Якудза из другого мира. Трилогия (СИ) - Калинин Алексей - Страница 82

Мне показалось, что за плечами Акиры сгустилась черная туча. Она клубилась, приобретая чудовищные демонические формы. Изредка среди черного дыма проявлялись красные узкие глаза. Или мне это так показалось?

– На сегодня тренировка закончена! Все свободны! – прорычал Акира и скрылся в зале оммёдо.

Только хлопнула что было силы черная дверь. Следом раздались выкрики и грохот. Похоже, что Акира отводил душу на безответных манекенах. Его кинжалы растворились в воздухе, почти сразу же пропала и хрустальная стена.

Танака помог мне доковылять до раздевалки, где усадил на скамью. Другие ребята столпились рядом.

– Спасибо, – только и проговорил я, чувствуя, как в горле возник теплый ком.

– Изаму‑кун, мы не знаем, что у вас там произошло, – ответил Танака. – Это скорее жест не защиты, а участия. Надеюсь, что это и в самом деле недоразумение, которое вскоре разрешится. Я могу отвезти тебя домой.

– Да, лучше бы в больницу, – криво усмехнулся я, глядя на торчащую кость.

– Ты молодец, раз у тебя хватает сил улыбаться при такой ране, – сказала одна из гакусэй, Амэя Содзи.

– Давай я остановлю кровь, – предложил Джун Танака.

– Конечно, а ты умеешь? – вырвалось у меня.

В ответ Джун смерил меня недовольным взглядом:

– Изаму Такаги, у тебя есть редкое свойство выносить людям мозг своими глупыми словами. Сейчас я, кажется, понимаю, почему Акира так разозлился.

– Извини‑извини, не хотел обидеть. Конечно же останавливай, пока от потери крови ещё что‑нибудь не ляпнул.

Джун занялся лечением. Из его ладоней тоже полился синеватый дымок, похожий на дымок сэнсэя Нобору. Неужели все в этом мире могли… Ай!

Танака наложил жгут выше перелома и затянул его слишком резко. Следом он наложил шину, стараясь не касаться торчащей кости. В качестве шины послужил щиток Доспеха Воли. Раньше он был мне в тягость, а теперь я даже был рад его присутствию. Кровь уже не текла, от этого рана не казалась более безопасной.

– Вроде бы всё. Ребята, помогите занести Такаги в машину. Постарайтесь не уронить по дороге и не сильно стучать головой об косяки, – проговорил Танака, кивая на дверь.

Он не обращал внимания на то, что на его белоснежном доги остались капли моей крови. Он шел впереди и показывал дорогу. Я же по‑царски расположился на плечах и руках двух гакусэй, которые несли меня по дорожке к машине.

Находящиеся неподалеку ученики бросились было спрашивать, что произошло, но Джун отбривал их одной и той же фразой:

– Неудачно выполнил удар. Чего ещё вам надо?

Меня с предосторожностями поместили в прохладную внутренность машины на заднее сиденье, после чего один ученик уселся рядом, а второй сел впереди.

Они пытались болтать так, как будто ничего сверхъестественного не произошло. Я же думал – как буду выступать завтра на «Черном кумитэ»? Как за ночь вылечить ногу?

И, как назло, сэнсэй Норобу вряд ли ответит на вызов. Я скинул ему сообщение, но он даже не прочитал его. Телефонов других бойцов из старой гвардии у меня не было. Да к тому же и Мизуки не отзывалась.

Вот если не везет, то не везет до конца. Вряд ли у организации якудза «Крылья Ветра» только один оммёдзи, способный исцелять. Но вот как найти его? Куда обращаться? Я знаком из якудзы только с оябуном и Мизуки. Даже Тигр и Малыш Джо были из другого клана.

Джун вел машину уверенно. Вскоре мы достигли госпиталя, где квалифицированные врачи сразу же поверили в то, что я неудачно выполнил удар. Аристократам в этом мире привыкли верить, а Танака был как раз из таких. Он сообщил подробности, даже попытался оставить деньги в качестве благодарности за моё скорейшее выздоровление, но седовласый врач вежливо отверг подношение. Взамен денег просил передать привет отцу Джуна.

Что же, это тоже был не самый плохой вариант вознаграждения. Если учитывать, что аристократов не так уж много в Японии, то доброе расположение к доктору одного из могущественных людей вряд ли могло быть лишним.

Танака кивнул на это. После того, как мою кость вправили, рану зашили, ногу поместили в гипс, а меня отправили в палату, я загрустил. Нет, смыться из больницы для меня проблемой не было. Также можно было попытаться зарастить ногу. Для меня проблемой был завтрашний бой. Но всё же я нашел силы улыбнуться ребятам, когда они подошли поинтересоваться о моём состоянии.

– Да всё нормально. Завтра смогу снова отправиться на занятия. Если что – Доспех Воли не занимать!

– Ты это… отдыхай, набирайся сил. Мы завтра заскочим, закинем вкусняшек, – ответил Джун.

– Лучше бы пива закинули. Всё равно тут со скуки подохну, – покачал я головой.

– Нет, только фрукты и кальцийсодержащие продукты, – сказал Джун. – От них быстрее кость срастется.

– Ладно, буду лопать ваши фруктосодержащие продукты. Спасибо вам, ребята, что поддержали меня. Акира со временем поймет свою ошибку, но ваше отношение… оно дорогого стоит.

– Поправляйся, Такаги‑сан! – все трое хлопнули кулаками в ладони, а после вышли из палаты.

Тот, кто был в больнице, знает, какая там скукотища. У меня был только мобильник под рукой, телевизора в палате не наблюдалось. Медсестры не скажу, чтобы были красивыми, это только в фильмах они фигуристы настолько, что груди лезут наружу, а халатик никак не хочет прикрывать накачанный зад. Тут же были вежливые женщины лет сорока, которые просто качественно выполняли свою работу.

Мне сначала поставили возле кровати медицинскую утку, но когда я возмутился и сказал, что лучше обоссу бонсай в коридоре, чем буду лить в эту металлическую чашку, мне принесли костыли. Поставили возле кровати и даже назвали самым непослушным пациентом. Пусть так называют. Я лучше буду ковылять по коридору, чем унизительно засовывать под себя эту холодную дрянь и потом половину вылить на кровать, в попытке убрать её обратно.

Я не получил никаких сообщений ни от Кацуми, ни от Акиры. Даже Кимико не ответила на сообщение о том, что я нахожусь в больнице. Пришлось убрать телефон и постараться уснуть. Завтра будет день и завтра будет пища. Пока что я ничего не мог придумать, чтобы ликвидировать перелом.

Проснулся среди ночи из‑за того, что ощутил на себе взгляд. Думаю, что у вас порой возникало такое ощущение – идете по улице, никого не трогаете, не щупаете и не колотите, и вдруг между лопатками как будто веточкой провели. Оглядываетесь, а позади никого… Думаете, что спятили, пора в отпуск и прочее, а после отправляетесь дальше. А веточка иногда нет‑нет, да и снова царапнет. Словно кто‑то смотрит и тихо вас ненавидит.

Вот от такого же ощущения я сейчас и проснулся. Когда постоянно приходится быть настороже, то волей‑неволей привыкаешь просыпаться от постороннего звука, выбивающегося из обычного белого шума, от тихого клацанья затвора или же от злобного взгляда.

Я проснулся, но продолжал прикидываться спящим, мерно дыша и возлегая в расслабленной позе. Из‑под наполовину сомкнутых ресниц неторопливо осмотрел палату. Возле окна на пластиковом больничном стуле в свете уличных фонарей обрисовалась фигура. Она сидела неподвижно, но явно была настроена не на добрый разговор, так как отблеск уличного света прошелся по стволу пистолета на коленях.

Лицо в тени, сама фигура худощавая. Волосы всклокочены и падают далеко на лоб.

Кто же это мог быть?

Впрочем, спрошу потом, когда обезврежу…

Схватить костыль и запустить им точно в переносицу неожиданного гостя было делом одной секунды. В следующий момент я собрался вторым костылем отхреначить гостя так, чтобы ему мало не показалось. Накостылять ему!

А то ходит по ночным палатам и зырит… Извращенец какой‑то…

Увы, второй костыль схватить мне не удалось. Остановил резкий шепот:

– Не дергайся!

Этот шепот был столь же убедительным, как и поднятый пистолет. Мой первый запущенный костыль был пойман в нескольких сантиметрах от переносицы. Алюминиевый стержень сжимала твердая рука, он даже не дрожал в отблесках ночных фонарей. Похоже, что ночной посетитель ждал чего‑то этакого от меня.