Зеркало ее сновидений - Дональдсон Стивен Ридер - Страница 143

• Предыдущая
• 143/181
• Следующая

— Отлично, — прошипел он, — я раздобыл лошадей. К тому же у меня есть бренди, — он указал на небольшую флягу, привязанную к одному из седел. — Ты раздобыл женщину. Это будет приятнее, чем стоять на часах.

Джерадин пропустил его реплику мимо ушей.

— Как ты думаешь, далеко он уже уехал?

— Она передо мной в долгу, тебе не кажется? — продолжал ту же тему Аргус. — Меня не очень важно, насколько шикарна леди. Но чем шикарней, тем лучше. Я дважды рисковал своей шкурой ради нее. Она просто обязана отблагодарить меня.

Его мозолистая рука коснулась щеки Теризы.

— Аргус. — Джерадин внезапно схватил стражника за кисть и, хотя Аргус был намного крупнее, отвел его руку. — Нам не до шуток. — В его голосе ощущалась сила — сила, которую Териза не замечала в нем уже давно. — Найл, мой брат… Насколько он опередил нас?

Аргус недовольно скривился.

— У него своя лошадь, — ответил он таким тоном, словно удивился, что кто-то смог совладать с ним. — Ему не нужно было получать разрешение выезжать отсюда. И ему не пришлось стоять здесь неизвестно сколько, ожидая вас. Но Рибальд следует за ним. Мы сможем нагнать его.

— Так вперед, — нетерпеливо сказал Джерадин. Эхо прокатилось по помещению. — Какая лошадь для кого?

— Вот эта — моя. — Шлепнув по крупу, Аргус отогнал в сторону костлявого жеребца. — Тебе кобыла, — он показал на меньшую лошадь цвета свежей колесной смазки. — Это дама с норовом, любит лягаться, но ты с ней справишься. А леди достанется мерин.

Териза обнаружила, что перед ней стоит лошадь с блеклыми глазами, крапчатая, с выражением полного безразличия на морде.

Она затрудненно откашлялась и слабо выговорила:

— Вообще-то я не умею ездить верхом.

Аргус бросил на нее взгляд, в котором была то ли ярость, то ли насмешка.

— Джерадин предупредил меня об этом. Хотя и не объяснил, зачем вам тащиться с нами. Я хочу сказать, если вы не можете ездить верхом и считаете себя слишком порядочной, чтобы расставить ножки для человека, который спасал вашу жизнь, то к чему все эти хлопоты? — Он судорожно пожал плечами. — Хорошо хоть он предупредил меня.

Этот мерин может причинить вам вред только в одном случае — если он наступит на вас. Его мозгов хватает лишь на то, чтобы следовать за тем, что он сумеет распознать, а единственное, что он способен распознавать, — это другая лошадь. Так что держитесь за луку седла, а все остальное предоставьте ему.

Она все еще испытывала неуверенность. Джерадин и Аргус внимательно смотрели на нее. Вдруг Джерадин подошел к ней и подвел ее к лошади. Держа повод, сказал:

— Поставь левую ногу в стремя, хватайся за луку и перебрасывай через седло другую ногу. Когда ты усядешься, мы подгоним стремена.

Она вопросительно посмотрела на него и увидела, что его глаза потемнели от желания побыстрее отправиться в путь. И, совладав с волнением, кивнула. Поспешно, чтобы не успеть впасть в панику, она сунула ногу в стремя и потянулась вверх.

Аргус подхватил ее с другой стороны и устроил в седле. Потолок оказался в опасной близости. Аргус и Джерадин принялись подгонять стремена, не советуясь с ней. Мерин стоял неподвижно. Она вцепилась в луку седла так, что пальцы заболели. Ни к кому конкретно не обращаясь, она спросила:

— И чего ради я все это делаю?

— Исключительно ради того, — ответил Аргус, оскалив остатки зубов, — чтобы мы могли убедиться, верен ли слух, что несколько часов, проведенные женщиной на лошади, заставляют ее отчаянно возжелать мужчину.

Джерадин в этот момент вскочил на кобылу.

— Если ты не прекратишь дразнить ее, — сказал он, — то как только мы отъедем на несколько миль, я переломаю тебе ноги и отправлю добираться обратно пешком.

Аргус издал радостный гогот, который несколько из окружающих их лошадей встретили сонным протестом, и бросил взгляд на стоящего рядом дежурного конюшего, которого Териза раньше не замечала. Однако не стал садиться на лошадь. Бормоча что-то себе под нос, он взял мерина за уздцы и повел его за собой.

Териза крепко цеплялась за седло, пока Аргус выводил ее и Джерадина сначала в один из главных проходов, затем дальше, к закрытым дверям, ведущим на двор.

Стражники у выхода молча открыли ворота; видимо, Аргус предупредил их. Но когда он и его спутники достигли ворот, ведущих на двор, — Териза вновь задрожала от резкого перепада температуры, — он остановился и несколько минут о чем-то беседовал со стражниками. Она видела, как он указывает на Джерадина, и слышала, как упоминает имя Артагеля… Наконец ворота открылись, и лошади застучали копытами по промерзшей грязи двора.

— Еще одни ворота, — тихо сказал ей Джерадин. — Затем мы сможем ехать быстрее.

Небо над высокими темными крепостными стенами Орисона начало светлеть, большая часть звезд исчезла, вымытая серым усиливающимся потоком рассвета. Воздух был ледяным настолько, что жег Теризе горло; она ощущала холод всем объемом своих легких, покалываемых, словно иголками. С высоты лошади земля казалась далекой и опасной. Мороз, похоже, сделал кожу седла скользкой; и поскольку ей не удавалось держаться за нее, она попыталась во время неровной трусцы мерина сохранять равновесие. Джерадин, как тень, мелькал где-то рядом. Аргус был почти невидим на темном фоне приближающейся стены.

На дворе замка появились люди, куда-то направляясь, готовясь к новому дню. Небольшие огоньки зажглись внутри окон. Несколько огоньков засветилось на базаре, среди них — один или два костерка для приготовления пищи. Териза почти ничего из этого не замечала.

Предрассветный сумрак и тень стены скрывали ворота, но она помнила их — массивные бревна, поднимаемые или опускаемые с помощью лебедки. Поскольку Мордант пребывал в состоянии мира, в течение дня ворота были открыты. Но на ночь закрывались.

Когда они подъехали к этим воротам, Аргус слез со своей лошади и отправился беседовать с охраной. По какой-то причине, может быть, потому что он стоял спиной — его голос был едва слышим, но каждое слово стражника доносилось отчетливо.

— Ты сошел с ума, Аргус.

Аргус что-то ответил.

— Мы должны были выпустить его. Он — сын Домне. У нас нет приказа о его задержании.

Снова Аргус что-то сказал.

— Попытайся объяснить это Смотрителю.

Джерадин в раздражении заерзал в седле. Териза чувствовала, как ее лицо постепенно превращается в ледяную маску.

И наконец:

— Хорошо. Он тоже сын Домне. И ты приставлен к нему. И с вами, похоже, какая-то шлюшка. Но если вы не вернетесь, то я лично позабочусь о том, чтобы у тебя никогда не было детей.

Тихий разговор закончился. Джерадин с облегчением приглушенно вздохнул, когда Аргус вернулся к своей лошади. Идя по земле, он издавал такой звук, словно ступал по стеклу. Через мгновение Териза услышала скрип веревки, поднимающей ворота.

Она смотрела, как массивные ворота медленно ползут ввысь, открывая более светлый прямоугольник.

— Поехали, — пробормотал Аргус. Снова схватив уздцы коня Теризы, он пришпорил своего жеребца, и тот бросился вперед так быстро, что Териза завопила и чуть не свалилась с седла.

Когда они миновали ворота, Джерадин набросился на Аргуса:

— Отлично проделано, — прохрипел он насмешливо. — Ты хотел, чтобы она упала?

— Не придуривайся, — ответил стражник. — Я-то и не знал, что она умеет визжать.

Теризе показалось, что он улыбается.

Она слегка расслабилась, более спокойно держась за луку, и снова попыталась сесть на спине мерина так, чтобы сохранять равновесие.

Бледнеющее небо впереди казалось невероятно близким. На ближайших к замку холмах совсем не было деревьев, потому что Смотритель Леббик хотел видеть, как враги подкрадываются к нему; в рассветном воздухе пустые склоны холмов казались необъятным простором, подобным небесам, огромным в сравнении с теснотой Орисона. Несмотря на испытываемые неудобства, Териза чувствовала, как ее возбуждение растет.

Но воздух здесь был еще холоднее. Дорога, разбитая колесами телег и фургонов, большей частью превратилась в топкую грязь; но там, где ноги лошадей находили снег, цокот подков по твердой земле сопровождался странным резонирующим звуком, хрустом, когда копыта проламывали лед замерзших луж, образовавшихся во время оттепели. Серое небо стало еще светлее, уже можно было различать деревья, растущие вдоль дороги после развилки. От развилки один путь, как она помнила, вел на юг; второй на северо-запад, а третий продолжал уводить на северо-восток, по направлению к провинции Пердон; куда ни поедешь — везде будут тайны и неожиданности. Этот мир она лишь едва-едва начала познавать.

• Предыдущая
• 143/181
• Следующая