Люди и нелюди (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 70

Буш сердито зарычал и стал дергать копье туда-сюда, чтобы вытащить. Дернул туда-сюда, но лишь загнал копье глубже в щель.

Нет, он справится! Дерево отдаст копье! Надо только навалиться как следует!

И он рванул копье вниз. При этом слегка повис на нем всей тяжестью — и ствол дерева внезапно покачнулся.

Ага! Подается! Сейчас деревяшка отпустит его копье!

Буш вскрикнул и навалился сильнее. Даже поджал ноги и…

И сам не понял, как произошло, но дерево внезапно перевернулось набок. Нет, не откатилось совсем, но легло по-другому, приоткрыв свое нутро. И там что-то шевелилось!

Буш яростно закричал, затопал, размахивая освобожденным копьем, и в боевом азарте несколько раз ткнул в недра дерева копьем. Изнутри послышалось сердитое шипение, и когда Буш выдернул свое оружие, вокруг древка обмотался толстый ползун. Острие дерева пробило его тело, и тот отчаянно извивался, пытаясь освободиться и кусая палку.

Крики Буша привлекли внимание остальных. Первым подбежал Мам. Издав стонущий низкий рык, он схватил ползуна за хвост и с такой яростью приложил о дерево, что копье чуть не вырвалось у Буша из пальцев, а сам ползун хрустнул длинным телом и обмяк с перебитым хребтом. Но все равно Мам сначала размозжил ему голову камнем, и только после этого разорвал на части.

Мрачный тут же оказался рядом и зарычал, требуя свою долю. Как самый сильный из ушедших к самкам охотников, он имел право на добычу. Так же поступил бы и вожак Хых. Он и вожаком-то стал потому, что всегда требовал себе долю в добыче и сурово наказывал тех, кто отказывался подчиняться. Мам, молодой летами, хотя и довольно крупный для своего возраста охотник, должен был подчиниться старшему. Но вместо того, чтобы отдать разорванного ползуна, как сделал бы любой, он внезапно зарычал, скаля зубы.

Его низкий горловой рык порядком удивил всех. Даже подростки прекратили копаться в стволе и уставились на Мама, оторопело разинув рты.

Мрачный насупился и зарычал тоже.

Мам ответил.

Какое-то время они просто стояли и рычали друг на друга, сверля противника глазами. Тела их напряглись, мускулы вздулись. Мрачный сжимал в кулаке подобранный камень, которым он мог в любой момент замахнуться на Мама. Тот лишь прижимал к груди половинки ползуна, но во взгляде и голосе его было что-то такое, что даже Буша с его копьем заставило держаться подальше.

И рычание Мрачного стало меняться. Злобный рык постепенно понизился, перешел в неразборчивое бормотание. Все еще скалясь, он отступил, всем своим видом показывая, что мог бы убить Мама, но не желает тратить время на такие мелочи, когда рядом столько вкусного. Желая показать все-таки, что он не струсил, Мрачный тут же замахнулся камнем на присевшего у дерева Гу и ударил кулаком в плечо одного из подростков так, что тот кубарем покатился по земле. Отвоевав себе кусок ствола, охотник присел на корточки и стал выколупывать червей из трухи, помогая себе камнем.

Мам еще какое-то время стоял неподвижно, словно не верил, что его оставили в покое. Потом шумно вздохнул, перевел взгляд на разорванного ползуна и… И неожиданно протянул одну половину Бушу.

Тот слегка оторопел. Он уже готов был смириться с потерей ползуна — тем более что под стволом действительно обнаружились и другие съедобные существа, и такое поведение Мама его встревожило. Нет ли тут подвоха? Но маленькие глазки Мама смотрели спокойно, он причмокивал губами, тихо ухал, ворчал и вел себя мирно. И Буш взял протянутую ему половину ползуна, пальцами разрывая шкурку и выедая мясо. Мелкие ребрышки хрустели на зубах.

Так они и стояли, ели одного ползуна на двоих, пока молодняк сгрудился вокруг ствола, торопливо, двумя руками, выбирая мокриц, червей, личинок и еще парочку более мелких ползунов, которых убивали быстро, ударив камнем. Добычи было так много, что, доев свою половину ползуна, Буш даже почувствовал разочарование. Он вспомнил про Уаллу, которая вместе с остальными самками ждет возвращения охотников. Подумав о ней, он пошарил среди трухи и достал нескольких мокриц, которых крепко зажал в кулаке. Жаль, что не попалось второго ползуна!

Но надо было торопиться. До гнезда оставалось немного времени, но Злой Глаз вот-вот озарит все светом. Мрачный уже начал рычать и прибавлять шаг, торопясь перейти на бег и озираясь по сторонам — нет ли поблизости укрытия от палящих лучей. Но заросли кустарника, встречавшиеся тут и там, легко пропускали свет. В рощицах могли прятаться другие животные, а нор и оврагов не видалось. И поэтому, когда вдали показались знакомые деревья с плоскими кронами, охотники просто сорвались с места и побежали со всех ног.

Длинноногие подростки обогнали старших и первыми ворвались в стойбище, криками предупреждая самок о своем появлении. Некоторые тут же высунулись из гнезда, но быстро попрятались обратно, когда охотники влетели внутрь, сбивая некоторых с ног. Отчаянно запищал ушибленный детеныш, закричала его мать, с кулаками кидаясь на защиту малыша. В ответ зарычал кто-то из охотников. В тесноте гнезда завозились, вспыхнула драка, после чего кого-то выкинули наружу, а кто-то, наоборот, ухитрился протиснуться подальше от входа.

Буш не принимал в этом участия. Они с Уаллой, как некоторые пары, устроили собственное маленькое гнездышко в яме, завалив его ветками и охапками листвы. Уалла встретила его, стоя на четвереньках у входа. Маленький зубоскал крутился рядом, попискивая. Буш вкатился кубарем между ними, завозился, устраиваясь поудобнее. Уалла со вздохом прижалась к нему. От его ладоней пахло кровью и мясом ползуна, но в кулаке была зажата лишь горсть полураздавленных мокриц. Уалла и малыш-зубоскал слизали их с руки Буша и, умиротворенные, задремали, ожидая, когда Злой Глаз перестанет на них смотреть.

К покинутому лагерю землян возвращались, технически оснащенные. Если в первый приезд и люди, и оборудование уместились кое-как на одном вездеходе-амфибии, то теперь машин было две. На одной везли технику, на другой с пустыми руками, прихватив только ручную кладь, устроились все остальные. В лагере остался только безотказный Тим Уотс — в самый последний момент Диана Рудная приказала ему просканировать несколько попавшихся в ловушки образцов местной фауны. Ночью вроде бы как безжизненная саванна оживала, все кругом бегало, прыгало, ползало и даже порхало. В результате у зоологов оказалось на руках восемь новых видов беспозвоночных и пять позвоночных животных, не считая уже известных, которых можно было отпускать. Всеми «новичками» и остался заниматься Тим — просканировать, составив трехмерную карту-схему внешнего и внутреннего строения, взять на анализ образцы тканей и генетический материал, чтобы пополнить им местную генную библиотеку и, елико возможно, найти новым видам место в схеме классификации. Кроме того, пойманных животных следовало пометить, дабы проследить возможные пути миграции. Учитывая количество пойманных образцов и объем работ, Тим должен был провозиться до вечера. Но у его коллег-зоологов любопытство оказалось сильнее служебного долга. Тем более что профессор Словиш открытым текстом сообщил, что техника — техникой, но часть работ по извлечению останков, буде такие обнаружатся, все равно придется производить вручную. Так что помощники очень даже пригодятся. Тем более что ни андроидов, ни киборгов в эту экспедицию не взяли.

В заброшенном лагере ничего не изменилось, если не считать песка, который слегка присыпал оставшиеся после людей следы. Патрик Словиш и Грета Борн со знанием дела обозначили район поисков, разбили его на квадраты и установили технику. Прошли те времена, когда в подобных местах землю в прямом смысле слова надо было снимать целыми слоями, перекапывая кубометры пустой породы. Теперь копать надо было только там, где сканнер покажет наличие органики или минерализовавшихся костей.

Нагруженный аппаратурой вездеход не спеша полз от квадрата к квадрату. Техник склонялся над экраном. У него над душой стояла Грета, время от времени давая указания: