Анатомия теургии (СИ) - Скумбриев Вадим - Страница 23

— Зато рвали тебя не раз.

— И не два. Я ловкая, — теперь она тихо засмеялась. — Успевала вывернуться. Но такие раны очень плохо заживают.

— Мне было бы интересно послушать, как ты себя чувствуешь после всего этого.

— Профессиональный интерес, да? У Проклятых всё заживает лучше, чем у простых людей.

— Знаю. В крепости Фец мне однажды предлагали заняться изучением вашей регенерации, но я отказал.

— Да? Почему же?

— Я уже шёл другим путём.

— Понимаю, — Ситилла вздохнула. — Мне тоже… часто предлагали другой путь. Но я по-прежнему ищу и убиваю людей, которые связались с демонами.

— Кто-то должен.

— Да. Кто-то должен…

Они замолчали. Наконец Ситилла приподнялась и села.

— Что ты думаешь делать дальше, Магнус? — спросила она.

— Пока не знаю, — честно ответил тот. Будь на месте Ситиллы кто другой, он, скорее всего, солгал бы, или вовсе ушёл бы от ответа. Но Проклятой лгать не хотелось. — Мне не очень нравятся и язычники, и октафиденты.

— Тогда ты знаешь, куда можно пойти, если выбрать не удастся.

— Я запомню, — он цепко взглянул ей в глаза. — Уж такие вещи не забываются.

* * *

Всё было как в тумане — даже боль уже не терзала, как раньше. Закончилось действие зелий, и Гита едва понимала, что происходит. Кажется, её везли на лёгкой карете, по крайней мере, что-то такое вспоминалось. Тряска на ледяной дороге и крики возницы. Но она совершенно не помнила ни пути, ни сопровождающих, даже хускэрл, давший то обещание, стёрся из памяти. Наверное, он мог бы его и не выполнять.

Но в конце концов она выкарабкалась. Просто однажды открыла глаза и поняла, что лежит на кровати в маленькой комнате, довольно уютной и не очень похожей на тюремную камеру. Впрочем, вряд ли Тостиг стал бы терпеть такие у себя дома, а в городскую тюрьму Гиту тем более не отправил бы.

Правда, она всё равно оставалась на положении пленницы — об этом красноречиво говорили металлические браслеты, плотно охватившие запястья. Никаких цепей, правда, не было, но иттриевые кандалы в них и не нуждались.

Кроме того, в комнате она была не одна.

У окна сидела девушка, спокойно изучая Гиту взглядом. Та ответила тем же: весь образ незнакомки настолько отличался от образа северянки, что моментально приковывал внимание. Тёмные волосы, золотистая кожа, лёгкий тёмный макияж, удивительно гармонично объединявшая всё это между собой — Гита так не умела. Нет, конечно, она обладала умением наводить красоту с помощью краски, но здесь было нечто иное, чем просто подведённые сурьмой глаза. Здесь было искусство.

— Ну здравствуй, — наконец проговорила Гита, и сама ужаснулась грубому звуку своего голоса.

— Добрый день, мейстрел Фэруолл.

У южанки, в отличие от неё, с голосом было всё в порядке — он ничем не уступал внешности.

— Кто вы?

— Я думала, вы сперва спросите, где находитесь.

— Это я и так знаю, — Гита бессильно откинулась на подушку. — В замке Тостига Торкельсона, где же ещё.

Незнакомка не удивилась. Чем-то похожа на Магнуса, вдруг подумала норна. И этот южный образ. Джумар? Она никогда не встречала раньше людей из империи, если не считать Магнуса, но девушка не походила ни на исолльцев, ни на элассийцев, ни на других амальтейцев. А для более экзотических стран она обладала слишком светлой кожей.

Значит, точно Джумар.

— Как вы себя чувствуете, мейстрес?

— А вы как думаете? — она скривилась. — Будто во льду век провела.

— Король просил меня следить за вашим состоянием, потому что его лекари развели руками. Весьма странная болезнь, такой я не встречала. Вы были наполовину здесь, а наполовину — где-то в астрале, иногда бредили. Помните что-нибудь?

— Отрывки. Почти ничего.

— Вы знаете, что это было?

— Знаю. Я не заразна, если вы об этом.

— Это интересовало короля, — незнакомка улыбнулась. — Меня же интересует всё.

Гита вздохнула. Видимо, девчонка не отстанет, пока не добьётся своего. Хотя какая она девчонка — они с Гитой ровесницы, судя по всему. Настырная джумарка. Рассказывать о своих экспериментах с зельями совершенно не хотелось.

— Я сама создала это состояние, и могу уверить, что оно не заразно, и никакой опасности для дражайшего Тостига я не несу, — раздражённо пробурчала она. — Зачем вам это? Любопытство?

— В какой-то мере. Я лекарь.

— Да уж понятно, что не кузнец, — Гита громко фыркнула. — Значит, интерес книжника?

— Почему нет?

— Потому что помощь вам — это помощь Тостигу, а ему я помогать не желаю. К тому же случившееся со мной вряд ли случится с кем-нибудь ещё. Толку от ваших расспросов?

— Опыт нужен всегда.

— Вот как? Кто вы вообще?

— Меня зовут Джаана Илос, я маг Жизни седьмого звена Империи Джумар.

— И что вы нашли в Хельвеге?

— Ничего, — Джаана пожала плечами. — Здешняя погода, надо сказать, отвратительна.

— Понимаю. Вы привыкли к жаре.

— Её я тоже не люблю.

— Тогда вам, наверное, совсем неудобно жить в этом мире, — Гита засмеялась и тут же закашлялась от резкой боли в боку.

— Лучше не стоит делать резких движений, — сказала Джаана, когда норна затихла. — Рана у вас под рёбрами слишком опасна, хоть и закрыта. Прекрасная работа, должна отметить. Вы умелый лекарь.

Ну ещё бы, подумала Гита, уж кто-кто, а Магнус должен был бы разбираться в устройстве человеческого тела достаточно хорошо, чтобы залатать её как следует. Но говорить об этом джумарке она не стала.

— Что дальше-то? — спросила она вместо этого. — Я не в тюрьме, это хорошо. Общаюсь не с палачом — это ещё лучше. Но король ведь не станет держать меня здесь просто так, верно?

— Моя задача — вывести вас в сознание и уточнить, заразны вы или нет, — Джаана пожала плечами. — Я это сделала, так что ждать больше нечего. А уж когда Тостиг захочет с вами поговорить и о чём, это мне неведомо.

— Ну вот тогда и сообщите ему радостную новость, — проворчала Гита. — И заодно назовите его как-нибудь оскорбительно, от моего лица.

— Не стану. Сделаете это сами, — она поднялась. — Если почувствуете себя плохо, вот звонок, — Джаана указала на плетёный шнур над кроватью. — Слуга позовёт меня. Ваша одежда — в шкафу. Всего доброго.

Ответом ей было молчание, и, вздохнув, джумарка вышла за дверь. Гита прислушалась — из коридора донёсся приглушённый разговор, а потом всё стихло. Ходила южная гостья совершенно бесшумно.

Потом щёлкнула задвижка.

Пришлось заставить себя сесть, хоть голова и кружилась. Да уж, дорого обошёлся тот поход в зимнем лесу — но, с другой стороны, она всё ещё жива. Хоть и в плену. В конце концов, Красный король вполне мог бы бросить Гиту в ледяную тюрьму, но вместо этого удосужился предоставить нормальные условия. В отеле Эртаса и то было хуже.

Значить это могло лишь одно: Тостигу от неё что-то нужно, поэтому он и не хочет портить отношения ещё больше. Король вообще предпочитал дипломатию грубой силе, но вот что он станет делать, услышав «нет» — этого Гита не знала.

Ей доводилось уже видеть Тостига, несколько лет назад, когда он пытался привлечь на свою сторону ковен Ранкорна. Он даже предложил серьёзные условия, вместо того, чтобы давить, но старые ведьмы, конечно, только посмеялись над ним — слишком уж сильно они не любили Окту. Гита тогда отмолчалась, а потом Тостиг начал разрывать связи. И оказалось, что законы куда сильнее колдовского дара.

Многие постепенно покорились. На словах, конечно, все они остались независимыми, но всё равно платили налог и соблюдали ограничения, которых становилось всё больше. Нельзя продавать свои услуги без разрешения короны… нельзя колдовать в пятидесяти шагах от церкви… и так далее. Но были и те, кто плевать на всё это хотел — такие, как Гита.

Ровно до того момента, как за дело взялись королевские хускэрлы.

Интересно, многих ли удалось арестовать после той неудачной попытки? Или Гите всё же удалось показать королю, что связываться с ведьмами в открытую ему пока не стоит?