быстренько затерялся в толпе фланирующей публики.

— Борис Егорович сегодня излишне возбужден, — Измайлов рассеяно посмотрел вслед хозяину особняка. — Даже не знаю, что с ним такое. Обычно всегда оставался на пару минут перекинуться свежими сплетнями и анекдотами… Не угодно по бокалу шампанского?

— Оно уже в носу пузырями шибает, — грубовато ответил я, на что мой собеседник усмехнулся и предложил сменить «дамский напиток» на более утонченный и крепкий французский коньяк или испанский херес. Получив мое согласие, он быстро окинул взглядом суматошный зал и поднял руку, изобразив что-то забавное в виде пляски пальцев. Однако через минуту возле нас возник официант в строгом черно-белом облачении, держа на руке поднос с двумя пузатыми бокалами, в которых плескался темно-янтарный напиток. Судя по запаху, коньяк.

Нас старательно обходили, словно мы были могучим волноломом, а позади снова смыкались в плотную массу, оживленно обсуждая нашу компанию.

— Откуда вы появились, Колояр Волоцкий? — нахально поинтересовался Измайлов, пригубив коньяк. — О вас ничего не было известно, и вдруг буквально за два последних года в императорских кулуарах начинают серьезно обсуждать персону из провинциального города, сумевшего подчинить себе сердце неприступной красавицы. В чем секрет, не подскажете?