Над пропастью юности (СИ) - "Paper Doll" - Страница 200

Джеймс опустил глаза вниз, поджав губы. Фрее казалось, он знал обо всем, когда она всё время оставалась в неведении. Рядом с ней Оливер был совершенно другим. В нем была искра живой радости, скромной забавности и неподдельного веселья. Они хорошо проводили время вместе, из-за чего девушка едва ли могла распознать в нем признаки глубоко укоренившейся психической нестабильности, о которой с невозмутимым видом рассказывал мистер Кромфорд.

— Однажды слова должны были убить его, — мужчина повел плечами. — По крайней мере, так говорила Кларисса, из-за чего пыталась держать его зачастую рядом с собой. Это я убедил её отправить парня в ту же школу, где учился Джеймс, да и сам. Она же всегда переживала за него. Думаю, она всё это время знала, что подобное должно было произойти.

— Я никогда не замечала за ним подобного, — сорвалось с кончика языка.

— И это не удивительно. В Сент-Айвсе ему всегда становилось намного лучше. Он ведь всегда знал, что его там ждало, — мистер Кромфорд подмигнул ей. Впрочем, ни для кого из присутствующих не было секретом, что Фрея была единственным другом Оливера. — Надеюсь, дорогая, Вы не вините себя во всем. Ведь что бы Вы не сказали моему сыну сгоряча, не могло стоит убийства. Его убило только то, что было внутри его головы и не больше того.

Она почувствовала, как глаза наполнились влагой. Это случилось само собой, потому что чувства и дальше продолжали оставаться под замком усталости. У неё даже не было сил бороться с самой собой, не говоря о большем. Тошнота никуда не отступила. Ладони были холодными и влажными, а ноги тяжелыми. Тело внезапно пробрал озноб. Это не было похоже на простуду, что Фрея в уме поставила себе за диагноз.

— Мне всё равно очень жаль, — её голос надломался. По щеке стекла вниз горячая слеза, но она её даже не почувствовала.

— Мне тоже, — мистер Кромфорд мягко улыбнулся.

Его спокойствие казалось напускным и ненастоящим, но ей хотелось в него верить. На самом деле ему нужно было время побыть наедине, о чем мужчина не стеснялся попросить. Покончив с горячими напитками, они разошлись. На прощание мистер Кромфорд снова поцеловал Фрею в обе щеки и взял с неё обещание встретиться на следующий день за завтраком, в чем она не могла отказать. Джеймса же отец отвел в сторону. Они перекинулись парой-тройкой слов, прежде чем парень оказался рядом с Фреей.

— Я знаю, что вы говорили обо мне, — сходу заявила.

— Он предупредил меня, что по возвращению в Лондон мне будет лучше остаться в гостинице. Мать вряд ли примет меня обратно с теплыми обьятиями…

— Нет, я имею в виду за столом, — возразила Фрея, хоть и сказанное её немало удивило. Кларисса Кромфорд продолжала для неё оставаться женщиной, с которой ей не хотелось иметь ничего общего.

— На самом деле, ты права, — без лишних отговорок решил признаться. Джеймс опустил глаза вниз, замедлив шаг, что сделала и она. Затянувшаяся пауза немало настораживала. — Отец предположил, что ты беременна. Было очевидно, что лица на тебе не было из-за… Из-за всего происходящего. У тебя ведь были ближайшее время «эти» дни, не так ли? — спросил неуверенно, отчасти даже испугано.

— Да, конечно, — ответила, ненадолго замешкавшись.

Он не сумел найти в напускной улыбке фальши. Тем не менее, оставшейся путь домой, Фрея провела в мысленных подсчетах, что привели к умозаключению, что последний месяц у неё не было менструации, что она сумела выпустить из виду. Вернувшись же в комнату, девушка первым делом побежала в ванную, чтобы позволить желудку вывернуться наизнанку. Её тошнило весь день, а затем ещё и почти всю ночь, невзирая на то, что она почти ничего не ела.

— Ты же обещала поехать со мной, — Джеймс держал её за обе руки, не давая путей к отступлению. Пытался тщетно заглянуть в серые глаза, что она упрямо прятала, избегая даже короткого взгляда, который должен был её сокрушить.

Она знала, что Джеймс заведет об этом разговор. Предугадать это было не так уж сложно. Также знала, что вынуждена будет нарушить обещание, поскольку не могла догадаться, что исполнение его потребуеться так скоро. Фрея была уверена, что у них обоих ещё было времени, но Оливер отнял его. Поэтому когда Джеймс вынужден был уезжать с отцом в Лондон, она должна была отпустить его туда одного, поскольку время для уезда было не самое подходящее.

За завтраком она снова ничего не сьела. Бессоная ночь давала о себе знать в залегших под глазами мешках и болезненной бледности. Жар спал, голова больше не кружилась, но Фрея продолжала испытывать недомогание, с которым не помогли справиться и выпитие две чашки мятного чая без сахара.

Она заметила, как странно смотрел на неё в течение завтрака мистер Кромфорд. Был любезен и учтив, в чем Фрея не могла не заметить подвоха. Он полагал, что девушка была беременна, в чем после прошедшей бессоной ночи она сама сумела усомниться. Тем не менее, Фрея пыталась не подавать виду. Настаивала, что чувствовала себя прекрасно, рассыпала вежливые улыбки и пыталась быть особенно разговорчивой, что давалось с большим трудом, поскольку на самом деле чувствовала изнемождение и усталость.

Мистер Кромфорд вежливо и словно невзначай спросил, не присоединиться ли она к их поездке в Лондон. Мягко настаивал, что Фрея должна была попрощаться с Оливером, чего он, скорее всего, хотел бы. От начатого разговора у неё посреди горла образовался ком, вырывающихся из самой глубины души слов — «Я не хочу прощаться с ним», и застрявшего в рассудке «Оливер умер», что продолжала слышать. Вместо этого Фрея ответила скромное — «Не знаю, смогу ли с этим справиться».

Джеймс заупрямился. Возразил возмущенно и обиженно, напоминая капризного ребенка, которому отказались купить обещанную на праздник игрушку. Фрея продолжала говорить мягко, испытывая неловкость перед мистером Кромфордом, который был невольным свидетелем их очередной ссоры. Она не хотела, чтобы он видел то, что было для них почти привычным, чувствовала стыд и замешательство, чего Джеймс, словно нарочно, не мог понять.

Они оказались на промозглой улице. Мистер Кромфорд сообщил сыну, что будет ждать его в атомобиле. Фрее пожелал удачи и заверил ещё раз, что будет рад её компании, если она вдруг передумает. Оставшись наедине с Джеймсом, Фрее стало ещё более некомфортно. Когда он взял её за обе руки, она почувствовала себя в ловушке.

— Я не могу сейчас сделать этого, — ответила сдержанно, опустив глаза на их сомкнутые вместе руки. — У меня есть некоторые дела.

— Какие? — настойчиво спросил. Джеймс злился, чего не пытался скрыть. Каждое слово было подобно горячему угольку, что он бездумно бросал ей под ноги, вынуждая наступать на них и обжигаться.

Фрея наконец-то отважилась поднять глаза. Когда он требовал ответа, она поджала губы, не торопясь с объяснениями. Девушка не представляла возможным признаться, что была намерена посетить врача, чтобы удостовериться, была ли на самом деле беременна. Ей было жутко страшно, но она должна была это сделать, о чем Джеймсу было слишком опасно говорить.

Было сложно предусмотреть, какой была бы его реакция на её беременность. Фрею и саму мутило от одной мысли, что внутри неё мог быть другой человек. Пусть ребенок был бы от любимого мужчины, это не меняло того, что она была совершенно неготова к материнству, как впрочем и Джеймс к отцовству. Она с леденящим кровь страхом воображала подтверждение догадки мистера Кромфорда, будто вердикт врача должен был стать приговором. Делить своё опасение на двоих в то же время Фрея считала лишним. Внутри неё ещё теплился уголек надежды, будто всё это было лишь чудовищной ошибкой.

— Джеймс, — она наклонила голову, пытаясь отвергнуть разом все распросы мягкой просьбой, граничащей с мольбой. — Я не могу этого сделать. Это для меня слишком сложно.

— Ты нужна мне, — он продолжал упрямиться. Фрея шумно вздохнула, обращая обреченный взгляд в небо, полное той же серости, что и её глаза. — Ты же знаешь, что дело не только в Оливере.