Гувернантка (СИ) - Тур Злата - Страница 34

     - Хорошо, Алина Сергеевна, мы поняли.

     - Что значит, Вы поняли? Мы, Николай второй? Не много ли на себя берете?

      Понятно, шлея под хвост попала, но так откровенно цепляться…

     - Алина! Говори, но не заговаривайся! Это уже оскорбительно! Яна занимается всесторонним развитием ребенка, и будь добра, не мешай, раз сама за шесть лет не сумела привить ребенку ничего полезного! – рявкнул Руслан. – Я одобряю и природу, и комаров!

    Обстановка накалилась до такой степени, что казалось, чиркни спичкой – и все взорвется к чертям собачьим.

    - Мама, не ругай Яну, мне нравится все, что мы делаем. – Малышка сказала это довольно тихо, но отчетливо. Она интуитивно почувствовала, что защищать меня слишком горячо – это только подлить масла в огонь. Правда, не удержалась, и вцепилась в мою руку в знак поддержки. Это не укрылось от Руслана, и он, увидев, что защитник у меня есть, пошел к себе, кинув на ходу.

     - Алина, и не устраивай больше истерики. В доме должна быть нормальная обстановка.

     Как рассерженная пантера, Алина фыркнула и, взметнув свой шелковистый хвост, метнулась на кухню - срывать зло на тех, кто дальше попадется под руку.

    - Клавдия!  Я долго буду ждать мой фреш! Или нужно нанять кого попроворней?!

    В отсутствие мужа она не стеснялась шпынять прислугу. А сейчас еще этим и показывая, что спокойно работать она мне не даст.

    Несколько дней прошли относительно мирно. Алина уезжала в свой салон, возвращалась, громко заявляла, что безумно устала. Машуля рассказывала, чем мы занимались в течение дня, чему она научилась, получала дежурный поцелуй и топала в комнату за своей вечерней сказкой. Я даже немного расслабилась – нельзя же все время быть в состоянии натянутой струны.

    И зря. Произошло то, что и в страшном сне не приснится.

    Мы с Машулей после завтрака вышли на площадку, которую уже оборудовали по ее заказу. Малышка с восторгом осваивала качели и  всевозможные устройства. Здесь и веревочная стенка для лазанья, и горка, и шведская стенка. Столько всего яркого и интересного, что мне самой захотелось присоединиться. Но я уже большая девочка, поэтому мне хватало полюбоваться. Выражение безоблачного счастья, написанное на мордашке моей любимицы уменьшало в разы весь негатив, в который раз за разом меня макали в этом доме. Все-таки радости больше.

    Плюс еще удовлетворение от успехов Машули. Буквы мы уже все выучили, теперь разбирались со слогами. Учитывая, сколько мы еще французских слов выучили!

     Сейчас малышка нарезвится, и мы займемся учебой – с собой берем книжки и карточки.

     - Яна, зайдите в дом, - высунулась в окно первого этажа Алина. – Мне нужно сверить платежки, которые вы приносите.

    - Я не могу Машу оставить, сейчас она слезет с качелей, и мы зайдем, - холодок неприятного предчувствия пополз по позвоночнику. Чего это она не на работе? Она ж так старательно вживается в образ бизнес-вумен, что сама уже верит. А тут пустила на самотек? К тому же на кой ей сдались платежки? Отчеты Руслану идут в смс-ках? Ну , что ж… Продолжаем играть роль деятельной барыньки…

    - Пусть книжку пока почитает. Маша, слезай. Яна Викторовна вернется, и продолжишь в свое удовольствие.

     Машуля послушно сползла с качелей. Чуткий ребенок понимал, что ее непослушание – это признак низкого качества моей работы. И поэтому матери не перечила. И сейчас даже не подумала хоть чуть-чуть поныть – ну еще чуть-чуть, или того хуже «не хочу!».

     - Хорошо, мама! – коротко ответила она и тут же потопала в беседку, где лежали наши «учебники».

    - Машуль, составь мне пока рассказ по любой картинке. Я быстро, - пообещала я.

    Хорошо, что я чеки все, хоть мне никто и не говорил, с первого дня приносила и отдавала вечером Алине. А то сейчас было бы – а где? А что? А почему?

    Собрав волю в кулак и натянув почтительное выражение на лицо, я отправилась на аудиенцию, понимая, что ей эти платежки сто лет не нужны. Ей важно лишний раз показать свое превосходство.

   Их величество восседало в гостиной на своем любимом кресле и перебирало бумажки с умным видом.

    - Разложите мне по дням, пожалуйста. Я хочу видеть картину в целом. Сколько в день тратится денег и на что.

   Барыня поджала губы и требовательно посмотрела на меня. На меня просто офигевшую. Язык чесался спросить – а семь розовых кустов не посадить? А гречку с чечевицей не перебрать? Но она сарказма может и не понять.

    - Алина Сергеевна, я работаю уже много времени у вас, и с разбором буду возиться до вечера. А мне платят деньги за воспитание ребенка, который сейчас сам себя занимает. И хоть я уверена, что если она обещала сидеть в беседке, то на качели не полезет без присмотра, но я не привыкла оставлять ее одну. Я надеюсь, до вечера это потерпит? Уложу Машу и все разберу, если это нужно.

    - Вечером муж с работы приезжает. Уставший. И мне нужно уделить ему время и внимание. Хотя этого вам не понять, - последние слова она произнесла с таким ядом, словно это были не слова, а иголки, которые втыкают в куклу вуду.

     Румянец гнева лизнул мои щеки, и я задержала дыхание, чтоб не сорваться. Потом медленно выдохнула и почти невозмутимо ответила.

     - Ну вот и давайте заниматься каждая своим делом. Вы мужем, а я воспитанием вашего ребенка.

     Неизвестно, что бы она мне еще вменила в вину, но от расправы отвлек телефонный звонок.

     Лицо Алины  просияло. Но не так, как если бы она выиграла миллион. Нет. На лице была радость такая, будто у злейшего врага сдохла курица, которая несла золотые яйца.

     - Ладно, разберемся потом. Действительно, занимайтесь ребенком, а мне на работу нужно, как всегда, без меня ничего решить не могут.

    И опять неуместное выражение радости в глазах. Я уж подумала, может у нее любовник завелся? С чего это проблемы на работе вызывают такой блеск в глазах!

      Я обошлась без благодарственного книксена. Просто развернулась и вышла.

    - Машуль, не заскучала? – еще издали крикнула я, ожидая в ответ услышать топот детских ножек. Но моя хитрюга молчала. Решила в шпионов поиграть?! Ну ладно!

     - А если кто-то спрятался, то я все равно вижу торчащий хвост. Кто бы это был? Сейчас я его вытащу!

 Однако ничей хвост не высовывался. Я ждала, что вот –вот у меня сзади раздастся задорное «Гав!» или «Бу!», но вокруг царила пугающая тишина. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

     Машуля! Маша! - уже истерично закричала я и беспомощно огляделась. Мест, чтобы спрятаться, было не так много, да и не могла моя егоза так жестоко шутить. Я метнулась в беседку, надеясь, что она все же притаилась там. Но нет! Я обежала вокруг дома. За гаражом, на хоздворе стучал молоток. Может она, как настоящая дочь бизнесмена, любит смотреть, как другие работают?

    Умоляя сердце не выпрыгнуть, я помчалась туда, опять пытаясь докричаться.

     - Степаныч, Маша к вам не забегала? – увидев нашего «мастера на все руки», с последней надеждой спросила я. – Вы не видели, куда она могла спрятаться?

    - Нет, Яночка, я тут с утра, как барыня велела обшивку поменять, так и колочусь. Может, в дом убежала? Куда ей деться со двора? Калитку она не откроет. Не волнуйся, найдется.

    Хорошо ему говорить. Вырос в то время, когда детей не похищали. Но ведь в словах его все логично.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍    - А где Шурик? – я пытаюсь найти себе помощников.

   - Так они с Клавдией за продуктами уехали. Барыня изволили пригласить гостей на завтра. Будет небольшой банкет.

    Тревога все туже сжимала сердце своими  удавьими кольцами. В голову лезли самые дикие страхи – открытые выгребные ямы, дырки в заборе, подвалы с обломившимися ступеньками. В помощь придется звать Степаныча и Алину. Даже Лена, как назло, взяла выходной.