Медленный яд (СИ) - Магдеева Гузель - Страница 46

Она таскает меня ради фоток по шумным клубам, а ночью не дает спать, решая, по всей видимости, поблагодарить за поездку известным способом. Не то, чтобы я против, но сейчас башка занята другим.

Утром решаюсь и меняю билеты, отмазываясь перед Алиной:

— Прости, малыш, на работе срочно поменялись планы. Оставайся тут до завтра, все оплачено, а я тебя встречу.

Девушка внимательно смотрит на меня, пытаясь вычислить — вру или говорю правду, и как реагировать. Дует губы, но недолго, ученая. Со мной такие номера не прокатывают, а тут еще положенные бонусы, отступные, точнее.

Как не пытаюсь быстрее, но домой захожу только в шесть вечера, оставляя чемодан неразобранным на пороге. Квартира встречает привычной тишиной, пахнет кондиционером для белья и каким-то особенным запахом дома. Я все еще мечтаю о кровати, но вместо этого включаю чайник и звоню Ульяне.

— Привет. Как жизнь?

Бывшая жена Кирилла демократична в общении со мной, предпочитая обращение на «ты». Я долго выслушиваю, как она пересказывает последние события из своей жизни, периодически отключаясь, и только поддакиваю. Наливаю чай с заваркой из пакетика, добавляю сахара, мешаю ложкой. С дороги почему-то хочется именно его — в большую кружку и обязательно сладкий.

Дождавшись, когда появится пауза между новостями, говорю:

— Не хочешь увидеться? Я недалеко от вашего дома.

Звучит странно и фальшиво, и меня самого коробит. Ну вправду, когда я в последний раз говорил такое матери Мити? Но она съедает, приглашая к себе, просит только купить что-нибудь к чаю.

— Да без проблем.

За рулем трудно сосредоточиться на дороге,  в башке шумит от недосыпа. Но ехать надо, раз решил, и делать, пока не поздно.

Чтобы не передумать, чтобы разобраться в этом дерьме до самого конца.

Заезжаю в пекарню, выбирая несколько пирогов и коробку с пирожными. Ульяна женщина в теле, и поесть, я думаю, не откажется, а мне надо задержаться как можно дольше, пока не узнаю все, что хочу.

Паркую автомобиль, поднимаюсь на лифте на третий. Во дворе машина Митьки не попадется, оно и к лучшему. Сейчас он абсолютно лишний.

Самойлова встречает меня, едва лифт останавливается на их площадке. Стоит в дверях, выглядывая в коридор, в ногах трется огромный пушистый кот, высовывая любопытную морду.

— Привет, — я получаю поцелуй в щеку и захожу внутрь, разуваясь. Показываю коту кулак, обещая открутить шею, если нагадит в обувь, и отказываясь от тапочек, прохожу в гостиную. Квартира еще хранит следы достатка Кирилла, помноженные на вкус Ульяна. Добротная, дорогая мебель, но по моде пятнадцатилетней давности: лакированное дерево, под ногами поскрипывает паркет, диван устаревшей расцветки.

— Как дела, молодежь? А то обо мне все да обо мне.

— Да нормально, — улыбаюсь, рассказывая то, что от меня хотят услышать. Ульяна активно интересуется моей личной жизнью, сетуя на то, что Митька еще не скоро женится, болтаясь без дела. Приходится приплести к разговору Алину, и женщина остается довольной:

— Вот и молодец, в твоем возрасте уже можно задумываться о семье. Мы когда с Кириллом поженились, он еще младше был.

— А что с дачей? — невежливо перебиваю ее, совершенно не собираясь выслушивать историю о Самойлове. Его тени хватает уже в глазах Влади, в каждом коридоре офиса, в прошлом наших семей. Больше — не хочу.

— Да никак. Говорят, что загорелось изнутри. Может, проводка, может, что еще.

— Поджог?

— Не знаю, говорю, Илья, замучилась уже с этим хозяйством. Ни продать, ни отремонтировать. Дом застрахован был, но получить деньги — целая история, раз уж мы еще не можем распоряжаться наследством в полной мере. Еще четыре месяца, а деньги откуда брать…

Слишком много мы говорим о деньгах Кирилла и его наследстве, и это напрягает. Жаль, если все, что интересует людей после твоей смерти — счет в банке и полезная площадь оставшейся недвижимости.

— Если нужна помощь, обращайся, — с готовностью предлагаю я, прикидывая, сколько может потребоваться для нормальной жизни двум толком не работающим людям. Митя еще пытается делать вид, что чем-то занимается, но в случае с Ульяной это не работает. 

— Спасибо, — хозяйка кладет пухлые руки на грудь. Ей бы в опере петь, честное слово, не женщина, а Монсеррат Кабалье, — возможно и придется, Митька, дурачок…

— А что с ним? — тут же интересуюсь я, и, видимо, слишком поспешно. Ульяна замыкается, не желая продолжать тему, а я делаю для себя пометку: уточнить, что там у этого дрища не слава богу.

— Да нормально все, машину хочет поменять.

Я делаю вид, что сожрал, вспоминая: тачка сыночка тоже — часть наследства, а, значит, поменять ее он сможет не скоро.

— Чайник вскипел, идем на кухню.

Мы проходим в большое помещение, под завязку набитое техникой. Кухонный комбайн, мультиварка, блестящая СВЧ, электрический чайник — женщина облегчила себе бытовую жизнь по максимуму. Меня уже начинает утомлять ее общество, но я терпеливо вливаю в себя чай с травами и ем сладкий пирог.

Терпеть не могу сладкие пироги, особенно с лимоном, а тут давлюсь, но жру.

Что мне еще нужно узнать? Недавний план кажется полной херней, но из упорства торчу тут на кухне, продолжая общаться с Ульяной. Не ради нее, не ради Кирилла и даже — не из-за Влади. Из-за себя, потому что решил разобраться, а значит, нужно и дальше ехать по выбранным рельсам, а не спрыгивать, едва усомнившись.

— Вот так вот и живем, — заключает женщина, уминая третий или четвертый кусок пирога.

— С Сашкой общаетесь?

— По телефону созванивались, ей в день пожара срочно надо было на дачу попасть, а ключи только у меня. Так и не попала…

Перестаю жевать, глядя внимательно в карие глаза сидящей напротив женщины. Выдала информацию и ждет, задам я наводящий вопрос, отреагирую как-нибудь или нет.  Играю по ее правилам.

— На нее думаешь?

— Да нет, — отмахивается раздраженно, но настрой свой не скрывает. Твою мать, говорила бы уже прямо.

— Давай, Ульян, как на духу, ругаетесь что ли?

— Да с чего бы нам общий язык находить? Сикушка в два раза младше меня, и прав на все больше, и характер показывает. Если бы не общие дела, мы бы и не общались, откуда общим интересам взяться?

— И вправду, — соглашаюсь я, — но вы же с Кириллом раньше развелись? Или все-таки, из-за Влади?

— Из-за Влади, — задумчиво повторяет она, делая громкий глоток, а потом, словно встряхнувшись, добавляет, — Сашка позже появилась. Там дело в другом было.

— В чем?

Кажется, еще чуть-чуть и она расколется, открывая рот, но тут же сдувается. Не расскажет, передумала. Не давлю, решая, что в случае необходимости, все равно вытяну из нее правду.

— Не хочу об этом, Илья. Была некрасивая история, и после мы с Кириллом разошлись. У Сашки его еще сиськи тогда не выросли, так что причина в другом.

— Извини, не стоило задавать таких вопросов, — примирительно поднимаю руки, пытаясь понять, что так поцарапало меня в последних фразах. Но это, видимо, уже потом.

— Все в порядке. Чай подлить еще?

Через полчаса, оставив Ульяне на жизнь, я выхожу на улицу, мечтая закурить. Голова гудит от переизбытка ненужной информации,  и встречу с Митей я планирую на завтра. К нему вопросы у меня тоже имеются.

Несмотря на то, что сын Кирилла нигде не работает, застать его дома — целая проблема.

Я пытаюсь дозвониться до парня с самого утра, и чем дольше тот не берет трубку, тем больше раздражает.

Несмотря на то, что Дима старше меня почти на десять лет, я отношусь к нему с пренебрежением. Желание пиликать на скрипке, неудавшаяся карьера, полное неумение решать свои вопросы — столько раздражающих мелочей и отличий между нами.

Набираю в очередной раз номер, который успел выучить наизусть, и бросаю взгляд на часы: скоро надо будет выдвигаться в аэропорт за Алиной.

Интересно, чем там занята Влади? По логике, мы должны были лететь на одном рейсе в обе стороны, но по какой-то причине я не заметил ее. Впрочем, ничего удивительного, по дороге в Москву я спал, в аэропорту по сторонам не оглядывался, а на обратке вполне может оказаться, что они займут соседние места с Алиной.