Черная кошка в темной комнате (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 8

…Голова начала болеть после аварии. Хотя врач, который меня наблюдал, заверял, что никаких повреждений именно головы не было: ни гематом, ни ссадин. Конечно, сотрясение мозга может и не сопровождаться огромной шишкой, но в тот момент оснований для подозрений не было. Боли начались потом. Спустя, наверное, месяца два или три. Реакция на погоду, так сказал врач. Выписал очень хорошие таблетки. А еще… посоветовал обратиться к психологу.

Смешно.

Я поставила кофе и открыла ноутбук. В почте оказались штук семь рассылок, два письма от потенциальных клиентов с просьбой назначить консультацию по skype. Одно от Ларисы — подтверждение, что сегодня мы с ней встречаемся.

Одно письмо было с вложением. Тема обозначена по-английски: «Remember»… Вспомни!

— Склерозом пока не страдаю, — сообщила я незнакомому креативщику и показала ноуту язык. Сгинувшая мигрень привела меня в отличное настроение.

Мне прислали музыкальный файл. Без обозначения.

— Боже, какая таинственность…

Дивясь разнообразию современных методов активных продаж, я сняла джезву с огня и, из любопытства, «кликнула».

…Эту мелодию я угадала с трех нот. Танго из фильма «Маска Зорро».

У моего ноута корпус цвета «розовый перламутр», кличка «Барби», мощный процессор, бездонный винчак — и плохие динамики. Это факт. Каждый плюс в этом мире должен уравновешиваться своим минусом. Но есть вещи, которые никакими колонками не испортишь. Классная музыка — одна из них.

Танго — это вообще отдельная тема. Есть танго нежное, почти меланхоличное — «Маленький цветок». Под него не танцевать, а светло грустить и облегченно плакать. Есть страстное. Аль Пачино в «Запахе Женщины». Мне прислали Танго — Спусковой Крючок. В нем было столько драйва! Бои без правил нервно курят в сторонке.

Я поймала себя на том, что кисти рук, потом плечи, ноги — начинают непроизвольно двигаться в заводном испанском ритме «на четыре доли». Первая — самая сильная, мощная, пробуждающая. Выброс адреналина! Вторая — мягче, переход… Третья и четвертая — слабые, затухающие… завлекающие…затаившиеся… И снова — взрыв!

Шаг, второй, третий… Спина прямая, колено вверх. По плечам и бедрам словно скользнул мягкий шелк бального платья. Сейчас будет поворот — резкий, безумный драйв бросит меня на партнера, впечатает в него, я почувствую как широкая ладонь скользит по бедру, ниже, туда, где мягкий шелк платья расходится, и… А брони из капрона нет. Потому что — чулки. Еще две секунды, две доли, эта рука коснется обнаженной кожи — и я сорвусь. Точно знаю, сорвусь. Хочу сорваться! И мне уже глубоко все равно, что партнер — не тот. Не любимый, единственный, самый родной, не тот, в чьих глазах тонула, не тот, чей голос сводил с ума. Этот — просто партнер по танцам. Он мне даже не нравится… Никогда не нравился. Но я обязательно сорвусь. Потому что в музыке — драйв, потому что сейчас я, как Зорро, ничего не боюсь, потому что я чувствую его тело и понимаю — отказываться нельзя, глупо. Я УЖЕ ЗНАЮ, кожей чувствую — это будет невероятно!

Музыка сносит мне крышу. Музыка, драйв и мягкое, почти невесомое, но такое уверенное прикосновение кожи к коже. Он тоже знает…

Обжигающий шепот, который отдается не «внизу живота», как любят писать в дамских романах, а везде, от макушки до кончиков пальцев. Шепот, который под кожей, шепот, который заводит не хуже испанского ритма, не меньше уверенных прикосновений. Зажигающий шепот: «Не смотри на меня! Не смей…!» И — штопор!

Я, ошеломленная, стояла посреди кухни с чашкой остывающего кофе и хрипло, прерывисто дышала.

Это вот что такое сейчас было, а?

Сексуальная неудовлетворенность, вот что.

После развода у меня не было мужчины, а развод случился… м-дяяя! Пять лет назад. После такого «великого поста» еще не то причудится. Надо исправляться.

Ага. Вот как только — так сразу!

Я все же обула любимые ботильоны на каблуке, сдернула с вешалки «облегченную» куртку, замотала шарф и заспешила вниз по лестнице, привычно игнорируя лифт и так же привычно, на ходу, вызывая такси.

— Доброе утро, Лариса Вадимовна. Кофе?

— Спасибо, Полина, не откажусь. Как вчера съездили?

— Нормально, — я пожала плечами, не вдаваясь в подробности. Время консультации уже пошло, а значит, только я буду решать, на какие разговоры его потратить. Беседа о посторонних трупах в моих планах не значилась.

— Как вам Никита?

…Есть такая штука — неудобные вопросы. На самом деле их немного: «Какая у вас зарплата?», «Когда вы порадуете нас внуком?», «У вас в семье проблемы?» Когда одна женщина спрашивает другую: «Как тебе мой муж?» — это из той же серии. Психологическая ловушка. Ответишь: ничего особенного — обидится. Ответишь: да, классный мужик, — приревнует. Дашь обтекаемый ответ — заподозрит.

В Интернете полно статей на эту тему: «5 психологический приемов для ответов на неудобные вопросы», «10 универсальных способов…» «15 ответов, которые подойдут на все случаи жизни…» Почитайте! Почувствуйте себя оленем.

Потому что все рекомендации сводятся к одному ответу: «А не ваше это дело!» Что, в общем, неприменимо. Если спрашивает близкий человек — его как-то не хочется обижать, ведь искренне интересуется. А если вопрос задает противник — так тем более нельзя. Срываясь на бытовое хамство, ты показываешь, что именно в этом месте уязвим. Значит, туда тебя и будут бить!

Что делать?

А очень просто — не отвечайте. Если не подходят ни «да», ни «нет», ни, даже «не знаю», значит не давайте ответа вообще. Пусть помучаются. Это мой личный метод, который отлично работает практически всегда и со всеми. Дарю! Пользуйтесь.

— Очень помог, спасибо вам, Лариса Вадимовна. И, давайте, уже, приступим. Работа — не волк, уйдет — не поймаешь, — Я широко улыбаюсь и забиваю контрольный гвоздь в гроб «неудобной» темы — переключаю внимание собеседника, — Мы с вами сегодня сыграем в игру, которая называется: «И че?»

— Как? — изумленно смотрит на меня клиентка. Предыдущий вопрос благополучно забыт.

— «И че!» — с нажимом повторяю я, — заключается в следующем. Вы называете любую неудобную для вас ситуацию. Какую угодно: поставщики сроки сорвали, доллар внезапно вырос, каблук сломался — без разницы. А я вас спрашиваю: «И че?»

— И че? — подхватывает Лариса. Ей уже интересно.

— А вот на это ответите вы сами. Давайте, погнали. Любая ситуация, на выбор.

— Я опаздываю на встречу и сижу в пробке, — почти мгновенно генерирует Лариса.

— И че?

— Так опоздаю! Партнер может не дождаться.

— И че?

— Контракт сорвется…

— Я потерплю убытки…

— Буду переживать…

— Буду искать новые способы получения прибыли…

— Найду, конечно…

— Буду радоваться и гордится собой… Черт! Полина, а почему человек, застрявший в пробке, вот так не мыслит?

— Потому что человек, застрявший в пробке, не мыслит вообще. Он эмоционирует. Раздражен, Зол, Встревожен. У него работает другая зона мозга, та, где находятся эмоции и страхи. А не та, где аналитика.

Сеанс прошел отлично. Лариса, втянувшаяся в игру, сама предложила ситуацию — муж уходит к молодой любовнице. И сама же ответила: к любовнице сколько угодно, только бы с работы не уходил. Потому что другого мужа найти — на раз, два, три — уже делать нечего, в очередь записываются. А тот, кому можно доверить безопасность бизнеса, товар штучный, даже эксклюзивный. Такие на дороге не валяются.

Я стояла у окна и наблюдала, как клиентка осторожно, ставя ногу боком, спускается с лестницы. Она успела осилить только три ступеньки: рядом, словно из под земли, возник черноволосый мачо, по-хозяйски подхватил на руки и понес к машине.

Я отвернулась.

Смотреть на это было неприятно, словно у меня что-то отняли. Что-то, чем я дорожила.

— Аксенова, — строго сказала я, — ты что, собираешься сыграть в игру «третий лишний» или жена не стена? Совесть у тебя есть?