Темное прошлое - Додд Кристина - Страница 58

• Предыдущая
• 58/66
• Следующая

Но Саманта была воровкой. А кто украл однажды, останется вором до самой смерти. Она оказала услугу ему, им всем, Англии, она рисковала жизнью. Если бы это было все, что она сделала, он наплевал бы на то, что это компрометирует его, и женился бы на Саманте.

Но она крала у него, у него лично. Незначительные вещи. Некоторые из них – совсем недорогие безделушки. Но не все. И она ведь так и не вернула ничего из украденного в доме. Несмотря на все неопровержимые улики, так и не призналась, что брала их. Сказала, что не знает, где они находятся. А по ее лицу было видно, что она отлично это знает. Саманта была не только воровкой, но и лгуньей.

Уильям сорвал с себя галстук и воротничок. Затем отбросил прочь сюртук и жилет. И посмотрел в окно, ища глазами огни ее коттеджа.

Ему надо было посадить ее в тюрьму прямо здесь, в Хоксмуте, и приказать, чтобы ее никогда не выпускали оттуда. Но он не мог. Как только речь заходила о Саманте, Уильям становился мягким, словно пудинг, и абсолютно беспомощным. Но почему?

Потому ли, что не мог забыть, как выглядели в лунном свете ее обнаженные плечи? Потому ли, что помнил ту боль, которая отражалась в ее глазах, когда Саманта рассказывала о своем детстве? Или потому, что стыдно было вспоминать, с какой любовью относилась она к его детям?

Сев на стул, Уильям начал стягивать сапоги.

Завтра он отправит Саманту обратно в Лондон. С письмом, в котором предупредит леди Бакнел о преступных наклонностях ее воспитанницы. После этого девушке никогда уже не получить места в приличном доме. Ей придется вернуться на улицы Лондона. Придется снова резать кошельки, чтобы прокормиться. А потом ее поймают и повесят.

Ужас, пронзивший его при этой мысли, заставил Уильяма вскочить и снова натянуть сапоги.

Нет. Он поступает неправильно. Он не должен заставлять Саманту возвращаться к ее преступному промыслу. И он не собирается спокойно смотреть, как эта безумная гордячка губит себя.

В конце концов, она ведь не одна виновата в том, что произошло. Это он соблазнил ее.

Он уже бежал по лестнице вниз, не понимая, что делает. Лакей едва успел распахнуть перед ним дверь. Спустя всего несколько секунд Уильям уже барабанил в дверь коттеджа Саманты.

На крыльцо вышла испуганная Кларинда.

– Полковник, – встревоженно воскликнула она. – Но мисс Прендрегаст сказала, что никого не хочет видеть.

Схватив Кларинду за руку, он выпихнул ее наружу, а сам шагнул внутрь.

– Не вздумай возвращаться, – прорычал он вслед испуганной горничной.

Оглядев гостиную, Уильям увидел пылающий камин и несколько свечей возле раскрытого чемодана.

– Кларинда? – послышался из спальни голос Саманты. – Кто на этот раз? Только не говори, что кто-то из детей. Я не перенесу этого!

Она вошла в комнату и замолчала, застыв с поднятыми руками, которыми только что расчесывала свои замечательные белокурые волосы. Как и в тот, первый раз, когда Уильям поцеловал ее, на Саманте были простая белая ночная рубашка и синий халат. Какая она красивая! Сердце Уильяма больно заныло. Единственное, чего ему хотелось сейчас, – это быть с ней. Несколько минут Саманта стояла неподвижно. Затем принялась расчесывать волосы щеткой с ручкой из слоновой кости. Потом она очень медленно, так и не проронив ни слова, сделала шаг назад, в спальню, и захлопнула за собой дверь.

Она отвергала его – окончательно и бесповоротно. Наглость Саманты приводила Уильяма в ярость! А когда он услышал, что в замке повернулся ключ, то впал в настоящее бешенство.

Подойдя к двери, он ударил по замку. Дверь была крепкой, чего не скажешь о замке. Самый обычный замок. Он был вделан в дверь, чтобы дать обитателю коттеджа для гостей возможность уединиться, а не защитить от вторжения.

Уильям ударил снова.

Замок отвалился и со звоном упал на пол.

Тогда Уильям с разбегу ударил по двери и влетел в комнату.

– Здесь открыто окно, – холодно заметила Саманта. – В школе воров нас учили выбирать самый простой вход и выход.

Когда эта женщина наконец поймет, что его лучше не злить? Уильям стоял перед ней, сжимая кулаки и наклонив голову, словно разъяренный бык. От него исходил жар. Саманта понимала: он пришел сюда, чтобы отомстить ей напоследок за свою драгоценную репутацию, которой лишился по ее вине.

Но ей было все равно, что руки его дрожат от ярости. Ей тоже хотелось сейчас ударить его. Хотелось отбросить к черту осторожность, заорать в голос и наброситься на Уильяма. Потому что он снова преподал Саманте урок, который ей следовало усвоить давным-давно.

Неважно, что она изменила свою жизнь. Неважно, что она столько работала, чтобы стать лучше. Неважно даже, что она ничего не украла.

Саманта была когда-то воровкой, и теперь она запятнана на всю жизнь.

А он… мужчина, которого она любила, мужчина, которому отдала всю себя без остатка, – он должен был поверить в нее, но он первым осудил ее. Он презирает ее, но все же хочет использовать в своих целях.

Саманта сжала ручку щетки так, что побелели костяшки пальцев.

Уильям тяжело вздохнул и вдруг выпалил:

– Я решил жениться на тебе.

Саманта задохнулась от неожиданности, но в следующую секунду рассмеялась хриплым, издевательским смехом:

– Жениться? На мне? Ты сошел с ума?

Кулаки Уильяма снова сжались, кровь бросилась ему в лицо. Сейчас перед Самантой стоял не мужчина, а разъяренный зверь, готовый броситься на свою добычу. Он старался изо всех сил держаться в рамках приличий, выглядеть цивилизованным.

– Ты была невинна… в физическом смысле. Я похитил твою невинность…

– А… Значит, ты тоже вор, – Саманта улыбнулась своей неподражаемой нахальной улыбкой. – Подобное тянется к подобному.

Уильям зарычал – иначе нельзя было назвать этот звук, полный ярости, вырвавшийся из его горла.

– Я не вор! Это ты воровка. И я не могу позволить, чтобы ты ушла отсюда и продолжила свою преступную жизнь.

– Значит, ты приносишь жертву, позволяя мне согревать твою постель, – слова ее были злыми и горькими. – Как благородно!

– У тебя доброе сердце, – тихо произнес Уильям. – Тебе только нужно руководство настоящего мужчины.

Это он о себе? Ухмыльнувшись, Саманта расправила рубашку и халат, дразня его изгибами своего роскошного тела.

– А ты уверен в своих мотивах? Уверен в том, что делаешь это не потому, что хочешь меня?

– Нет, не уверен, – признался Уильям. – Я действительно хочу тебя.

Саманта самодовольно улыбнулась.

– Я буду следить за тобой. Следить за тем, чтобы ты оставалась честной. Ты будешь носить под сердцем моих детей, – страшная мысль вдруг пронзила его. – Ведь ты, возможно, уже беременна.

Улыбка Саманты поблекла.

– Я говорила об этом с Тери. Она считает, что маловероятно. Сейчас неподходящие дни месяца.

– Ты останешься здесь, и мы посмотрим. А пока я позабочусь о том, чтобы у тебя не было времени потакать своей склонности к воровству.

Ярость охватила Саманту.

– Негодяй! – выпалила она. – Чертов лицемер! – Саманта бросила щетку, целясь ему в голову. – Да как ты смеешь… Как смеешь…

Уильям кинулся на нее и, обхватив за талию, повалил на кровать.

Саманта оказалась на спине, а Уильям – прямо на ней. Все обиды, все напряжение последних дней вырвались наружу – Саманта отчаянно колотила его по лицу, по груди, по плечам. Ей удалось нанести ему несколько весьма ощутимых ударов, прежде чем Уильям поймал ее руки и прижал их к подушке. Саманта извивалась, подобно змее. Только бы вырваться и нет, не убежать, а избить как следует этого чертова идиота!

– Слезай с меня немедленно! Ты… глупый… подлый… тиран!

Но он не слушал ее! Вместо этого Уильям вдруг укусил ее за шею. Саманта вскрикнула. Как она ненавидит его!

Уильям держал ее запястья, пока силы не оставили Саманту. Она затихла на минуту, чтобы перевести дух. Тогда он нежно лизнул то место, куда только что укусил ее.

Саманта тяжело дышала.

– Я не выйду за тебя замуж, даже если сама королева Виктория предложит мне тебя на серебряном блюде!

• Предыдущая
• 58/66
• Следующая